Час до конца сентября (СИ) - Сантьяго
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кошка дикая.
— Самовлюбленный болван.
Шаг, шажок…, невесомо отступить, уступая. Ладонь в ладонь, пальцы поглаживают осторожно, лишь подушечками, боясь спугнуть, изучая, запоминая, приручая к первым ласкам. Резкий поворот головы, внимательный взгляд. Шаг — отступая, шажок — приближаясь.
Повинуясь тревожной и гордой музыке, пара скользила по площадке, выплетая сложный узор на свежих досках. Решад легко вел, не ошибаясь ни в одном движении, и Ира, доверяя сильным, горячим рукам, позволила обнять себя крепче, чем того требовал танец, и только пульс общим ритмом бился в ушах.
Настил постепенно пустел, танцующие расступались, давая красивой паре все больше места. А они не замечали никого вокруг, ведя молчаливую дуэль глаз, разговор, понятный только двоим.
Стихли последние ноты, и зрители зааплодировали прекрасному танцу, а Ире вдруг показалось, что с небес грянул гром. Вспыхнула, заалела щеками, и бросилась вон с площадки.
Решад растерянно смотрел ей вслед, потом вдруг улыбнулся своим мыслям, не торопясь, спустился с площадки.
— Иринка-картинка, ты еще домой не скоро? — Андрей поймал девушку в охапку, закружил в объятьях. — Что за мужик с тобой танцевал? Весь день поблизости ошивается, за тобой следит. Ты с ним, да?
— Нет, Андрюш, это наш… водитель-грузчик, — вспомнила Ира обозначение обязанностей соседа на празднике. — Я с ним? В страшном сне такое не приснится.
— Тогда, может, ко мне на часок, как смотришь? У меня никого дома, кофеек попьем, — по интонациям было понятно, что не чашечка кофе интересует паренька. — На кроватке мягкой поваляемся…
— Нет, Андрюш, не хочу, — Ира аккуратно высвободилась из рук кавалера, отступила.
— Ну, ты чего ломаешься? Так хорошо день прошел, вечер надо сделать еще лучше, — Андрей вновь сделал попытку ее обнять, но получил по рукам.
— Обязательно на кроватке? Давай без меня.
— И зачем тогда я на тебя время потратил, — скривился парень, услышав окончательный отказ. — А еще помог, с покупками твоими таскался, как дурак.
— Почему же «как»? — вырвалось у Ирки, будто кто дернул за язык. — Даже обидно должно быть.
Хотел было дать сучке по губам за такие слова, но наткнулся на тяжелый взгляд того здорового мужика, неожиданно появившегося в двух метрах позади Иры. Озноб прошиб от его взгляда, ощутил себя завтраком туриста, а турист тот — волк матерый, не дай Бог столкнуться в лесу один на один. Водитель, как же…
— Бывай, хористка, — презрительно бросил Андрей через губу, поспешив смешаться с толпой.
Домой попали после полуночи, усталость валила с ног. Ира развезла бабулек по домам, подъехала к своему, вздохнула. День был отличным, только неприятно царапнуло предложение Андрея уйти к нему на часик перед отъездом.
Странно, но точно такие же предложения соседа не были отвратительны, скорее, вызывали возмущение наглостью уверенного в себе мужчины, а тут стало мерзко. Плата за помощь, надо же. Из-за этого Андрея практически сбежала с праздника, хорошо еще, бабули быстро подтянулись к стоянке, и оперативно погрузились в машины.
У ее калитки маялся сосед, что-то пряча за спину. Мало того, что после стелы, обозначающей начало родного района, резко уехал вперед, оставив ее одну на ночной дороге, так еще у дома караулит!
Не выходя из машины, щелкнула брелоком ворот, в сотый раз поблагодарив за автоматику бывших владельцев участка, заехала под навес. Опустила ворота. Посидела немного в тишине, надеясь, что сосед поймет, что она видеть его не хочет. Вышла из машины. Нет, стоит, упрямый. Демонстративно повернулась к дому, намереваясь уйти.
— Ир, ну что ты, как маленькая, честное слово!
— Я устала, сосед, может, поговорим потом? А лучше — никогда, а?
— Пять минут, я займу у тебя ровно пять минут, засекай.
— Хорошо, — демонстративно отметила время на телефоне, подошла к калитке, любезно открытой мужчиной.
— Вот. Поздравляю с выступлением, ты пела лучше всех, — оказывается, за спиной Решад прятал небольшой, но изысканный букет из роз, эустом и молоденького, еще скрученного в завитки, папоротника.
— Как я могла забыть про эустому, спасибо, что напомнил! Жаль, в этом году не получится вырастить, на рассаду в декабре семена проращивают. Махровая белая, конечно, капризуля, может и не взойти, но, если при дополнительном освещении… — вспоминая лекции, Ира не заметила, как скривился даритель, будто уксусу хлебнул.
— Вы прослушали лекцию по цветоводству, — съязвил он. — Я надеялся на другую реакцию. Нормальную.
— Ой, простите, Решад Маратович, не оправдала надежд и чаяний! Исправляюсь, — Ирка состроила глупую рожицу в стиле Барби, достала телефон. Вытянула губы уточкой, нащелкала несколько селфи с букетом, защебетала приторно, — Ой, это мне? Цветы? Ой, как неожиданно! Ой, как приятно! Спасибо-спасибо-спасибо, ты такой щедрый, ты такой заботливый, Решадик! Чем же мне тебя отблагодарить? Ой, я знаю! Поскакали в постель! Вы же все только этого и хотите! Ну что, Решадик, снимай штаны, доставай детальку, хвастайся!
— Какая же все-таки ты… Я же от чистого сердца… Ладно, забудь, — Решад неожиданно выхватил из рук девушки букет, размахнулся и выкинул его далеко на дорогу. Шагнув в ночь, процедил на прощание:
— Спокойной ночи, с…соседка.
Вдруг Ире стало стыдно. Увел вперед машину, чтобы заехать в райцентр за цветами, наверняка, еще и от бабуль, что ехали с ним, выслушал за такой крюк нелестных эпитетов. Да и вперед уехал не раньше, чем началась знакомая трасса. Дождался ее сейчас, хотя сам устал.
Когда стукнула дверь соседнего дома, Ира быстро подбежала к сиротливо валяющемуся на дороге букету, схватила, прижав к груди, и пулей унеслась в дом.
На кухне заботливо подрезала стебли, осторожно отряхнула под водой от пыли и песка, поставила в вазу. На мгновение застыла у стола, тряхнула головой, отгоняя разумные мысли, и утащила вазу с подарком в спальню.
— Июнь-
(15 июня, пятница, +16.)
— О, Ирочка! Привет, дорогая, — Костя с удовольствием расцеловал девушку в щечки, как будто они водили знакомство сто лет, а не пару вечеров. — Ты по магазинам прошвырнуться приехала?
— Привет, Костик. Да, пробежалась немного, сейчас уже домой.
— Слушай, может, в кафешке посидим? Ты за рулем?
— Да, за рулем, поэтому никакого алкоголя. И — недолго, хорошо?
— А мы кофе! Ты любишь кофе? Признаюсь тебе, только никому — я глясе люблю до одури, ты не помнишь, наверное, но в нашем детстве был молочный коктейль за пятнадцать копеек в любом гастрономе на разливе, когда родители брали с собой в Казань, я все карманные деньги спускал на него. И мороженое люблю. И вообще я — сладкоежка. Идем-идем,
