Vive le basilic! - Вера Камша
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, но… Барон де Шавине перед смертью тоже вспоминал… вашу дочь. Он твердил, что она накануне видела императора и скрыла. Это слышали многие.
– М-да… Лисенок вылез у мальчика из-за пазухи. – Маркиз снова взялся за книгу. – Вы знакомы с этим изданием?
Книгу и вложенный в нее пожелтевший газетный лист Анри узнал сразу же. Ощипанный петух в белом басконском берете, взгромоздившись на мусорную кучу с надписью «Конвент», разевал клюв на коронованного льва. Подпись гласила: «Первым консулом Галльской Республики на смех всей Европе стал басконский капрал». Дед любил вспоминать, как будущий император, увидев карикатуру, спросил, слыхал ли капитан Пайе про убивающих взглядом тварей, рожденных из петушиного яйца. Дед не просто слыхал, он только что купил у старьевщика за бесценок «Диалоги о созданиях» – в замке Мариньи некогда была такая же книга.
– Я получил «Диалоги» в наследство.
– Вы их читали?
– Нет…
– Тогда слушайте: «Кровь василиска, будучи смешана с киноварью, предохраняет от ядов и болезней, а также придает силу молитвам и заклинаниям», – прочел вслух маркиз и пристально посмотрел на легионера. – Любопытно, что будет, если смешать ее с типографской краской?
* * *Жоли, расхаживая по кабинету с сигарой в уголке рта, диктовал передовицу. При виде Дюфура он махнул рукой, и малыш Тессье, все чаще исполнявший при Жоли обязанности секретаря, встал и вышел, не забыв отвесить Полю преувеличенно почтительный поклон. Заведующий отделом политики неторопливо выпустил струйку дыма и спросил про улов и издержки.
– Испортил пальто, – сообщил Поль, бросая поверх кипы счетов и журналов исписанные листки. – Необратимо. Вот дополнение к присланному.
– Отлично. – Жоли отошел к камину и принялся просматривать рукопись. Дюфур присел возле стола, толкнув пепельницу с василиском за бумажную кучу и вытянув ноги в переставших быть выходными ботинках. Он устал, и ему было муторно из-за погоды, человеческой глупости и разошедшихся от брошенного им камня волн. —Отлично, – повторил Жоли. – Держу пари, это лучший репортаж из Сен-Мишеля, но нельзя отдавать тему, которую первыми подняли мы, другим. То, что ты принят у де Мариньи, никаких обязательств на тебя не накладывает: брат маркиза разболтал «Жизни» о своих сомнениях, на которые всем чихать, и об обмороке и снах племянницы, в которые все вцепятся. Мы не можем скрывать от наших читателей такое лакомство, но мы можем и должны дать эксклюзивное интервью если не с самой вдовой, то с маркизом и твоим капитаном.
– Пошлятина, – с чувством произнес Дюфур. – Когда мы начинали, это было хотя бы свежо…
– Свежо то, что интересно читателю. С Фурнье сняли официальные показания, он утверждает, что в крушении виновата ящерица.
– Уже?
– Поль, – заведующий погасил окурок в треклятой пепельнице, – сейчас не до ребячеств. Патрон рассчитывает на тебя, но это не значит, что твои лансады что-то изменят. Кроме твоей карьеры, разумеется. Мы все стои́м перед лицом важных событий, и это сто́ит завтрака у Жерара…
Дюфур молча поднялся. То, что последовавшая за приграничным конфузом гибель комиссии тянет за собой самое малое полную смену Кабинета, он понимал не хуже Жоли и патрона, которому в данной ситуации требовалось соблюсти собственные интересы, «Биноклем» отнюдь не исчерпывающиеся. И пусть крахмальные скатерти и теплый свет ламп настраивают на сентиментальный лад, Жоли водит сотрудников к Жерару не для того, чтобы их успокоить.
– Премьер подает в отставку, дитя мое, – начало было многообещающим и отчего-то скучным, – и мы должны ему в этом помочь, а заодно укрепить собственные позиции. В экстренном выпуске идет твой репортаж, подборка интервью – над ней корпит Тессье, – приблизительные списки погибших, некрологи и, самое главное, бьющий по премьеру фельетон, который в «Эпохе» был бы неуместен. Патрон решил, и я с ним согласен, спустить со сворки барона Пардона, так что позавтракаем, и вперед! Ты у нас мастер по части рагу, но в сегодняшнем вареве должны быть проклятие, катрены, недавняя провокация против де Шавине, намек на то, кому выгоден уход со сцены столь разумного оппозиционера, и вопрос о причинах неудач Республики. Почему мы, свободные от тирании, не способны повторить успехи тирана? Почему их не повторил Клермон? Что стало причиной катастрофы – заурядное стечение обстоятельств, злоупотребления в железнодорожном и военных ведомствах, чья-то злая воля? Или Сен-Мишель – последнее предупреждение неких высших сил накануне войны? Примерно так. Перец, уксус, и ящериц добавишь по вкусу.
– Завтра премьер подает в отставку, чтобы послезавтра его не съели уцелевшие депутаты, и мы приписываем это себе. За компанию с «Жизнью»…
– Завтра премьер пригласит барона Пардона в свою резиденцию и даст ему интервью-ответ, где признает свою позицию в ильском вопросе ошибкой и уступкой радикалам. Тем не менее он был готов ее исправлять вопреки проискам внутренних врагов, которые не останавливаются ни перед чем, но, чтобы вести большую войну, нужно единение всей нации, а его после басконца, как ни прискорбно, никто не достигал. Неудивительно, что граждане Республики полны дурных предчувствий, воплощением которых стал василиск, которого видят слишком много и часто, чтобы счесть это выдумкой. Глава правительства не вправе отворачиваться от очевидного и закрывать глаза на мнение народа, а народ встревожен и все чаще обращает взгляд назад, к дням величия нации.
Кто знает, возможно, Республика в самом деле себя исчерпала, но центристы по определению отрицают крайности. Голосуя за них, избиратели голосовали за умеренность и сдержанность, в нынешней же ситуации проводить эту линию не представляется возможным. Соответственно…
– Соответственно, – медленно проговорил Дюфур, понимая, что интервью по сути готово и писал его не кто иной, как Жоли, – премьер уступает место мальчика для битья Маршану и готовит розги… Только к войне не в колониях мы все равно не готовы.
– Поэтому пусть ее проигрывает радикал, а мы посмотрим. – К столику направлялся гарсон, и Жоли взялся за салфетку. – Маршан слишком глубоко увяз в критике нынешнего Кабинета, чтобы отказаться от кресла и при этом остаться в политике. С чего, по-твоему, он начнет? Не считая разоблачений и воплей в стиле «Я не боюсь».
– Выбор небогат: передать Трансатлантидскую компанию в частные руки, объявить мобилизацию и снести Басконскую колонну.
Глава 3
«…считая, что так называемая Басконская колонна является восхвалением ненавистной всем честным патриотам династии, символом насилия и ложной славы, отрицанием самих принципов Республики, памятником тирании и постоянным оскорблением потомков жертв тирана со стороны его нынешних приверженцев, постановляет: колонна на площади Республики будет разрушена. Помимо практической целесообразности, эта мера принесет огромную пользу, освободив Республику от отвратительного каждому честному гражданину монстра, назойливо напоминающего о позорном и проклятом периоде…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});