Моя последняя война. (Афганистан без советских войск) - Махмуд Гареев

Наджибулла пошел на переоценку и такого факта из прошлого, как ввод советских войск в Афганистан. На II съезде НДПА он заявил, что события 12 прошедших лет безусловно свидетельствуют о том, что ввод советских войск не отвечал национальным интересам Афганистана. Генеральный секретарь НДПА горячо призывал к единству партии, подчеркивая, что каждый член партии должен сознавать, что любое поползновение к фракционной деятельности является преступлением перед партией и народом. Ставилась также задача по расширению внутрипартийной демократии, как важнейшего условия активизации политической жизни общества.

В 1990 г. был поставлен вопрос о внесении изменений в Программу и Устав НДПА в соответствии с установкой на создание коалиционного правительства и с учетом того, что партия должна отражать интересы всего народа. С участием представителей оппозиции намечалось также внести изменения в программу и устав правящей партии. Были уточнены задачи национального фронта Республики Афганистан, призванного объединить и координировать деятельность различных политических партий и движений. Именно этот национальный фронт должен был формировать правительство. Но эти нововведения не однозначно были приняты в самом руководстве правящей партии. Активизировалась противодействующая деятельность халькистов.

По поводу преобразований правящей партии высказывались различные суждения не только в афганских политических кругах, но и среди советских представителей. Некоторые из них опасались растворения и расслоения партии среди других политических организаций. Другие вообще высказывались за роспуск партии. Кстати, такие настроения зрели давно.

Доктор философских наук полковник К. Цаголов еще в августе 1987 г. написал доклад Министру обороны Д. Т. Язову, где предлагал:

Рекомендовать афганскому руководству обратиться к партии и народу с решением о самороспуске НДПА и самостоятельной деятельности двух политических партий «Хальк» и «Парчам», а также ряда других политических партий «Труд», РОТА (революционной организации трудящихся Афганистана), вновь создаваемой исламской партии Афганистана и др. Образовать политический альянс «Союз национального спасения», куда на равноправной основе должны войти все политические организации и создать единый Центральный Комитет и другие органы этого Союза.

Были и некоторые другие проекты. В частности, предлагалось изменить название государства и именовать его «Исламская Республика Афганистан». Подобные суждения высказывали и некоторые афганские деятели.

Но все эти прожекты были не совсем жизненными, так как мало что меняли в самой сути дела. Роспуск НДПА и самостоятельная деятельность «Хальк» и «Парчам» могли еще больше обострить противоречия, вынудив встать по разные стороны баррикад даже тех членов НДПА, которые до этого поддерживали единство партии, а таких было немало. А вновь созданные политические органы Союза национального спасения в условиях самостоятельности различных партий оказались бы еще менее действенными, чем это было в рамках НДПА. Причем в этом альянсе все равно доминировала бы партия, в чьих руках были реальные рычаги государственной власти.

Но прожекты оставались прожектами, а жизнь шла своим чередом. Поскольку по опыту 1989 г. ни одна из сторон не могла одолеть друг друга военным путем, ставка все больше делалась на политическую борьбу, подрывную работу и перетягивание на свою сторону различных группировок.

К тому времени, когда в январе 1990 г. я вернулся из кратковременного отпуска в Кабул, президент и его окружение с одной стороны, Министр обороны Танай и его сторонники, с другой стороны, практически забросили все государственные, военные дела и занимались главным образом выяснением отношений. Вначале трудно было понять, что в самом деле происходит. Казалось, что отношения обострились исключительно на почве личных симпатий и антипатий. Я много раз встречался с президентом Наджибуллой, вице-президентом Рафи, премьер-министром Кештмантом, Министром иностранных дел Вакилем, с Министром обороны генералом Танаем, секретарем ЦК НДПА Карвалем с многими другими политическими и военными деятелями, пытаясь выявить их подлинные цели, характер противоречий и каким-то образом примирить. При этом основной упор делался на то, что обострение противоречий играет только на руку оппозиции и может свести на нет все, что достигнуто за год борьбы.

Президенту мною в самой твердой форме было сказано, что необходимо уладить конфликт. Нельзя осуществлять национальное согласие, опираясь только на МГБ. Советовал больше считаться с халькистами, как реальной силой, пойти на некоторые уступки. Обращалось внимание на то, что Министр обороны по ряду вопросов прав, ибо в кадровой политике с ним мало считаются. Все дела вершат помощники президента генералы Баки и Олюми. Президенту предлагалось пойти даже на такой шаг: присвоить Танаю очередное звание генерал армии, уладить конфликт, а затем возможно, отправить его на учебу в СССР. Но президент был убежден, что Танай не поедет.

В ходе бесед каждая сторона доказывала свою правоту, обвиняла другую во всех грехах и не желала идти на какие-либо существенные уступки. В первых числах марта практически уже не проводились заседания Ставки ВГК, ибо Танай, боясь ареста, не решался появляться в резиденции президента.

Наджибулла уверял, что на Таная и его сторонников давит оппозиция и требует от них выступления против народной власти. По его мнению планы такого выступления халькисты вынашивали давно. Но при наличии в стране советских войск они не решались выступить. Группа Таная должна была поднять мятеж еще в 1989 г. сразу после падения Джелалабада. Но этот форпост устоял и их планы сорвались. «Теперь, — полагал президент, — они обязательно выступят». Халькисты все больше блокируются с кармалистами — сторонниками бывшего президента Бабрака Кармаля.

Наджибулла отрицал также, что арест 137 офицеров подтолкнул выступление Таная, он привел данные, свидетельствующие о том, что арестованы не только халькисты. В числе арестованных было 47 членов НДПА, среди них 8 парчамистов, причем 4 из них МГБ.

Танай в ходе откровенной беседы пытался убедить меня в том, что Советский Союз допускает ошибку, делая ставку на парчамистов. «Они все равно предадут вас», — говорил он. Аресты армейских офицеров он считал провокацией против армии. Так могут в любой день арестовать и меня, кого угодно. Народ и армия не могут больше терпеть, когда вся страна управляется только через органы государственной безопасности. Последние события в Румынии заявил Министр, показали, что народ может и должен сокрушить режим, основанный на одних репрессиях. Танай жаловался также, что командиры корпусов перестали докладывать ему обстановку. Все докладывается только президенту.