Моя последняя война. (Афганистан без советских войск) - Махмуд Гареев

Он считал неразумным, что в государстве содержится три самостоятельные армии: войска Министерства обороны, Министерства безопасности и Министерства внутренних дел, формально справедливо полагая, что все войска должны быть в армии, а МГБ и МВД должны заниматься своими свойственными им функциями. В заключение Министр обороны в крайне возбужденной форме заявил: «Раньше мы жили беспечно. Больше этого не будет. Теперь мы готовы нанести ответные удары».

На мое предложение еще раз встретиться с президентом и в моем присутствии откровенно изложить ему все эти вопросы и претензии — Шах Наваз Танай заявил, что все это бесполезно и что он не на какие компромиссы с Наджибуллой больше не пойдет.

Когда я обо всем этом доложил по телефону Министру обороны СССР Д. Т. Язову, он, выразив свою озабоченность складывающейся обстановкой в Афганистане, сказал мне: «Я все же думаю, что, если бы я был там, мне удалось бы переубедить Таная». На что я ответил: «Что ж, желательно вам приехать в Кабул или пригласить в Москву Министра обороны Таная. Тем более, что он давно уже дает намеки о визите в Москву». Но наш Министр обороны ни того, ни другого не сделал. Как потом выяснилось, дело обстояло значительно сложнее и не все зависело от желаний и поведения Таная.

Только позже выяснились некоторые обстоятельства дела, хотя и сейчас еще не все здесь до конца ясно. Теперь, когда прошло определенное время, можно предполагать, что халькисты во главе с министром обороны Танаем и Гулябзоем (находившимся в Москве в качестве посла Афганистана), сговорившись с одним из лидеров оппозиции Гульбеддиным Хекматьяром, планировали свергнуть власть Наджибуллы и тем самым создать условия для достижения примирения с оппозицией и прекращения войны.

Органы безопасности РА внимательно следили за приготовлениями халькистов, Наджибулла о них частично знал и тщательно готовил упреждающие и ответные меры. Однако конкретный план мятежников ему разгадать не удалось, что не дало возможности в зародыше пресечь мятеж. Не совсем понятным осталось для меня и то обстоятельство, что в ряде шагов президента проглядывалось стремление не предотвратить мятеж мирным путем, а сознательно спровоцировать его, видимо, с тем, чтобы иметь возможность вооруженной силой подавить своих политических противников. Возможно он исходил из того, что если даже удастся мирным путем договориться с халькистами, то это будет лишь временное откладывание их выступления. Поэтому хотел как можно быстрее разрубить этот узел противоречий.

В связи с этим некоторые советские дипломаты и военные в Кабуле высказывали предположение, что провоцирование выступления халькистов и подавления мятежа было спланировано в Москве комитетом Гос. безопасности СССР. Уже в последнее время я имел доверительную беседу по этому вопросу с бывшим начальником первого Главного управления КГБ генерал-полковником Л. Шебаршиным, но он не подтвердил эту версию.

В целом противостояние между парчамистами и халькистами нарастало. Это давало о себе знать на любом политическом мероприятии.

Так, 27.02.90 г., когда на заседании политического бюро Центрального Комитета партии с докладом об итогах обсуждения предложений об изменении названия партии, внесении изменений в программу и устав партии выступил Наджибулла, возникли разногласия по поводу созыва съезда партии. Наджибулла говорил, что только небольшое число членов партии ведут фракционную борьбу и требуют проведения съезда. С ним не согласился секретарь ЦК партии Моманд, заявивший, что в этом вопросе необходимо прислушиваться к мнению всех членов партии, предоставлять им больше демократии и насколько ему известно проведения съезда желает почти вся партия. Его поддержал также член Политбюро ЦК партии Панджшири, заявивший, что надо учитывать и опыт Восточной Европы, события происходящие там, необходимо прислушиваться к голосу рядовых членов партии и что он лично тоже выступает за проведение съезда.

Наджибулла заявил, что в таком случае он готов провести и съезд, и выступить с докладом, в котором он реально раскроет все, чем занималась партия и что происходило в ней в течение 25 лет, расскажет о том, как «халькисты» убили своего генерального секретаря.

Панджшири на это ответил, что он готов выслушать все это, но также необходимо будет разобраться, кто пригласил советские войска, пусть эти люди ответят, ведь Наджибулла участвовал в принятии такого решения.

В поддержку Наджибуллы выступили Министр внутренних дел Ватанджар и Госсекретарь Н. Мохаммад, заявившие, что не надо обострять отношения в то время, когда обозначились пути мирного урегулирования афганской проблемы.

После совещания Наджибулла вызвал Моманда (как лидера «Халькистов») и заявил, что в одной стране не может быть двух королей, давайте проведем Политбюро и решим, кто будет во главе: я или Танай.[62]

Абдул Вакиль пригласил к себе на ужин секретаря ЦК партии Зерая, с целью прояснить позиции «халькистов». Во время беседы Зерай заявил, что революцию сделали «халькисты», в то время как у «парчамистов» ничего не было и они в основном находились в то время за границей. Да мы убили своего Генсека, однако с помощью советских войск «парчамисты» приехали обратно. После вашего возвращения у нас было 1/3 власти. После 18 Пленума мы думали, что всё пойдет нормально, но на самом деле все стало иначе, удельный вес халькистов в руководстве стал 1/6. Сейчас советских войск в стране нет, а фактически защищают революцию и умирают за нее только халькисты. Поэтому нам необходимо решить эти вопросы. О наших разногласиях знает Наджибулла, я послал письмо Горбачеву, где изложил все и сейчас могу об этом заявить.

«Халькисты» сейчас все сплотились и ждут, чтобы Наджибулла первый что-нибудь сделал против нас. Если раньше, когда выступил Танай у нас была 50 % готовность, то теперь мы готовы на все 150 %.

Главную роль в подготовке и организации выступления халькистов играл один из приближенных Министра обороны — Асер Шур. Танай отправлял к нему всех, кто хочет встретиться и переговорить с Министром обороны. В его руках находились все планы выступления, с конкретными задачами для каждого халькиста. Наджибулла был вынужден посетить дом одного из лидеров халькистов — Мохтата. Во время ужина он просил его сделать так, чтобы Танай перешел на сторону Наджибуллы. Если Танай примет предложения Наджибуллы, то он присвоит ему очередное воинское звание, а также звание Героя Афганистана. Наджибулла предлагал бросить фракционную борьбу, быть послушным и выполнять все его указания, не идти за Момандом, Зераем, Карвалем.