Крымская весна. «КВ-9» против танков Манштейна - Даниил Веков

Сталин молчал, не зная что сказать. Как объяснить свое появление? Как начать разговор? Слегка кашлянул, привлекая к себе внимание. Женщина повернула к нему слепое лицо:

– Ты, случаем, не заболел, Иосиф Виссарионович? Кашляешь вот…

– Нет, спасибо, – чуть смутившись, ответил Верховный. – Чувствую себя хорошо.

– Знаю, о чем хочешь спросить, – ответила женщина, – отвечу: из столицы не уезжай. Пусть другие бегут, а ты оставайся. Пока будешь в Москве – ни за что немцам ее не взять.

Сталин кивнул – он и сам так чувствовал. Была какая-то внутренняя уверенность – нельзя покидать Москву!

– И о будущем не беспокойся, – продолжала Матрена, – не одолеет нас немец. Красный петух заклюет черного…

Сталин постоял, хотел еще о чем-то спросить, но передумал. Кивнул, повернулся и вышел. В машине раздраженно бросил генералу Власику: «В Кремль! Пора этих трусов и паникеров на место ставить…»

На следующий день объявили, что Москва сдана не будет. Никогда, ни за что. А через полтора месяца гитлеровцы потерпели первое большое поражение… Права оказалась Матрена, не смогли они взять столицу. На самых окраинах стояли, считай, уже в черте города, до Кремля – двадцать минут на машине… Но с позором откатились назад. Значит, сбудется и другое предсказание: заклюет красный петух черного!

Сталин удовлетворенно кивнул и откинулся на подушки кожаного дивана – от этих воспоминаний стало немного легче, тупая боль, сидевшая с утра где-то внутри, ушла. А за окнами лимузина уже показался знакомый силуэт Ближней дачи… Приехали!

Оперативная сводка Советского Информбюро за 17 мая 1942 года

Утреннее сообщение 17 мая

В течение ночи на 17 мая на Керченском полуострове продолжались бои в районе города Керчь. На Харьковском направлении наши войска вели наступательные бои. На других участках фронта чего-либо существенного не произошло.

Вечернее сообщение 17 мая

В течение 17 мая на Харьковском направлении наши войска вели наступательные бои и продвигались вперед.

На Керченском полуострове в районе города Керчь наши войска вели напряженные бои. На других участках фронта чего-либо существенного не произошло.

За 16 мая уничтожено 65 немецких самолетов. Наши потери – 20 самолетов. Советский корабль в Баренцевом море потопил транспорт противника водоизмещением 6000 тонн.

За 16 мая частями нашей авиация на разных участках фронта уничтожено или повреждено 46 немецких танков, 90 автомашин с войсками и грузами, 2 автоцистерны с горючим, 3 полевых орудия, 13 зенитно-пулеметных точек, 17 минометов, разбито 45 железнодорожных вагонов, взорван склад с горючим, подавлен огонь 3 артиллерийских и 2 минометных батарей, рассеяно и частью уничтожено до трех рот пехоты противника.

Глава семнадцатая

Ночью в Крыму самое интересное – звезды. Огромные, неподвижные, синие, они сияют на черном, бархатном небе, как драгоценности.

Алексей Сомов никогда прежде таких не видел – у них в Горьком они мелкие и дрожащие. А тут… Горят, как фонари. Легко узнать все созвездия – вот Большая Медведица, а вот – Малая. И Полярная звезда – в ручке ковша…

Звезды им показывал учитель физики Марк Анатольевич, старый смешной дядька в дореволюционном пенсне. Из-за этого ученики дразнили его Чеховым, хотя Марк Анатольевич никогда никаких книг не писал. Он вообще ничего, кроме своего предмета, не признавал, хотя по-своему уважал математику – без нее в физике никак.

Но особенно любил он астрономию. Алексей с удовольствием слушал рассказы учителя о звездах и любил наблюдать в старую подзорную трубу (морскую, еще прошлого века) за планетами. Вот Марс, вот Венера, вот Юпитер… Мог легко найти на небе любое созвездие и назвать его. Поэтому, кстати, сейчас и не боялся заблудиться в степи – Полярная звезда точно указывала на север. Значит, нам надо брать направо, на восток.

Ночью в степи хорошо, прохладно. Не то что днем, в жару… И она по-своему красива – седые ковыли, древние курганы, хранящие тайны… Но все-таки их Волга лучше! Да и Ока тоже: утренняя рыбалка, купание, теплый песок, нагретый ласковым солнцем…

Алексей вздохнул: эх, попасть бы домой! Хоть на день-два… Окунуться бы в Волгу, поплавать от души, смыть с себя усталость и грязь… А то здесь воды не хватает, только чтобы напиться да кашу сварить. Ни умыться как следует, ни форму постирать… А она давно уже грязная, да еще вся в белой пыли – от старых каменоломен.

…Пыль здесь вообще везде – на одежде, волосах, коже. Противно скрипит на зубах, лезет в нос. Взлетает высоко из-под ног, а потом долго не оседает. Но приходится терпеть – все равно идти надо. До утра рота должна непременно добраться до Арма-Эли…

Вышли из Дальних Камышей вечером, как только стемнело. Первыми двинулись легкие Т-60, за ними – мотоциклы, потом – две пешие роты. А позади всех – «Ворошилов» и трофейная «штуга», прикрывая колонну. На тот случай, если немцы бросятся в погоню…

Но те, похоже, догонять не собирались – получили отпор и приводили себя в порядок. Гораздо опаснее были немецкие самолеты – если появятся в небе, укрыться от них негде. Вот потому и спешили скорее добраться до совхоза…

Еще надо было опасаться случайных встреч с гитлеровцами. Но, к счастью, те шли в основном по шоссе, опасались идти через степь – можно легко заблудиться и зайти куда-нибудь не туда…

А вот они двигались без дороги – прямо на Арма-Эли. Так короче и даже безопаснее – меньше вероятности нарваться на противника. Сбиться не боялись – у нас один путь: к своим, к Керчи…

Миновали позиции, где рота Сомова дралась пять дней назад. Алексей заметил в темноте знакомый холм, а возле него – остатки разбитой батареи. А вот и цепочка стрелковых ячеек, в которых они сидели… Подбитых панцеров не обнаружилось: очевидно, немцы уже оттащили их в тыл на ремонт. У них с этим делом быстро, сразу чинят, а потом снова бросают в бой. Охотно берут и нашу, советскую технику, приводят в порядок и пускают в работу. Особенно им нравятся советские грузовики, тракторы и тягачи – надежные! Не то что эти хилые и капризные итальянские и французские машины…

Да и танками не брезгуют, даже почти сгоревшими: снимают башни и переделывают под свои самоходки. Практичные они, германцы, бережливые, все у них в дело идет…

Тела убитых немцы еще не убрали, и теперь они невыносимо воняли. На жаре разложение происходит быстро… Все бойцы невольно ускорили шаг, стараясь пройти мимо раздувшихся трупов как можно быстрее.

Алексей шагал позади своего взвода – подгонял отстающих. А их было немало – люди сильно ослабли, к тому же многие были ранены или контужены. На танки положили только тех, кто вообще идти не смог, остальным пришлось двигаться на своих двоих…

Из-за этого пехота сильно растянулась, роты, по сути, превратились в длинные вереницы медленно бредущих людей… А топать еще было очень прилично.

К счастью, наткнулись на две брошенные полуторки – без бензина, зато целые. Алексею пришла в голову спасительная мысль – вот он, транспорт! Надо только прицепить к танку… Но Т-60 ушли далеко вперед, оставался лишь «Ворошилов»…

КВ-9 вышел из Дальних Камышей последним – стоял до последнего, прикрывал тыл. А потом рванул за ушедшими… Вскоре догнал в степи с трудом бредущих красноармейцев.

– Стойте, товарищи! – Сомов бросился наперерез машине.

Механик-водитель Денис Губин узнал его и остановился, из люка показался майор Дымов: в чем проблема?

– Товарищ майор! – махнул рукой куда-то влево Сомов. – Здесь машины, полуторки! Правда, без бензина…

– У нас дизель, – пожал плечами Виктор Михайлович.

– А если взять на трос? Раненых и ослабленных можно посадить в кузов и кабину, человек по тридцать влезет. А мы сразу быстрее пойдем…

Дымов задумался: с одной стороны, тащить за собой грузовики – не лучшая мысль, в случае встречи с немцами потеряем время, чтобы их отцепить. Но с другой… Сомов прав: люди сильно растянулись, с такими темпами мы к утру до Арма-Эли не доберемся.

Но, как только встанет солнце, появятся немецкие бомбардировщики. Сначала, как всегда, прилетит «рама», покружится, произведет разведку, а затем жди и самих «лаптежников». И все – расстреляют людей, как уточек в тире…

– Ладно, – кивнул Виктор Михайлович, – показывай, где они…

В каждую полуторку влезло по тридцать пять человек – умялись, утеснились, сели буквально впритирку… Набились как сельди в банку.

Зато без раненых роты пошли значительно быстрее – уже никто не тормозил. Мощный «Ворошилов-9» без труда поволок полуторки, да еще часть людей взял на броню – вроде десанта.

Алексей Сомов остался со своим взводом – мог идти. К тому же он командир, должен показывать пример…

Клаус Небель с удивлением смотрел в бинокль: что задумали эти русские? Как прикажете понимать их действия? Прямо на него идут шесть Т-60, тяжелый «Ворошилов» и еще «штуга». Очевидно, трофейная, захваченная русскими в одном из боев. Идут нагло, в лоб, совершенно открыто. По утренней, не успевшей еще проснуться степи…