Замри, умри, воскресни - Мэриан Кайз

— А что с Лили? — спросила Жожо.

— Между прочим, хорошие новости. — По голосу было слышно, что Таня просто сияет. — На этой неделе вышла изумительная рецензия. И мы допечатываем тираж. Сведения о продажах весьма благоприятные. Ты не поверишь, но тираж почти весь распродан.

— Да? Фантастика! И это — без всякой рекламы?

— Ну, поскольку предстоит допечатка, я уговорила отдел маркетинга раскошелиться на несколько роликов.

— Отлично. А о какой допечатке идет речь? Еще пять тысяч?

— Десять.

Десять? Вдвое больше первоначального тиража? Надо думать, сведения о продажах и впрямь впечатляют.

— Загляни при случае на «Амазон», прочти читательские отзывы, — посоветовала Таня. — Кажется, эта книжка открыла что-то действительно новое. Видишь теперь, Жожо, как мы с тобой были правы!

Жожо согласилась, поблагодарила и попрощалась. Она была охвачена радостным возбуждением. Всегда радуешься, если книга, вопреки ожиданиям, идет хорошо. Но в этом случае она радовалась вдвойне, ведь автор — такая милая. Жожо вошла на портал «Амазон» и отыскала сайт, посвященный «Мими». Таня права. Целых семнадцать откликов, и все — восторженнее. «Чудесно… Душевно… Волшебно… Я прочла ее уже дважды…»

Жожо сразу позвонила Лили, та сначала опешила, потом бросилась благодарить. После этого Жожо откинулась в кресле, растерявшись, что делать дальше. Как что? Обедать, конечно! Она уже достаточно потрудилась за это утро.

Она сняла трубку и набрала внутренний номер.

— Дэн? Обедать идем?

— Куда, куда идем?

— В то место, где мы вместе едим.

— Ах, ну да. Как скажешь.

— Тогда через несколько минут.

Дэн Суон в точности воплощал представление Жожо об английских мужчинах — в том виде, какое было у нее до переезда из Америки. Худощавый, светловолосый и, несмотря на свои без малого шестьдесят лет, похожий на пацана. А главное — он всегда ходил в смешном твидовом пиджаке цвета овсянки, с замшевыми заплатами на локтях. Выглядел этот пиджак как фамильная реликвия, а намокнув под дождем, начинал пахнуть не то псиной, не то прелой травой.

Это Дэн уговорил Жожо пойти на работу в «Липман Хейг». Познакомились они на презентации книги младотурка. (Того, другого.) Дэн стремительно вошел в зал в пахнущем от дождя пиджаке и задержался у шумной сцены.

— О господи! — простонал он. — Это еще что за сборище?

Жожо, стоявшая у входа в надежде немного обсохнуть с дождя, прежде чем окунуться в рутину чествований, обратила внимание и на заплаты, и на высокомерный тон, и на запах. Отлично, подумала она. Чистопородный эксцентричный англичанин.

Дэн с досадой оглядел зал.

— Больше мерзких младотурок, чем звезд на небосклоне.

— Ага, — рассмеялась Жожо. — Кишмя кишат.

— Вот именно, кишмя, — поддакнул он. — Это вы верно заметили. — Он протянул Жожо руку: — Дэн Суон.

— Жожо Харви.

— Мисс Харви, вы мне напоминаете мою четвертую Жену.

На самом деле никакой жены не было — ни одной. У Дэна были другие наклонности. Вот почему он всю жизнь работал с военными мемуаристами. Позже он признался Жожо, что не в силах устоять перед мужчиной в форме, даже если это маразматик лет восьмидесяти.

По дороге в кабинет Дэна Жожо заглянула к Джиму Свитману.

— Привет тебе. — Она остановилась в дверях. — Ты меня наколол. Эта тетка по курению оказалась не гипнотизершей, а психотерапевтом.

Джим рассмеялся, демонстрируя великолепные белые зубы. Жожо прикрыла глаза рукой.

— Ты меня ослепил. Зачем ты это сделал?

Джим расхохотался еще больше.

— Лучше посмотри, что у меня тут написано. — На стене за его спиной висел лист бумаги формата А4, на котором черным маркером значилось: «СЕГОДНЯ 26-И ДЕНЬ БЕЗ КУРЕВА». — Какая разница, как это работает. Главное — что работает.

— М-да… — С Джимом Свитманом всегда так. Такой чаровник, что долго на него сердиться просто невозможно. — Но я не хочу ходить к психотерапевту!

Он опять пустил в ход свою улыбку — картина ничем не омраченной радости. Но что у него на самом деле на уме, Жожо сказать бы не взялась. Они так дружны с Марком, что она не удивилась бы, если бы выяснилось, что Джим в курсе.

Она повернулась и — хоп! — лицом к лицу столкнулась с Ричи Гантом. Тощий, с сальными черными волосами, он был похож на вероломную молодую акулу, готовую напасть на собрата ради новомодного мобильника. Она поспешила удалиться. «Ффф, я его коснулась».

При виде Жожо Дэн округлил глаза, как будто не с ней разговаривал каких-то девятнадцать секунд назад.

— Ах да, — рассеянно бросил он. — Еда. Вещь необходимая.

Он снял с вешалки допотопную фетровую шляпу, похожую на мшистую кочку. Плотно натянул ее на макушку и сразу стал похож на пчелиный улей зеленого цвета. Он подал Жожо руку:

— Идем?

Вторник, 10:15

Раздался первый звонок.

— Обезьянка беспокоит, — отрекомендовался Мэнни. — На проводе Патрисия Эванс. Принимается или отклоняется?

— Принимается, принимается! — Первая из обоймы. Щелчок — и:

— Жожо, я прочла «Любовь под паранджой».

У Жожо шумно забилось сердце, адреналин хлынул в жилы. Дело, кажется, пойдет.

— Я в восторге, — сказала Патрисия. — И все остальные тоже. У меня для тебя упреждающее предложение.

— Это должно быть очень выгодное предложение.

— Думаю, ты останешься довольна. Мы предлагаем миллион фунтов.

Ладони у Жожо покрылись жарким потом. Адреналин хлынул с натиском, сопоставимым с военной интервенцией. Жожо быстро-быстро соображала. Миллион. Безумные деньги, тем более для начинающего автора. Но раз «Пелхэм» готов столько выложить, может, и другие захотят? Что, если на аукционе ей удастся поднять цену еще выше? Выше миллиона ста тысяч, которые выбил Ричи Гант для «Гонщиков»?

А если она ошибается, и никто, кроме «Пелхэма», книгой не заинтересуется? Что, если никто не захочет участвовать или предложит какой-нибудь мизер? Как угадать? Она помнила, что два агента уже отказали Фрею — наверное, не увидели в книжке ничего экстраординарного, что, собственно, и служит залогом успеха…

Думай, думай, думай. Спокойно. Без спешки. Дыши глубже.

— Щедрое предложение, — проговорила Жожо в трубку. Спокойно, спокойно. — Я переговорю с автором и перезвоню.

— Предложение в силе ровно сутки, — предупредила Патрисия. Вот это вряд ли. Спокойно, спокойно. Прозвучало довольно сердито — ну как же, миллион, а она еще ломается. — Потом мы его отзовем.

— Ясно. Спасибо, Пэтси. Я позвоню.

Она положила трубку.

Выброс адреналина у Жожо всегда способствовал кристальной ясности мысли. На то, чтобы принять предложение «Пелхэма», есть двадцать четыре часа. Если отказаться, «Пелхэм» все равно сможет принять участие в аукционе. Но из опыта она знала, что, если они на это пойдут, речь будет идти уже о гораздо меньшей сумме — в отместку. А то и вовсе откажутся от торгов. Они пока пребывают в состоянии первоначальной влюбленности, а через неделю жажда обладания может утихнуть, и книжка перестанет казаться им такой замечательной, как сейчас. Или они сочтут ее не такой перспективной в коммерческом плане — да что угодно может произойти. Одновременно могут сорваться с крючка и все другие издательства, и у Жожо вообще не останется предложений для Натана Фрея. Такие случаи бывали, , хоть и не с ней. Катастрофа: все — у разбитого корыта, а денег — ни у кого.