Белый орк - Сергей Чехин

Таршу грубо сбросили с седла и сорвали шлем. Мужчина в розовом камзоле поплевал на раскаленную кочергу так, чтобы пленница видела это. Порой страх пытки куда более эффективен самой боли.

— Ну, — лениво спросил Дарий, не скрывая предвкушения от скорой забавы. — Где твой дружок? Где эта вонючая имперская шавка, осмелившаяся поднять руку на мою дочь?

— Не знаю, о ком ты.

— Об Альберте, мать его, Шайне! Охрана дочери видела вас на гоблинском корыте! Поэтому в твоих интересах сказать мне правду!

Девушка покорно кивнула.

— Хорошо. Я скажу тебе, где он. Только развяжи меня.

Дарий ехидно ощерился.

— Ой-ой-ой, какие мы грозные. Ладно, давай посмотрим, как ты справишься с пятью сотнями солдат!

Оруженосец разрезал веревки пленницы. Но Тарша вместо того, чтобы сделать ожидаемую глупость, просто подняла руку и указала куда-то за спину мучителя.

— Ты идешь Аль-берта? Вон он.

Дарий обернулся и увидел вдали группу кочевников. Красные лучи заходящего солнца догорали на остриях их копий. И лишь один силуэт был вооружен мечом.

— И помните, — строго произнес Шайн, взмахнув клинком над головой. — Мужика в розовом брать живьем.

Орочья сотня ринулась в атаку. Врагов было в пять раз больше, но когда это останавливало настоящего степняка? Особенно если на кон поставлена жизнь сестры вождя.

Альберт чуть приотстал, затерявшись среди разъяренных варваров, но затем снова вырвался вперед. Теперь он скакал плечом к плечу с Горраном, хотя тот, скорее всего, этого и не замечал. Он был всецело сосредоточен на противнике. На гадких людишках, осмелившихся поднять руку на Таршу. Знал ли он, что несущийся рядом тщедушный переговорщик думает о том же? Вряд ли. Перед битвой орки предпочитают не размышлять, а действовать.

И впервые за свою недолгую жизнь Шайн осознал всю прелесть этой традиции. Ни две, ни три, ни даже пять тысяч слов не помогут тогда, когда важна крепость одной единственной руки. Его, Альберта, руки, которая трясется, потеет, но не опускает направленного на врага меча.

Солдаты успели взобраться в седла и выстроиться клином. Не самая лучшая тактика против всадников. Видать привыкли драться против пеших. И Альберту почему-то казалось, что чаще всего этими "пешими" оказывались кое-как вооруженные крестьяне.

Горран принялся раскручивать булаву над головой, и Шайну пришлось взять правее, чтобы не попасть под удар. Перед самым столкновением плотная толпа орков вмиг рассеялась и смяла острие клина, будто кузнечный молот мягкую болванку. Горран отпустил набравший силу снаряд и вытащил из седельной сумки другой, чуть поменьше. А раскрученная булава сбросила на землю сразу троих, умерших (если они, конечно, не умерли от удара) под копытами своих же соратников.

Альберту раньше не приходилось видеть кочевников в серьезном зарубе. Что они вытворяли — словами не передать. Специально вклинивались в большое количество врагов и начинали рубить, колоть и дробить направо и налево, зачастую орудуя двумя руками сразу. Со стороны это походило на дебош пьяных матросов в портовом кабаке, но эффективность подобной тактики превзошла самые смелые ожидания. Люди начали пятиться — даже копий не хватало для того, чтобы приблизиться к разбушевавшемуся варвару. Чего уж там говорить о мечах.

Но и без орочьей крови, к сожалению, не обошлось. На траву то и дело падали израненные, утыканные стрелами бойцы, однако первоначальное преимущество досталось именно кочевникам. Люди по большей мере огрызались, то и дело поглядывая назад — не развернуть ли коней, да свалить покуда целы?

Альберт знал, в чем кроется причина такой нерешительности. Солдаты панически боялись своего командира. Стоит избавиться от твари в розовом, дать понять, что он больше не сможет управлять отрядом, и верные ранее крысы побегут, только видели.

Но подлец как назло спрятался. Будто знал, что в первую очередь станут охотиться за ним, выискивая модную одежку среди серых кольчуг. Шайн покинул гущу битвы, по дороге прикончив парочку вояк, и зашел в тыл вражескому отряду. Как оказалось, командиру было мало спин солдат. Он предпочел спрятаться еще и за женщиной, приставив кинжал к ее шее.

Альберт подъехал ближе и узнал врага. Да это же старший императорский советник, господин Дарий! Вот почему мордашка его дочурки показалась такой знакомой. Несколько лет назад дипломат присутствовал на балу в поместье чиновника и, кажется, даже станцевал разок с паршивкой. Это ж надо, как изменились ее интересы за столько времени.

— Отпусти девушку, — спокойно сказал Альберт. Шум битвы постепенно отдалялся — орки теснили людей к ущелью. Рядом с командиром остался только оруженосец — прыщавый парнишка с тусклыми рыбьими глазами, стриженный под горшок. Остальные не спешили на выручку нанимателю, предпочтя биться за собственные жизни.

— Это не девушка, — фыркнул советник. — Это тварь, мразь, гнилое семя!

Шайн улыбнулся.

— Нет, это замечательная девушка по имени Тарша. А тварь и мразь — твоя дочурка, гори она в аду.

— Ах ты! — Дарий задохнулся от ярости. — Убью!

— Ну так убивай меня. Это я отрезал голову твоему выродку. И делал это медленно. Она же любит пытки и мучения — вот и ощутила их во всей красе. Справедливо, не так ли?

Тирада возымела результат. Советник оттолкнул Таршу и, вне себя от гнева, бросился на обидчика. Прирезать его не составило бы никакого труда, но Дарий был нужен живым. На выручку пришел Исмаил, точнее его шлем, до того момента неподвижно валявшегося в траве. "Голова" неведомым образом подпрыгнула и укусила пробегавшего мимо советника за лодыжку. Человек спотыкнулся и упал, выронив меч. Альберт одним ударом ноги отшвырнул оружие в сторону, а другим так заехал засранцу в морду, что превратил нос в кровавое месиво.

Позорное падение не осталось незамеченным для "верного" войска. Едва увидев, что командир лежит на земле весь в крови, солдаты развернулись и поскакали во все стороны. Орки хотели броситься в погоню, но Горран не разрешил. Велел собирать убитых и помогать раненым. А сам подошел к Тарше и прижал сестру к груди.

— Раздавишь же! — недовольно проскрипел Исмаил. — И вообще, снимите меня с этого чучела!

— Так я уже чучело? — вспыхнула орчиха. — А как же все, что было между нами?

— Забудь об этом.

Горран отстранился и удивленно взглянул на сестру. Кажется, он только сейчас заметил, что та щеголяет в старинном доспехе.

— А что между вами было? — настороженно спросил вождь.

Тарша улыбнулась.

— Ничего, брат. Я так рада тебя видеть.

Тем временем Альберт подошел к Дарию, схватил за волосы и приподнял. Советник плюнул в Шайна кровью, но промахнулся и зашипел от досады, оскалив щербатый рот.

— У меня к тебе всего один вопрос. Какие новости в Империи?

— Нет больше твоей Империи, сучий выродок! Все, кончилась. Лорды взяли столицу, а богоизбранный император сбежал, поджав хвост. И все, кто не успел выбрать правильную сторону, сидят не в богатых палатах, а на кольях. И для тебя тоже заточили один. Я похлопотал.

— И почему же на кол не посадили старшего советника? — хмыкнул дипломат.

— Лорды пощадили того, кто открыл им крепостные ворота.

Дарий гнусно расхохотался. Альберт посмотрел на него, потом на свой меч. Отпускать предателя нельзя, но и убивать безоружного как-то… неправильно? Впрочем, щадить за такое преступление тоже не вариант.

— За измену родине я приговариваю тебя к смерти.

— Ты? Приговариваешь? По какому-такому закону, а?

— По закону военного времени.

— Но…

Клинок с хрустом вошел в основание черепа.

— Передавай привет дочурке, мразь. Надеюсь, вас посадят в один котел.

После похорон павших воинов отряд возвратился на стоянку. По дороге Горран выслушал рассказ о смерти Барага и зловредных гоблинах. И пообещал, что впредь будет карать коротышек как только увидит. Альберт попытался вставить свои пять медяков и заявил, что не все гоблины могут быть такими тварями. Но вождь лишь отмахнулся как от назойливой мухи. После всего произошедшего его вера в добро и дипломатию сильно пошатнулась.

Казалось, все беды позади. Друзья в относительной целости и невредимости, вокруг надежные бойцы, готовые защитить от любых нападок. А впереди спокойный отдых, горячая еда и хмельное молоко рекой. Но у бед есть одно, давным-давно подмеченное свойство. Они приходят неожиданно и оттуда, откуда меньше всего их ждут.

Едва отряд подъехал к лагерю, как вдруг их толпы встречающих выбежала знакомая фигура в мешковатой одежде. Маргит.

В пылу событий Альберт вовсе позабыл о ненасытной торговке, а вот она, как вскоре выяснилось, только и ждала возвращения своего мужчины. Да не абы какого человечишки, а самого избранника духов, прошедшего сквозь священный огонь.