Ученик Смерти - Павел Барчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Передо мной стоял толстый, очень толстый человек, с отвратительно мерзким лицом. На этом лице все было каким-то слишком маленьким. Глаза, нос, рот. А еще мне вдруг показалось, будто я раньше этого мужика уже видел. Учитывая его реакцию, подозреваю, что не показалось.
Я, конечно, уставился на толстяка дебильным взглядом и расплылся такой же не менее дебильной улыбкой, но есть ощущение, он на одну крохотную долю секунды успел заметить разумность на моем лицо. Потому что в глазах мужика сначала появилось удивление, потом оно сменилось радостью, затем — подозрением.
— Роберт? Это действительно ты? — Снова спросил мужик.
Пялился, он на меня так, будто не вонючий пацан перед ним стоит в рваной, грязной одежде, а здоровенный кусок золота лежит.
Я бестолково замычал и собрался сделать ноги. Совершенно непонятно, что это за тип, и чего он от меня хочет. Я лично от него ни черта не хочу, даже несмотря на то, что мы, возможно, знакомы. Это, наверное, больше минус, чем плюс.
Смерть сказала, из шести лет пять я хожу дебилом. Вряд ли мужик, видевший меня в последний раз младенцем, задавал бы столь тупые вопросы. Значит, в его понимании, я должен как-то отреагировать. То есть, он знает меня в чуть более взрослом возрасте. Но тогда он вообще не должен вопросов задавать. Я же дурачок. В любом случае, сейчас точно не до него.
Но, как говорится, если всё идет через задницу, то через задницу идет всё.
Именно в этот момент из библиотеки сначала выбежал наставник Леонид, который на ходу крутил башкой, пытаясь увидеть, куда смылся бастард-дурачок. Следом за ним, цокая каблучками, неслась Смерть. Она ничем не крутила, потому что в отличие от своего врага, а бедолага Леонид теперь однозначно внесен в список врагов, знала, дурак дураком вовсе не является.
Уверен, она сразу после моего побега взяла себя в руки и поняла, каких делов чуть не натворила. Ох, уж эти Высшие с их манией величия. Ох, уж эта Смерть с ее разросшимся до небесных чертогов эго.
— Роберт! — Наставник подскочил ко мне и сразу же ухватил за руку. — Ты чего такой активный последнее время? Луна что ли не в том зените? Прямо удивительно даже.О-о-о-о-о… Максим Никанорович, доброго дня. Вот так встреча! Сто лет вас не видел. Года два назад, наверное это и было. Когда вы Роберта привезли.
Леонид заметил, наконец, толстяка и в знак приветствия кивнул ему. Вот только толстяку было не до кивков наставника.
Потому что этот жирный человек тоже заметил. Смерть. Заметил и вылупился на нее круглыми глазами. То есть, степень его изумления была настолько велика, что маленькие, поросячьи глазки даже умудрились внезапно стать большими. Они, эти глазки, бестолково хлопали белесыми ресницами и отчаянно норовили вылезть на лоб.
— Ты⁈ — снова повторил свой вопрос Максим Никанорович, как его назвал Леонид.
Только в этот раз вопрос предназначался не мне, а блондинистой стерве, которая, заметив жирдяя недовольно поморщилась, но тут же расплылась улыбкой.
А вот это интересно… Выходит, Валькирию жирный мужик тоже знает.
Похоже, этот вывод сделал не только я, но и Леонид. Наставник удивлённо посмотрел сначала на Смерть, потом на толстяка, потом снова на Смерть.
— Вы знакомы с госпожой библиотекарем? — Спросил Леонид Максима Никаноровича.
Глаза жирдяя от этого вопроса стали еще больше. Хотя, казалось бы, куда? Они и без того имели все шансы вывалиться из глазниц.
— Госпожа библиотекарь? — Переспросил толстяк. Правда, задавая вопрос, он смотрел не на Леонида, а прямо Смерти в глаза. — Ох… Черт…
Максим Никанорович вдруг резко побледнел и ухватился за сердце.
Ему явно стало плохо. И это, между прочим, серьезная проблема. Если туша в сто пятьдесят килограмм, а то и больше, сейчас рухнет на землю, боюсь мы втроем, наставник, Валькирия и шестилетний ребенок, хрен его куда дотащим.
— Что ж вы, Максим Никанорович, не жалеете себя? Годы идут, а вы все трудитесь, живота не жалея, на благо Дома.
Голос у Валькирии был ласковый-преласковый. Я с удивлением покосился в ее сторону. Мне известны все интонации этой особы. Так вот сейчас, руку дам на отсечение, хреновое состояние жирдяя — это она, моя Госпожа постаралась.
Для таких фокусов Смерть даже Силу не использует. Всего лишь позволяет Тьме заглянуть в душу жертве. И все. У человека сразу случается инсульт, инфаркт, иногда даже все одновременно. Смерть, она и есть — смерть. Это ее суть.
Вот только непонятно, зачем Валькирия пугает толстяка. А ведь явно пугает. Он, конечно, чисто технически, взбледнул по естественным причинам, но в глазах у Максима Никаноровича появился страх. Подозреваю, он понимает, что с ним происходит. Это за последние шесть лет, похоже, не первый случай внезапно ухудшегося состояния. Толстяк если не знает наверняка, то догадывается, что приступы связаны с красивой блондинкой, которая сейчас стоит рядом и мило улыбается. Иначе с чего ему так пугаться?
— Максим Никанорович. — Леонид сделал шаг к толстяку и, подставив плечо, закинул его руку себе на шею. Правда, тут же побледнел сам. Но не из-за сердечного приступа, а из-за тяжести тела, которое на него облокотилось.– Дышите. Медленно. Я вас к лекарям отведу.
— С-с-с-спасибо… — Заикаясь, выдавил жирдяй. — Со мной все хорошо. Сейчас отпустит. Бывает такое иногда.
Он снова покосился на Смерть.
— Я служила некоторое время в Доме Черной Луны. — Заявила вдруг Валькирия.
Ее слова в большей мере предназначались Леониду. Потому что у наставника явно вопросы относительно того, кто с кем знаком, все равно остались.
— Библиотекарем? — С иронией в голосе поинтересовался он.
— Именно. — Смерть говорила вроде бы с наставником, но при этом смотрела только на Максима Никаноровича.
Вот ведь старая, хитрая дрянь. Она явно дает понять толстяку, чтоб тот заткнулся со своими тупым и крайне неуместным вопросом: «ты⁈»
А значит, Госпожа что-то скрывает. Не от Леонида. По большому счету плевать ей на этого человека. Даже если он узнает что-то лишнее, она просто элементарно уничтожит немного воспоминаний в его голове. Конкретно тех, которые ей не нужны. Для такого фокуса Смерти тоже не требуется Сила. Ну…если только совсем чуть-чуть.
Однако, дело вовсе не в Леониде. Смерть что-то скрывает от меня. И толстяку она настоятельно сейчас взглядом советует помолчать, тоже из-за меня. Значит, жирдяй и правда знает мальчика Роберта. Причём знает так,