Замуж за врага. Его (не) любимая (СИ) - Юлия Марлин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Зачем ты это сделал?
Семеон перевернулся на живот, сплевывая выбитый зуб.
Глаза командира горели от ярости, напряженные плечи гордо расправились. Не успел Семеон подняться — новый страшный удар обрушил его кости на ничейную, каменистую землю.
— Считаешь, это забавным? — Святослав едва сдерживал гнев.
Пожилой мужчина выбросил ладонь, моля о пощаде.
— Командир, я просто пошутил. Понятия не имел, что девчонка поверит и решит бежать! Она же дерганая монашка, что с нее взять?
Молодое лицо Посланника заледенело. Схватив Семеона за грудки, он вшиб того спиной в осиновый ствол. Вояка со шрамом закашлялся, прикрывая лицо руками и ожидая новых побоев. Но Святослав уже взял себя в руки. С отвращением отпустив окровавленный воротник, презрительно сплюнул и отошел.
— Да, бросьте, — Семеон искал поддержки у товарищей, — было же смешно. Ну, развлеклись. Что такого?
Воины молчали. А Словен и Тис неожиданно одновременно саданули локтями Семеону в бока. Удар справа, слева и немолодой воин с хриплым кашлем съехал по древесной коре.
— За что?
— Пошутили.
Глава 13
София долго рыдала на плече Святослава.
Он гладил ее по растрепанным волосам и тихо говорил:
— Нет никакого ритуала. Поверьте. Ничего подобного в Стифополе от Зарождения Мира не практиковалось. Легенда гласит, когда-то владыки могли оборачиваться в Зверей, но это легенда. Вы нужны нам, как залог мира. Нужны живой и здоровой. Вы — гостья, не заложница. Верите?
Ее молчание задевало храброе мужское сердце. Как он ни пытался завоевать доверие девушки, она упорно сопротивлялась, блуждая в плену собственных предрассудков. Вместо понимания — отдалялась. Вместо участия — отгораживалась глухими стенами.
Успокоившись, София отстранилась от Посланника. Хотелось верить — она раскаивается и винит себя в учиненной глупости, из-за которой их занесло на проклятые земли Моклена перед самым закатом, но обманываться командир не стал. Княжна по-прежнему считала его врагом. Эта истина все сильнее ранила душу.
— Садитесь, — Святослав кивнул в сторону костра.
Девушка послушно опустилась у разведенного огня. Князь сел напротив: широкоплечий, внушительный, с прямой спиной, и достал из сумки снадобья и свежий бинт.
— Снимайте сапог.
Заложница исполнила указ с недоумением. Он собственноручно надумал заняться раной на ее онемевшей от холода и боли ноге?
— Это не обязательно. Не так уж сильно болит.
— Обязательно.
Святослав обхватил ее лодыжку теплыми пальцами и устроил на колене.
Если раньше от мужских прикосновений по телу бежала волна отвращения, сейчас ее переполнило волнительное смущение. Где-то под сердцем разлилось тепло. Щеки вспыхнули щеки, дыханье перехватило.
Странное чувство, подумала она. Дрожь и тепло. Слабость и прилив сил.
Несмотря на то, что руки бывалого воина огрубели от бесконечных сражений, боли они не причиняли. Он умело снял старые бинты и, промыв рану целебными смесями, наложил новую тугую повязку.
— Лучше? — Спросил, возвращая склянки в сумку Хорса (старик отдал ее на всякий случай, предположив, что заложнице может потребоваться помощь).
София прислушалась к себе — впервые с момента падения на ногу она не чувствовала обжигающей боли. Это так ошеломило, что вскинув голову, девушка хотела поблагодарить, но натолкнулась на пугающую темную синеву и вдруг испугалась.
Чувствуя, как от внимательного взгляда немеют пальцы, потупилась и прошептала:
— Спасибо, сударь Святослав.
Вышло сухо и холодно. Будто благодарность северянину — была чем-то непристойным.
Он не ответил, подхватил сумку и ушел.
Рядом плюхнулся Тиль. Потер запястья, стертые до крови железными кандалами и, взяв мех, долгое время с жадностью пил.
— Не думал, что еще раз узнаю вкус воды, — признался со вздохом. — Эти люди — твоя охрана?
— Вроде того. — Заложница наблюдала за лейдцами, «хлопотавшими» над обезумевшей от горя женщиной.
— Так ты, оказывается из благородных, эхгерни Соф и?
— Нет, — она натянула капюшон — дождь с каждым часом усиливался. — Я всего лишь обуза.
… Святослав, Добрыня и близнецы стояли в двадцати шагах левее и смотрели на убегавшую во мрак тропу. У всех на языке вертелось только одно — Древние.
— Кто они? — Спросила София, когда северяне вернулись к костру.
— Ужас, порожденный Темным Демоном, — гаркнул воевода, стирая с лица дождевую воду.
Близнецы оказались красноречивей:
— Вторая Книга Холода и Ночи упоминает этих существ вскольз. Огненный Змей Саанил выдохнул их из пламенного чрева и поставил в авангард воинства, которое повел к Алмазному Острову. Боги Света разгромили его армаду, но некоторым удалось спастись. Одними из них были Древние. Они избежали карающей длани, спрятавшись в глубоких шахтах Моклена. В те далекие времена эти земли еще не принадлежали уроженцам Дома Железного Вепря. Вообще, они не принадлежат им и сейчас, потому и зовутся ничейными.
— О жадности эдирнцев поговорим позже, братец. Итак. Обретя новый дом в глубинах вечного мрака, Древние впали в спячку. К жизни их вернула алчность местных князей. Узнав, что Шахты богаты углем, они повелели начать разработки и потревожили их сон. Правивший в то время Петэр возомнил, что сумеет обуздать бездушных созданий. Он долгое время подкармливал их человечиной в надежде заслужить благосклонность.
— Увы, не вышло.
— Осознав, что сила богов ему не по зубам, он приказал засыпать Шахты и запретил своим людям сюда приближаться. На этом история князя Петэра заканчивается.
— А его потомка Андрогаста только начинается, — подытожил Тис.
Святослав мрачно заметил:
— Невидимки доносят, самонадеянный болван к чему-то готовится.
София нехотя повернула голову. По бледному лицу молодого командира бегали отблески янтарного пламени.
— От Вепрей добра не жди, — согласился Словен.
— Андрогаст ввязался в смертельную авантюру. Однажды она выйдет ему боком. — Добрыня хрипло рассмеялся: — Мой отец любил повторять: не зная глубины, не лезь в реку без штанов.
— Очень умно, — буркнул Семеон. Тот сидел поодаль от общего костра, привалившись спиной к осине, и дрожал от холода.
— Молчи, предатель, — зло гаркнул воевода. — В логово голодных чудищ мы угодили по твоей милости!
Семеон выругался и отвернулся.
София, не в состоянии сидеть не месте после случившегося, поднялась и, прихрамывая, подошла к обрыву скалы. Отсюда открывался вид на туманную Мокленскую долину, засыпанную руинами древних надшахтных башен. По пыльной земле гуляли угольные вихри и, сплетаясь с туманом, лизали перекошенные металлические копры, стонавшие на ветру визгливыми голосами. За долиной простирались темные густые леса. На западе вставал вечерний мрак, на севере слабо серебрились очертания громадных горных пик.
Девушка напрягла зрение и заметила два ряда широких кольев, вбитых в землю близ темной трещины, резавшей землю изломанной чертой. На них, бренча кандалами, поблескивали белесые скелеты, кое-где виднелись обрывки одежды. Всё тело передернуло от ужаса — если бы Святослав с отрядом не подоспели, она и еще три
