Кровавые Горгоны - Генри Зу

— Верно. Если ты отринешь эмоции, они не станут атаковать тебя. Варп питается эмоциями.

Варсава не был уверен, как он это сделает. Варп-бестия была демоническим существом из другого измерения. Он не встречался с подобными существами ранее, и не испытывать эмоций, глядя на них — будет серьезным испытанием.

— Синдул проведет меня. Гумед, оставайся здесь, — приказал Варсава.

Кочевник выглядел ущемленным, словно его храбрость подвергалась сомнению, но десантник Хаоса не беспокоился о подобных вещах. Люди испытывают слишком много эмоций, и, судя по опыту, люди, оставшись в темноте, приходят в панику. Незначительные вещи могли подорвать дух обычного человека. У Гумеда обязательно проявилась бы одна из этих слабостей.

— Стой здесь, — повторил он, словно люди были упрямыми существами.

Варсава перешел на медленный шаг, стараясь минимизировать звук шагов.

Синдул был рядом, бесшумно передвигаясь между кустами. Ксенос мог двигаться на удивление тихо. Варсаве приходилось полагаться на навыки, полученные в ходе тактических тренировок: контроль мускулатуры и дыхания. Синдул, казалось, совсем не прилагал никаких усилий.

В его движениях проскальзывала изящность. Темный эльдар полностью контролировал свое тело.

Когда ему было необходимо бесшумно передвигаться между кустов, он делал это, кружась и уворачиваясь от шипов. Ксенос двигался настолько изящно, что Варсава не мог понять, как он это делает. Если бы ни сканер-метрономер его ауспика, десантник Хаоса в темноте потерял бы из виду силовую установку с тремя варп-бестиями.

Они «патрулировали» периметр перед основным блоком станции, охраняя ролставни. Остальные четыре перемещались в тени, охраняя флот темных эльдар: гравитационные танки, зависшие на открытом пространстве перед базой. Они лаяли также как и собаки, но на этом их сходство с четвероногими заканчивалось.

Их плечи были широкими, переплетенные пульсирующими венами лапы плавно переходили в округлые дельтовидные мышцы.

— Не забывай о том, что я говорил, — прошептал Синдул.

— Ты отвлекаешь меня. Умолкни, — резко ответил Варсава.

Он сконцентрировался. Десантников-предателей было крайне нелегко запугать, но и они не были бесчувственными сервиторами. Бестии заставляли Кровавую Горгону нервничать. И хотя они не представляли для него физической угрозы, чудовища варпа могли поднять тревогу, и этот факт беспокоил Варсаву. Он почувствовал как ритм сердца и пульс замедляются.

Не колеблясь более ни секунды, Варсава вышел на открытое пространство.

Звери варпа начали водить носами по воздуху, пытаясь уловить присутствие незнакомца.

Варсава смог рассмотреть их вблизи. Они были мокрыми созданиями без кожи с пульсирующими венами и мускулами. Подойдя еще ближе, он почувствовал запах варповой серы на их спинах. Варсава вспомнил Етсугея и тут же почувствовал укол в сердце. Неожиданно бестии развернулись в его сторону, словно что-то учуяли. Их глаза цвета молока ничего не видели, но морды исказились в оскале, явив взгляду десантника Хаоса ряды клыков.

Синдул проскользнул мимо него, надменно скривившись. Он подошел к бестиям и положил руку на морду одной из них. Четвероногие стражи остались стоять на месте. Варсава прошел мимо них к бронированным дверям. Подойдя к цели, он обернулся и увидел, что бестии спокойно облизывают лапы и смотрят в сторону горизонта.

Силовая установка казалась заброшенной. Через зеленый дисплей своего визора Варсава заметил древний механизм, спрятанный за тканным полотном, пропитавшимся пылью и грязью. Следы на коврике указывали на недавнюю активность. Он кивнул Синдулу, в знак того, чтобы тот не забыл об их соглашении.

Сняв предохранитель, Варсава проник внутрь.

Они обнаружили, что находятся в помещении, напоминавшем ремонтную мастерскую. Двигатели, трубы и силовые блоки были навалены друг на друга, образовывая темные укрытия для противника.

— Сюда, — произнес Синдул, подойдя к иллюминатору.

— За стеной находятся рабы.

Варсава просканировал территорию своим ауспиком. Похоже, темный эльдар не врал. Кровавая Горгона увидел нечеткие сигнатуры среди нагроможденных металлических конструкций.

— Оставайся в поле моего зрения, или я застрелю тебя. Только дай мне повод, и я перебью твоих братьев, а потом зарою тебя живьем, — пообещал Варсава.

Синдул не выглядел обеспокоенным.

— Лучше быть предателем, чем рабом, — ответил он.

В руке десантника Хаоса сверкнула рукоять булавы.

— Тогда идем.

Варсава карабкался по узкому проходу над бочками. Покореженное железо и непрочные доски закрывали дыры в ржавых решетках платформы. Внизу десантник-предатель слышал бессвязные голоса, пропитанные паникой и ужасом.

Четверо пиратов темных эльдар охраняли рабов. Около двухсот заключенных лежало на рокритовом полу, и эта жалкая свалка тел стала прибежищем для крыс.

Темные эльдар занимались распределением рабов. Три печи работали вовсю. Варсава мог представить, что делали пираты с больными и инфицированными.

Внизу, за силовой установкой, здоровые рабы, отделенные от мира забором с цепями, были загружены в контейнеры для отгрузки.

Варсава выстрелил. Один их темных эльдар упал с разорванным торсом.

Второму он попал в голень. В одно мгновение Варсава спрыгнул на землю и бросился к платформе, ведя на ходу огонь из болтера. Синдул следовал за ним. Рабы, услышав выстрелы, устроили панику. Застигнутые врасплох темные эльдар открыли беспорядочную стрельбу, осколки полетели в сторону толпы испуганных рабов.

Словно пастух, Варсава выстрелил по скопившейся массе людей. Он настроил вокс-приемники на максимальную громкость и заорал так сильно, что вылетели стекла близлежащих строений. Напуганная ужасающим гигантом в броне, толпа кочевников смела волной своих тюремщиков. Сотни рабов бежали, словно безумные. Повсюду раздавались истерические визги.

Варсава повернулся к Синдулу.

— Открой ворота, предатель.

Синдул ринулся исполнять приказ. Он разил рабов, попадавшихся ему на пути, ударами крюкообразных мечей. Добравшись до забора, он разрубил цепи одним ударом. Как только ворота оказались открыты, Синдул залез на крышу сарая, чтобы избежать хлынувшего потока кочевников.

Проснувшиеся пираты выбегали наружу. Некоторые были одеты лишь в кимоно из темного шелка. Полусонные, они открыли огонь из осколковых винтовок.

Схватив Синдула за броню, Варсава заорал ему на ухо:

— Веди меня к нему! Веди меня к нему!

Саргаул был где-то неподалеку. Варсава чувствовал боль от ран своего кровника. Он был уверен, что Саргаул находится в лагере.

Десантник Хаоса стал пробираться сквозь толпу обезумевших кочевников.

Осколки отскакивали от его брони, но Горгона даже не удосужился обернуться в сторону врага. Он вел огонь, даже не глядя в прицел, системы наведения на цель и рефлексы делали всю работу за него. Годы нескончаемых тренировок подготовили его к этому дню.

— Где он?

Синдул указал дрожащим пальцем в сторону металлического балкона на втором этаже.

— Они держат личных рабов там. Тех, кого сами захватили.

Варсава забрался в гидравлический лифт и поднялся на верхний ярус. Темные эльдар уже ждали его там, паля в десантника Хаоса из всех орудий. Разрывные снаряды болтера попадали в их нагие тела, разрывая плоть и выпуская из нее фонтаны крови. Варсава врезался плечом в дверь. Она сорвалась с петель от его могучего удара.

Горгона обнаружил, что находится в генераторной. Его безрассудство лишило Варсаву осторожности. Он с трудом понимал, где находится. Он различал лишь небольшие детали своим затуманенным сознанием. Комната была хорошо оборудована для устаревшей силовой установки. Темные эльдар предпочитали жить в роскоши: с деревянных стен свисали атласные ковры, а сама комната была пропитана благовониями.

Краем глаза он заметил воинов темных эльдар, не обычных пиратов, но тяжело вооруженную пехоту. Десантник Хаоса лишь мельком взглянул в их сторону.

Варсава увидел рабов: красивые женщины, крепкие воины, дети кочевников с глазами цвета янтаря. Но они ничего не значили для него.

В дальнем конце комнаты, прикованный к угольному генератору, сидел его кровник Саргаул.

Костяная руна была крошечной. Не больше ногтя. На ней был нацарапан змеевидный круг. Даже те, кто не обладал знаниями о предсказаниях, понимал символизм данного изображения.

Это был дурной знак, и подобная кость могла принадлежать только кому-то из ковена. Она передавалась по рукам заключенных через небольшие вентиляционные решетки.

Каждый получатель гадальной кости прекрасно понимал значение изображения. Это сообщение означало сплоченность братьев перед лицом врага.