Тень одиночества - Светлана Беллас

Генрих наклоняется над клавиатурой, торопливо набирает текст. Его отвлекает раздирающий телефонный звонок.

Он шарит по карманам, находит, смотрит на монитор «ЛЮСЯ» – бывшая жена.

ТРИ МЕСЯЦА НАЗАД…

Он спросонья включает телефон, слушает…

Люся кричит:

– Моду взял отключать телефон до 11 вечера. Хотя бы ночное время оставил, как приемный час для бывших родственников. Раздраженно: – Я, что не заслужила? Где тебя носит? Тут, же с сарказмом констатируя: – Все не как не нагуляешься? Зло добавив: – Остепенись, сороковник – скоро! Она начинает громко истерически смеяться: – Герой нашего времени!!!

Генрих приходит в негодование, она не только разбудила, но еще и бесплатно оскорбляет, кричит:

– Мадам, Вам не с кем ночь провести? Скучаете по моим ласкам?

Люся с надрывом в голосе, срывается на крик:

– Твое какое дело, ты мне – кто? Чувствуется, как она исходит слюной, громко, непристойно для уха, кричит: – Ах, ты алкаш! Писун недоделанный!

Вовремя я тебя тогда бросила! А, то бы и сейчас ревела из-за тебя, неудачника, «лузер» хренов! Был бы при мне, так бы рот не открывал, Генрюша!!!

Генрих, не сдерживается, бросает ей в трубку с сарказмом:

– Если тебе не с кем перепихнуться, так и скажи, я мигом тебе мальчика на дом приглашу и оплачу, только бы, ты, моя душа, не ныла в одиночестве.

Он выдавливает из себя подобие смеха на напряг со стороны бывшей и не любимой женщины.

Та явно взмыленная переходит на фальцет:

– Да, чтоб ты, гад!!! Я тебя больше знать не хочу!..

…Слышны гудки…

Генрих говорит в трубку, смеясь:

– МЕНЯ НЕТ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ!

– Гад! Бабник! Лузер!.. Кричит взбешенная Люська.

– Дура! Шизофреничка! Кричит Генрих и выключает мобильник, кладет на стол, довольный сам собой, ухмыляется своей находчивости, вот-так, в очередной раз заткнуть ей, экс – жене, рот, растягивается на кресле, встает, идет в хорошем расположении духа на выход. По ходу, качая головой, шепчет: – Ее не переделать! Ни днем, так ночью достанет. «Крепкий орешек!» Зубы сломаешь. Машет рукой: – Да, Бог с ней! Пусть живет, как жила. Родственница! Тетя Люся!

Он тихими шагами идет на кухню, открывает дверь, исчезает за ней.

Стандартная кухня с балконом. Стенка, угловой диван, стол, холодильник.

Генрих залезает в холодильник.

Посчитав глазами пустые полки, находит начатую бутылку виски.

Берет в руку, идет с ней на балкон. Стоя в дверях, смотрит в темень, курит сигарету за сигаретой и пьет, чтобы отвлечься, забыться, уйти от действительности. От лап одиночества. Опять – вновь, оно догнало, кажется, что даже здесь в Питере от него не спрятаться.

До сих пор, не сознавая реальности, он делает пару глотков виски и идет по балкону с бутылкой в руке, входит через другую дверь в комнату.

Войдя в зал, подходит к дивану, садится, задумывается, ставит комп на стул, на пол бутылку с виски, искривлено сидя, смотрит «входящие».

Письмо от Бориса. Тот с радостью сообщает, что в Берлине все у него тип-топ. Не отдых, а сказка! И что, капризная Мадам Помпадур передает ему огромный привет.

Где-то, как-то, Генрих ему завидует. ОТДЫХ?! Даже в Питере, его, отдыха – покоя нет, вездесущая собственница Люська достала и здесь, чтобы в очередной раз вылить ему на голову «помои».

Она по старой привычке это делает, чтобы ей было легче уснуть. «Извращенка!» А главное, самое дешевое лекарство от бессонницы и ей оно точно не во вред, так как не берет в голову услышанное и не задумывается над сказанным.

Он смотрит на фото в закладках. Молодая, симпатичная женщина. Его Ирина Лебедева.

Генрих, разволновавшись, берет с пола бутылку виски, встает, отходит от дивана, забывает выключить компьютер. С жаждой их допивает, отходит шаг, два в сторону, вновь возвращается, падает, словно «тюфяк» на диван.

Просыпается от солнечного луча, жмурится. Открывает глаза. Перед ними все плывет, рябит. Он привстает на локтях, удивленный, оттого что монитор горит. На страничке сияет улыбкой – лицо Ирины.

Тут, же встает, садится, наклоняется перед ним, в упор всматривается, тыча пальцем в фото, говорит: – Ты мечта! А мечта не досягаема никем! Это факт! А кто говорит, что мечта сбывается? Тот дурак!

Генрих в джинсах и майке, стоит, курит у открытой балконной двери, машинально отстраняет шторку от колец дыма в сторону, разгоняя его вокруг в направлении улицы.

На подоконнике лежит пачка сигарет, зажигалка, пепельница, полная окурков.

Звонит мобильник, лежащий на подоконнике.

Он бросает окурок за балкон, идет к столу, берет мобильный телефон, слушает.

Это звонит Мадам Помпадур, слышно как она щебечет:

– Алло! Генрих я не разбудила? Вы не забыли про кастинг?

Генрих, теребя пальцами шевелюру, стараясь, что-то припомнить, вежливо отвечает:

– Да я не забыл. Непременно буду у нее, как и договорились. Спасибо за заботу! С той стороны связи, весело смеются. Он, тоже скривив губы, старается выжить подобие улыбки. Галантно прощаясь, сказал: – Целую ручки! И озадаченно, с ленцой, направился в ванную…

…Наверное, необходимо пережить трагедии в жизни, чтобы почувствовать себя счастливым, просто вдыхая воздух, радуясь всему, что привносит с рассветом белый день, не ожидая чуда, так как чудо, уже то, что ты живешь, а многим в этом не повезло, некоторые – родные и близкие сошли с пути…

…Годовщина памяти отца Ирины. За накрытым столом сидят трое – мать, Ирина и гость, молодой парень, которому нелегко признаваться в очередной раз, что невольно стал причиной смерти их близкого человека. Он в тот злополучный день был за рулем туристического автобуса. Парень рассказывает:

– Встречное движение. Едет автобус, навстречу легковая машина, за ней фура, которая хочет обогнать, я, конечно, же, сидящий за рулем автобуса резко сворачиваю, легковая делает непредсказуемый маневр, уходя со встречной полосы в сторону, подрезая фуру. Ослепляющая вспышка. Слышно, как сотрясает фуру и мой автобус, лязг колотого стекла в фуре. Новая вспышка взрыва – зарево и копоть. И бац!!! Фура подскакивает на кочке. Длинный, сильный сигнал. Ослепляющая вспышка. Слышно, как сотрясает фуру и автобус, лязг колотого стекла. Фуру откидывает в бок… Вспышка взрыва – зарево и копоть.

Дослушав его, мать горько рыдает, парень в растерянности. Ирина с болью в голосе, показывая на закуску, стоящий перед ним стакан с водкой, предлагает:

– Помяните отца! Он был хороший человек.

Молодой человек пьет, вслух говорит:

– Земля ему пухом, если бы не он, так я бы, и все кто были в автобусе. Он встает, откланивается, уходит. Мать с дочерью, за столом обнявшись, рыдают.

На следующий день они идут на кладбище.