Капкан на спонсора - Татьяна Полякова

Тут выяснилось, что Толик приехал на такси. Он пояснил, что разбил на своем джипе фару, выезжая из гаража.

Объяснение звучало подозрительно: надо очень постараться, чтобы сотворить такое. Женька и то не могла бы похвастать подобным подвигом, а Толика я считала хорошим водителем (он ведь меня спас от смерти), следов похмелья на его лице незаметно, так что скорее всего фара не более чем отговорка. В общем, мы отправились на такси. От душевного смятения или по иной причине Толик назвал самый дорогой ресторан в городе. Не успели мы выехать на проспект, как за нами пристроилась «девятка», я углядела ее в зеркало и вздохнула почему-то с облегчением. Мысли мои блуждали довольно далеко, поэтому собеседником я была неважным, на что обратил внимание мой спутник и задушевно спросил:

— У тебя неприятности?

— Что? — опомнилась я. — Нет, все в порядке. — Надо взять себя в руки, иначе я провалю ответственное задание. Улыбнулась широко и вдруг брякнула: — У моей лучшей подруги убили приятеля, то есть они хотели пожениться…

С русским языком обнаружились значительные проблемы, но Толик меня понял, явил миру сочувственное выражение лица и спросил:

— Ограбление?

«В самую точку, — хотелось ответить мне. — Может, ты его и ограбил?»

— Похоже на это, — вздохнула я и против воли посмотрела с подозрением на своего спутника. — Убили прямо в подъезде собственного дома, ужас, что творится.

— Да, — согласился он и сжал мою ладонь, наверное таким образом выражая сочувствие.

Тут я сообразила, что завела разговор, не подходящий для любовного свидания, улыбнулась и попробовала напустить в глаза нежности, а для начала сжала ладонь Толика сразу двумя руками. Он слегка испугался, но быстро оправился и разулыбался, а мне совершенно неожиданно пришла в голову мысль, что он тоже выполняет задание.

Я инстинктивно отстранилась и порадовалась, что «девятка» с Романом Андреевичем следует сзади. Такси остановилось прямо у ступеней ресторана, Толик поспешно покинул машину и помог выйти мне. С непривычки и от волнения я слегка путалась в подоле длинного платья. Ранее в данном ресторане бывать не приходилось, зато наслышана я о нем достаточно и теперь очень боялась не соответствовать. Я ухватила Толика за локоть, больше всего на свете опасаясь наступить на собственный подол и в полный рост хрястнуться наземь. Благодаря мужскому локтю до столика я добралась благополучно и так обрадовалась, что весь вечер счастливо улыбалась и щебетала, точно птичка (это я так думала, что по этому поводу думал Толик, мне неведомо, может, сравнивал мой щебет с вороньим карканьем).

Мы сделали заказ, я, на ходу сочиняя, коротенько рассказала о поездке в Сочи.

Толик выглядел довольным, а я приступила к добыванию ценных сведений.

— Прочитала твой детектив, — сказала я ласково, точно признавалась в любви.

Толик поднял брови, приоткрыл рот и тут же кивнул, обрадовавшись, что вспомнил.

— Ах вот ты о чем… Ну и как?

— Конечно, я не специалист, я имею в виду… в общем, ты понял, что я имею в виду, но, по-моему, очень неплохо. Ты так и не выяснил, кто тебе прислал рукопись?

— Честно говоря, не было времени. К тому же я по-прежнему не представляю, зачем мне ее прислали.

— Может, стоит ее прочитать, и ты поймешь…

— Что? — искренне удивился Толик.

— Ну… может быть, в ней есть что-то такое, что натолкнет тебя на какие-то мысли? Может быть, это написала твоя знакомая или там есть для тебя подсказки: какие-то характеры, ситуации.

— Если это была знакомая, почему ей не сделать проще: позвонить мне и сказать: «Я написала детектив, ты не мог бы прочитать и высказать свое мнение?»

— Вдруг она очень застенчива? — Было ясно, разговор о рукописи Толика не увлекает, но надежды я не теряла и продолжала вести свою линию: — Сюжет весьма занимателен.

— И в чем там дело? — спросил Толик, исключительно с целью поддержания разговора.

— Молодую женщину убивает муж. Прячет ее тело, а буквально через несколько часов отправляется на курорт со своей любовницей, выдавая ее за жену. Там он инсценирует несчастный случай, девушка гибнет, а он оказывается вдовцом уже официально. Это вполне могло бы сойти ему с рук, но у его жены был возлюбленный, и он решил сопровождать ее в поездке, негласно, разумеется, и узнал о подмене. Он спешно вернулся в свой город, а когда пришла весть о трагедии на курорте, заподозрил своего соперника в двойном убийстве.

— И, конечно, сам был убит? — спросил Толик. Спросил серьезно, без насмешки.

— Да, убит, — кивнула я. — С этого и начинается действие романа.

Толик кивнул, с полминуты смотрел в тарелку и вдруг, точно очнувшись, заявил:

— Понятно. Но мне это совершенно ни о чем не говорит.

Он поспешно отвел глаза, а мне стало ясно: парень врет. Словно заподозрив меня в такой прозорливости, Толик заговорил о своих делах, в основном о разбитой фаре, но оживленность его была липовой, взгляд адвоката блуждал по столу, точно искал ответа на мучительный вопрос, к тому же Толик дважды отвечал мне невпопад. И ежу понятно, как выражается Роман Андреевич, в моей жизни он появился не случайно и в деле об убийстве Аверина увяз по уши. Иначе чего б ему тогда так волноваться.

— Я верну рукопись завтра, — тоже невпопад пообещала я.

— Конечно, — кивнул он и непроизвольно нахмурился. Пауза затягивалась, Толик разглядывал тарелки, а я безуспешно призывала на помощь свое остроумие. Не знаю, чем бы это закончилось, но тут возле нашего стола появился мужчина.

— Добрый вечер, родственник, — сказал он весело. Толик вскочил, как-то нерешительно пожал мужчине руку, улыбаясь. Тот с интересом посмотрел на меня, я на него… и едва не лишилась чувств. Передо мной стоял господин Козырев собственной персоной, убийца Стеллы, Аверина и скорее всего Колобка.

— Знакомьтесь, — на секунду смешавшись, вспомнил о хороших манерах Толик. — Это Анфиса Львовна, а это Николай Петрович, муж моей сестры, — и поспешно добавил: — Был…

Вот это да! Ну, Женька! Рыла землю носом, а узнать девичью фамилию Стеллы не догадалась. Мысли роем пронеслись в моей голове, толкотней и неразберихой причиняя боль в затылке. В считанные секунды я кое-что смогла сообразить, главное — это то, что Толика мы скорее всего подозревали напрасно. Он брат жертвы, и было очень естественно для Аверина отослать ему экземпляр рукописи. Беда в том, что Толик ее так и не удосужился прочитать, а после моего рассказа, безусловно, кое-что начал понимать…

Пока я занималась активным мыслительным процессом, Козырев с удобствами устроился за нашим столом, подозвал официанта, сделал заказ, таким простым способом намекая недогадливым на то, что он здесь всерьез и надолго. А я тут же запаниковала, решив, что Козырев в свою очередь появился здесь не случайно, на меня так ласково смотрит не зря, и заподозрила мужчин в сговоре. Толик, точно желая подтвердить справедливость моих подозрений, после появления родственника примолк, давая тем самым возможность Козыреву вести первую скрипку. Николай Петрович сполна воспользовался данной возможностью. Чувствовалось, что поговорить он любит, в особенности если его внимательно слушают.

Первые полчаса я действительно была очень внимательной, затем, придя в себя от шока от нежданной встречи, ощутила большую обиду на людей, затеявших этот спектакль (о том, что я сама затевала и даже смогла получить кое-какие сведения, я в тот момент начисто забыла). В общем, я пришла в себя и решила не упускать свой шанс вывести подлого убийцу на чистую воду.

— До вашего прихода мы с Анатолием говорили о детективе, — ввернула я при первой возможности. — Некто, скрывающийся под псевдонимом, прислал ему в офис рукопись в конверте без обратного адреса. — Я замолчала, призывно глядя в глаза Козырному. Он улыбнулся так проникновенно, что я вроде бы даже покраснела, чувствовалось, что его улыбка, а главное, взгляд никакого отношения к детективу не имеют, а только к моей скромной особе, вызвавшей в собеседнике прямо-таки небывалое восхищение. Может, я в самом деле ослепительная красавица? Мне об этом Денис говорил и Женька, а Роман Андреевич, по его собственному утверждению, как меня увидел, так и остолбенел. Конечно, мысль сама по себе приятная, но справедливости ради следует вспомнить, что Роман Андреевич был сильно навеселе, Денис женится на другой, а Женька просто дура, вкус у нее чудовищный, и доверять ей я бы поостереглась. А уж Козырному я и подавно ничего не доверю. Совершенно ясно, он в сговоре с Толиком, хотя Толик, возможно, ничего не знает о сговоре, просто проболтался, что будет здесь со мной. В одном для меня не оставалось сомнений: Козырев явился по мою душу, оттого и смотрит Ромео да соловьем поет. А между прочим, вдовец… «Ладно, меня голыми руками не возьмешь», — решила я и поднажала с детективом, вторично за этот вечер пересказав его содержание. При повторе Толик стал еще более задумчивым, а вот Козырев, воспользовавшись тем, что мой спутник вроде бы самоустранился, окончательно обнаглел, взгляд его стал до неприличия призывным, а рука сама собой легла на мою ладонь. Ладонь я освободила, набросившись на салат из креветок, но и после этого Николай Петрович под собственные трели то и дело ненароком касался то моей руки, то ладони, то локтя, даже мизинец без внимания не оставил. Когда в пересказе очередь дошла до трупа в георгинах, я впилась взглядом в глаза Козырева, а он почему-то неотрывно смотрел на мои губы и так пакостно улыбался, в смысле вожделенно, что даже Толик обратил на это внимание, ожил и принял посильное участие в беседе. Стало ясно: георгины Козырного не взволновали. Либо труп жены находился в другом месте, либо Николай Петрович блестящий актер, с которым не мне тягаться.