Приключения новобрачных - Дженнифер Маккуистон

А все потому, что ему ужасно одиноко. Эта мысль предстала перед ним во всей своей простоте. Все как-то совпало… Сегодняшний день, проведенный в компании брата, ночь в обществе женщины, воспоминания о которой были хоть и сумбурными, зато необычайно чувственными, – все это пробудило в нем смутное желание перемен. К тому же Джеймса постоянно мучил вопрос: что же могло побудить его совершить столь странный и необъяснимый поступок? Но теперь, кажется, ответ пришел сам собой. Он устроил этот фарс с женитьбой по той лишь причине, что уже тогда, не отдавая себе в том отчета, чувствовал пустоту в душе, требующую заполнения. И если до сих пор Джеймс никогда всерьез не задумывался о том, чтобы обзавестись семьей, то теперь, пройдя, так сказать, репетицию, он подумал: «А почему бы и нет?»

Разумеется, та женщина, с которой он заключил этот, с позволения сказать, пробный брак, для такой цели никак не подходила. Она скорее перережет ему горло во сне, чем разбудит нежными поцелуями.

– Я не хочу домой, – со вздохом сказал Джеймс. – Я намерен продолжить поиски.

– Но ясно же как день, что она не хочет, чтобы ее нашли, – веско заметил Уильям. – И если ты категорически возражаешь против того, чтобы тебя осмотрел Патрик Чаннинг, то позволь мне отвезти тебя в Килмарти-касл. Отец о тебе позаботится.

– Господи, нет! Килмарти-касл – не мой дом! – «Теперь уже нет».

Уильям всегда, сколько его помнил Джеймс, был душой компании. Неистощимый на добрые шутки, невозмутимый… И потому Джеймс никак не ожидал, что глаза старшего брата вдруг вспыхнут гневом.

– Да опомнись, Джемми! Ради бога! Обратись за помощью хоть раз в жизни. Отец тебе не враг.

– Да что ты об этом знаешь?! – огрызнулся Джеймс. – Ты наследник, и тебе, старшему графскому сыну, жизнь все на блюде преподносит. Идешь себе торной дорогой и ни о чем не думаешь. А моя дорога – совсем другая. Не успеет жизнь наладиться, а тут очередной крутой поворот. И даже у тебя язык не повернется сказать, что отец здесь ни при чем.

– К истории, в которую ты влип вчера, отец отношения не имеет.

– Только потому, что я не дал ему в нее влипнуть, – проворчал Джеймс. С давних пор он привык во всех жизненных неурядицах винить отца. И даже если возразить брату было нечем, он все равно предпочитал держаться своей точки зрения. Старые привычки так просто не забываются.

– Отец в состоянии тебе помочь. У него есть нужные связи, и он может…

– Нет. – «Никогда! Ни за что!»

Уильям сокрушенно покачал головой:

– Ты не желаешь прислушиваться к доводам разума, и потому я не стану напрасно сотрясать воздух. Одно тебе скажу, Джемми. Ты ведь уже не мальчик, ты мужчина. И я горжусь тобой. Скажу больше – я тебе зачастую завидую. Отец тоже тобой гордится. Но если ты не отпустишь прошлое, то и будущее свое испоганишь, это точно.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – только и сумел произнести Джеймс. Ошеломляющее признание Уильяма едва не лишило его дара речи.

Уильям в отчаянии всплеснул руками.

– Я иду домой, – сказал он. И, развернувшись, зашагал прочь. Потом, оглянувшись, бросил напоследок: – Но будь осторожен! Я устал после тебя грязь разгребать.

Джеймс подавил желание окликнуть брата и извиниться перед ним. Старые обиды снова ожили, и сейчас он опять чувствовал себя двадцатилетним. Тогда он лишь стремился поступить по совести, а люди его за это осуждали. И все последующие попытки родителя как-то уладить дело лишь подливали масла в огонь его обид.

Джеймс помотал головой, пытаясь отогнать мрачные думы. Уильям был не прав. Будущее прорастало корнями в прошлое, и каждый божий день ему приходилось расплачиваться за былые грехи. Он вернулся в Морег, чтобы искупить свои грехи, чтобы доказать отцу – да и всему городу, – что он теперь совсем другой, что он лучше, чем был когда-то.

А эта женщина… Она могла свести на нет все его труды!

Джеймс взглянул на небо. Солнце было еще высоко. Он вытащил из кармана часы. Два пополудни. До вечера еще далеко. Следовало решить, что делать дальше.

В кармане сюртука лежала судебная повестка, но нападение, случившееся уже после того, как она там появилась, меняло ситуацию. Покушение на убийство – слишком серьезное преступление, и одним лишь требованием вернуть похищенное имущество теперь можно было не ограничиваться. Он мог добиться, чтобы эту женщину посадили в тюрьму.

Джеймс злорадно усмехнулся, представив, как она начнет метаться, когда поймет, что ее ждет. Но вначале он должен был полистать свод законов, чтобы точно знать, чем подкрепить свои обвинения.

Следовательно, путь его лежал на север. Нет, домой он идти не собирался. Он шел работать.

Глава 15

Нотариальная контора Джеймса Маккензи находилась на почти безлюдной северной окраине Морега, минутах в десяти ходьбы от шумной и кипевшей жизнью Мейн-стрит. К неказистому деревянному строению, в котором работал и принимал клиентов Джеймс Маккензи, с одной стороны примыкала мастерская шорника, а с другой – ателье. Элси принялась дергать ручки всех трех дверей и звучно орать «эй!».

– Камеристка не кричит «эй!» как разносчик газет, – поучала ее Джорджетт. Прикрывая глаза рукой, на которой не было перчатки, она стремилась свести к минимуму тот ущерб, что наверняка нанесет ее коже яркое полуденное солнце. Теперь уже решение отказаться от шляпы не казалось правильным.

– А что мне тогда кричать? – спросила Элси.

– Кричать вообще ничего не надо. Надо сказать «добрый день» или «простите за беспокойство». – Джорджетт опустила руку и пристально посмотрела на горничную. Нос Элси выглядел прекрасно благодаря дававшим щедрую тень широким полям бывшей шляпки Джорджетт. – Ты должна прислушиваться к моим словам и постараться все хорошенько запомнить, если хочешь освоить эту профессию.

Горничная наморщила нос и, вероятно, показала хозяйке язык. Все из-за той же шляпы, перекочевавшей на голову Элси. Джорджетт не могла с уверенностью сказать, почудилось ли ей это или нет.

– Знаете, не такое уж большое удовольствие быть камеристкой, – капризно пробурчала Элси.

– Работают для того, чтобы получать деньги, а не удовольствие.

– Ну, не знаю… На задах «Синего гусака» удовольствия было с лихвой, – сообщила девушка. – Всего-то и надо было, что крикнуть «эй!». Да еще – подпереть рукой бедро. Вот так. Вот… А уж если подмигнешь, так от клиентов отбою нет. – Элси закатила глаза, словно актриса в театре. – Теперь вы скажете, что и подмигивать камеристке не положено, да?

Джорджетт утвердительно кивнула: