Чиновник его величества - Михаил Леккор

тайного советника и Владимира, пожалуй, III степени. и чиновников оставь тех же, что работают. Не лаются они с Макуриным?Подшивалов этого не знал. Все же не к месту его высокопревосходительству министру и генерал-лейтенанту гвардии встревать во все служебные мелочи.

— Вроде бы нет, — сказал он в раздумье, но так, чтобы было понятно — он еще немного сомневается.

Николай его понял: — Впрочем ладно, будет необходимо, дай знать, любых чиновников следует убирать. Пусть наш бравый юноша работает.

Андрей Георгиевич же вскоре не удивился проводимым действиям в министерстве. И его совсем не трогало, что это именно из-за него. Мало ли император и министр решили проводить реформы? Вдруг была создана министерская канцелярия, поскольку министр озаботился качеством исходящих бумаг. Столоначальником этой канцелярии стал Кологривов, что для всех было понятно. Он и так стоял во главе неофициальной канцелярии.

Кологривов начал заполнять канцелярию своими, естественно, чиновниками. Но не всеми. Коллежскому асессору Демидову был дан отворот под предлогом, что надо отставить на прежнем месте хоть какого-то опытного. А кабинетный регистратор Придорожный оставлен из наказания. Сам виноват. На крещенские праздники так налился пива и наливки, что на службу появился с сильным запахом. Так что столоначальник от греха подальше отправил его домой и тогда же обещал наказать. И наказал, но немного. Придорожный был еще рад.

Из-за этих перестановок Андрей Георгиевич немного продвинулся. Он как бы стал ведущим делопроизводителем и все беловые части служебных бумаг передавались только ему. К тому столоначальник указал ему, что он произнес очень хорошее впечатление на его императорское величество, раз тот дал ему свой портрет, инструктированный золотом и бриллиантами. Дескать, работай, милый, коли нравишься.

Андрей Георгиевич молча поклонился. Он тоже был очень польщен. Все же, два века живет, а всероссийский император его первый раз награждает. Однако Кологривов добавил, подозревая, что чиновник из-за молодости и неопытности, понял далеко не все:

— Его императорское величество, государь Николай Павлович обычно не отходит от текущей реальности. То есть, что положено по должности и классу, тем и награждает. И только очень изредка, если ему очень нравится, давать, что хочется, не учитывая положение человека.

Столоначальник посмотрел на Макурина — понял ли? Кажется да, но, судя по морде, не до конца. А надо. На днях его высокопревосходительство господин министр, пригласив его в собственный кабинет и лично потом закрыв дверь, закрыл весь замысел на своего чиновника Макурина.

— Этот юноша, — сказал он, — имеет редкий талант красиво и четко писать. Бог ему дал такую возможность и мы будем полные дураки, если не воспользуемся этой возможностью.

Министр настоятельно попросил, точнее даже приказал, помочь ему подталкивать в нужном направлении, учить его в нудном и неинтересном большинству людей, но, в общем-то, очень полезном умении опытного чиновника. За эту деятельность его высокопревосходительство обещал щедро награждать и поощрять его.Министр не говорил прямо о его императорском величестве, но несколько раз тонко намекал о его интересе в этом деле. Арсений Федорович не глупец, понимает, что вряд ли министр самостоятельно стал бы лезть в этом дело. И если так, то он должен яро копытом рыть, способствуя этому чиновнику гранить его талант.

И, прежде всего, объяснить какую высокую и, надо сказать, и самому не совсем понятную награду дал ему его императорское величество. В положение молодого дворянина, учитывая его небольшие должность и класс, император мог бы просто разрешить министру наградить деньгами или орденом, скажем Святослава 1-й или 2-ой степени. В крайней мере, хотя и это уже крайность, дать из собственных рук недорогой перстень. Но собственный портрет! Да еще украшенный золотом и бриллиантами! Хотите, не хотите, но ведь это уровень чиновника первого или второго класса. При этом и из них не любого, а любимого императора и поставленного им на высокую должность. Скажем, на военного министра или министра финансов. Но не чиновника же XIII класса!

Он внушительно посмотрел на Макурина. И пока попаданец еще догадывался, впрочем, уже почти чувствуя, что к чему, столоначальник твердо произнес:

— Его императорскому величеству очень понравился ваш почерк. И поэтому, он дал вам такого рода задаток. Это я, кстати, немного и от его высокопревосходительства Семена Семеновича Подшивалова слышал, но тс-с-с! Нельзя сказать, что Андрей Георгиевич такие моменты не понимал, пусть и не до конца. Но вот, что ему делать дальше в XIX веке, он не знал. И опыт жизни, и практика деятельности в это время его только испытывали, но совершенно не подсказывали. И он спросил у Кологривова на всякий случай:

— Ваше превосходительство, не подскажите ли нечаянно, как мне дальше в этом случае быть? Ведь его императорского величества касается!

Столоначальник одобрительно посмотрел на него. Хороший молодой человек, вежливый, обходительный. Может далеко пойти, если не споткнется где-то на чем-то. Вот только он в данном случае ему все равно не помощник. Не такой у него чин, чтобы беседовать с государем. Единственно, что он ему мог подсказать:

— Попробуйте по этому поводу у его высокопревосходительства нижайше спросить, только прежде не забудьте поинтересоваться, в хорошем ли он настроении. Министр августейшего государя лучше знает, может и что хорошего скажет. Со своей стороны, будучи уже весьма опытным чиновником, хочу вам посоветовать от доброго сердца: если не знаете, как быть больше, живите и работайте, так же, как и раньше. Ведь если государь выделил вас из общей когорты чиновников, значит, вы его понравились. Что же еще хотеть?

А пока от имени его высокопревосходительства министра Подшивалова позвольте вас поздравить вас со следующим классом — XII. Вы теперь губернский секретарь. Хорошо идете, молодой человек!

Попаданец несколько удивленно посмотрел на своего начальника. Видимо, на лице его все это отразилось.— А как вы думаете, — усмехнулся Кологривов на такую мимику, — его императорское величество соизволило увидеть вас и вы ему понравились. Он наградил вас своей миниатюрой в золоте и бриллианте. Что же вы хотите? Мы, нижестоящие начальники, тоже должны вас порадовать. Вот вам и следующий чин и должность делопроизводителя в особой канцелярии министра.

Он сел на предложенном ему столом в новой комнате. Как всегда, около стола столоначальника. Место справа было свободно. Как пояснил Кологривов, для важных посетителей, возможно, секретаря министра. А может и сам министр будет приходить, мы ведь теперь его канцелярия!Особое место чиновников особенно обнаружилось в день выплаты жалованья. Ему вдруг выплатили на пятнадцать рублей больше! При чем Арсений Федорович сказал, что по приказу его высокопревосходительства служащим его канцелярии будут всегда