У истоков Броукри (СИ) - Эшли Дьюал

— Что еще за Катарина? — спрашиваю я сама у себя и недоуменно морщу нос. Это же краска, правда? Это алая, вязкая краска. По-другому и быть не может!

— Отойдите! — говорит кто-то, а я не могу пошевелиться. Все гляжу на эти гигантские буквы и почему-то не могу дышать. Кому понадобилось совершать подобное? Почему он решился на это именно сейчас? Неужели все связано: сердце, Кристофер, надпись? Голова идет кругом. Я хватаюсь пальцами за лицо, а потом вдруг встречаюсь взглядом с деканом Обервилль. Она отодвигает меня назад, а сама становится к надписи спиной, будто смогла бы закрыть ее своими костлявыми плечами. — Здесь нет ничего интересного, расходимся.

— И вы не спросите, кто это сделал? — не своим голосом шепчу я. — Что это значит? Я уверена, это имя не просто так тут появилось!

Становится тихо. Все ждут, когда декан ответит, но она не отвечает. Только дергано улыбается и повторяет:

— Расходимся.

Ее глаза впиваются в меня, будто острые клыки бешеного пса. Она все смотрит, а я и не знаю, что сказать, что сделать. Заорать во все горло, что преступник ходит по кампусу, как ни в чем не бывало, а мы бездействуем? Но кого это образумит? Ох, или Вилли сошла с ума, ведь не замечает того, что находится перед ее глазами, или же все она замечает, но покрывает, что больше похоже на правду. Вот только, зачем? Каков ее мотив?

— Становится все интересней и интересней, — вдруг говорит знакомый голос. Я нехотя оборачиваюсь и вижу Конрада. В последнее время мы слишком часто с ним пересекаемся. Мне это не нравится. — Твоя работа, принцесса?

— Нет, конечно. Иначе бы я написала твое имя, Конрад, ведь я схожу по тебе с ума.

— Не утратила чувство юмора? Поразительно.

— Ты меня преследуешь? Что тебе нужно? — Нервно потираю ладонями лицо. — Черт, у меня нет никакого желания сейчас препираться с тобой, слышишь? Я устала.

— Тише, чего ты?

— Чего я? — свирепо гляжу на парня. — О, да мне надоело, что ты шастаешь за мной по пятам! Надоело, что вокруг творится нечто необъяснимое, и я не успеваю понять одно, как тут же на мою голову сваливается другое! Что все это значит? Почему Катарина? Почему сейчас? Почему здесь? Надеюсь, это краска, иначе…, - воздух заканчивается. Я растеряно оглядываюсь и заправляю за уши волосы, — иначе все совсем плохо.

Парень почему-то усмехается, но по-доброму. Он приближается ко мне и шепчет:

— Выговорилась?

— Возможно.

— Я проведу тебя до дома.

— Не надо. Я знаю путь, Конрад.

— Я тоже.

— Очень за тебя рада.

— Расслабься хотя бы на несколько минут, принцесса. Я проведу тебя, — вновь говорит он и кивает, на этот раз не улыбаясь и не издеваясь надо мной. Впервые он глядит на меня серьезно, как-то заботливо, и это сбивает с толку. — Зачем тебе ходить одной?

— Я не одна. Со мной Лиз.

— Кажется, она занята.

Слежу за его взглядом и замечаю подругу, болтающую с каким-то парнем. Ох, разве можно быть такой безответственной, когда вокруг творится полная неразбериха? И когда она успела подцепить очередную жертву? Лиза — красивая и очаровательная девушка, но у нее никогда не получалось выбирать правильных парней.

— Как видишь, жизнь не остановилась, Адора. Нужно уметь отвлекаться.

— Не могу поверить.

— В то, что необходимо время от времени давать себе передышку?

— В то, что пойду с тобой. — Закатываю глаза и гляжу на Бофорта. — Жди меня здесь.

Конрад улыбается, а я срываюсь с места и иду в дамскую комнату. Вихрем врываюсь вовнутрь и замираю перед зеркалом, схватившись пальцами за край мойки. Никак не могу прийти в себя. Встряхиваю головой.

Что обозначает надпись? Как преступник проник на территорию университета? Мне в очередной раз кажется, что ответ прямо перед моим носом, но я его не вижу. Не так уж и трудно написать надпись. Трудно остаться незамеченным. Так, преступнику понадобилось минут десять-пятнадцать, не меньше — верно? Но его никто не видел. Как это возможно? Я слишком долго учусь в этом университете: чужаков на территорию не пускают! Выходит, это сделал кто-то из своих. От данных мыслей становится еще паршивей. Я гляжу на себя в зеркало и поджимаю губы: кто это сделал?

Неожиданно дверь в туалет открывается. Я приподнимаю подбородок, а затем вновь поникаю, сжав край мойки. Я понятия не имею, почему я так реагирую, но мне становится не по себе. Тело вспыхивает, будто факел, и я горю под взглядом темно-синих глаз.

Эрих закрывает дверь. Я делаю несколько глубоких вдохов. Он подходит ближе, а я перевожу на него взгляд.

— Ты что здесь делаешь?

— А в чем проблема?

— Этот туалет женский.

— Мужской.

— Но…, не может быть.

— Ты так неслась, на всех парах, что даже не заметила, куда идешь. — Взгляд Эриха, пронзительный, пугающий, смотрит мне прямо в душу. Эрих Ривера — опасный, но лишь потому, что я реагирую на его движения неправильно, необычно. Я не могу просто стоять, я волнуюсь, теряюсь. Это сводит с ума. — Так что ты здесь делаешь?

— Прекрати. Я просто ошиблась комнатой, а зачем тебя сюда принесло?

— Хотел спросить.

— О чем?

— Как дела.

— Как дела? — Отхожу от мойки и эмоционально взмахиваю руками. — Все классно. Я разве давала повод усомниться в том, что все просто замечательно?

— Ты нервничаешь.

— Тебе кажется.

— Мне кажется, что тебе страшно.

— Серьезно? Это все, что ты хочешь мне сказать? Может, обсудим еще какую-нибудь легенду? У тебя отлично выходит фантазировать.

— Слушай, я пришел сюда, потому что увидел, как ты со всех ног забежала в мужской туалет. Ясно? Мне показалось это странным. — Парень поправляет волосы. — Ты довольно-таки восприимчивая и мнительная. Я подумал, что эта надпись…

— Мнительная и восприимчивая? — вспыляю я. — Это как понимать?

— Так и понимать, Адора. Сначала сердце, теперь надпись…, тут что-то происходит, и я хочу узнать, что именно.

— Становись в очередь.

— Почему ты злишься?

— Я не злюсь. Я просто не вижу смысла в этом разговоре. — Смотрю в лицо парню, а у самой сердце стучит где-то в горле. Черт, когда же я смогу взять себя в руки. — Эрих, тебе не кажется, что ты переходишь границы? Ты поставил условие: держаться друг от друга подальше, а сам постоянно его нарушаешь. И если к тебе подхожу я, то ты одаряешь меня целым калейдоскопом презрительных взглядов. Но если подходишь ты…

— Я хотел узнать, как ты. — С нажимом говорит парень.

— Но ты можешь узнать об этом, не шпионя за мной в мужском туалете.

— Что? — Эрих смеется. — Я не шпионил.

— А что ты делал?

— Я просто…

— Неважно, — прерываю его, взмахнув рукой. — Какая разница? Слушай, все это глупо и как-то неправильно. Да и вообще, мне надо идти. Меня ждут.