Куклы во время шторма - Оксана Кириллова

class="p1">– Потом отдам. Черт, телефона-то у меня и нет. Оставил. На радость Алле. Позвоним с твоего…

– И куда поедем?

– К тебе. Или у тебя Жанна?

– Нет, она вернулась к мужу.

– Шикарно. Дай телефон, а? Я сам вызову.

– Как я это сделаю, если ты держишь меня за руки?

– А ты обещаешь не сбегать?

– Так и быть, обещаю.

– Ладно.

Глава 5

Машина приехала уже минут через семь. Заходить в подъезд, чтобы согреться, Стас принципиально не желал, видимо, демонстрируя свою стойкость, поэтому успел продрогнуть. Садясь в такси, я пообещала себе заставить его принять горячую ванну, как только мы приедем, но едва мы вошли в мою квартиру, это совершенно вылетело у меня из головы…

До воскресенья я вообще была… очень занята и ни о чем не думала. Точнее, пару раз у меня проскальзывала мысль, что надо бы поесть, но Стас все время говорил «да, чуть позже», и в конце концов мы уснули, так и не поужинав (по-моему, за окном уже рассветало).

С утра он разбудил меня поцелуем, явно собираясь вернуться к прерванному, но теперь у меня в голове появились хоть какие-то разумные мысли, и я решила их высказать.

– Ты должен позвонить Алле.

– С ней все в порядке, я уверен, – отозвался Стас беззаботно. – Сейчас меня волнуешь ты одна.

– Ты не понимаешь.

– Наверное. Только то, что я люблю тебя.

– Кому как не тебе знать, как она импульсивна.

– Эй, а ты меня любишь?

– Да.

– Так и забудь обо всем, я же рядом.

– Нельзя так. Вдруг ей сейчас плохо? А вдруг она…

– Ничего она с собой не сделает. Она больше пугает. Я плохого об Алле не скажу, но устал плясать под ее дудку. – Стас взбил свою половину подушки (на второй лежала я – вчера было совершенно не до того, чтобы доставать еще одну подушку). – Последние две недели были просто невыносимы. На самом деле я только и думал, что о тебе. Думал и пытался заставить себя не думать – и о тебе, и о том, что же собиралась сообщить мне твоя подруга. Этими двумя вещами я и был в основном занят. Все остальное вообще меня не трогало. Вначале я сказал себе, что та информация мне не нужна – ну что такого может сообщить Жанна о тебе и Алле? То, что вы когда-то виделись? Это я и так знаю. Может, еще раз потом встречались? Ну и что с того? Она заставила тебя сказать мне, что я тебе не нужен? И ты послушалась? Чепуха какая-то.

– Ты сам меня заставил это сказать.

– Э… вот именно. Короче, ходил я мучился, а потом решил написать Жанне. Почему звонить не стал – сам, если честно, не знаю. Сообщение по рассеянности не стер… такой издерганный был. Кстати, что все-таки Жанна хотела мне сообщить?

– Что я… неравнодушна к тебе.

– О, вот оно что. А как это касалось Аллы? И почему она внезапно пригласила тебя к себе? Я так до конца и не разобрался в этой истории.

– А мне не очень хочется в ней опять копаться. Мне она осточертела. В принципе теперь все это неважно.

– Да, солнышко. Ты права – сегодня проверю, как там Алла. Когда приду забирать вещи. У нее же куча моих вещей. И телефон, и кошелек, – а в нем кредитка…

– Забирать вещи? Ты уверен? – перебила я.

– Не пугайся ты так, я не перееду сразу к тебе, если ты этого не хочешь. Поживу у родителей, – нежно успокоил меня Стас. – Я люблю тебя…

– Перестань уже мне это говорить каждую минуту, – улыбнулась я.

– Во-первых, я хочу вбить это тебе в голову, чтобы ты уже не смела усомниться. А во-вторых – может, я хочу услышать твой ответ.

– Я тебя тоже! Доволен?

– Счастлив. Поедешь со мной к Алле?

– Боже, это еще зачем?

– Не хочу с тобой разлучаться. И боюсь – вдруг я вернусь, а ты дверь не откроешь. Опять начнешь говорить, чтобы я ушел. Почему ты так рьяно от меня отказывалась?

– Был бы на моем месте – понял бы.

– Ну… отчасти я вроде бы понимаю.

– Вот и хорошо.

– Так ты поедешь со мной? Я, наверное, после завтрака выдвинусь. Надо сразу с этим покончить. Жаль только, нет с собой ключа. Придется звонить в дверь – очень надеюсь, что Алла откроет.

– Взвесь все тысячу раз, прежде чем сжигать за собой мосты, – призвала я. – Вы крепко связаны, Алла без тебя пропадет.

– Подумай, что ты говоришь! – возмутился Стас. – Теперь, когда у меня наконец-то есть ты и я чувствую, что готов быть с тобой хоть до конца жизни (кстати, я, кажется, тебе этого еще не говорил, но так и есть), – я должен цепляться за Аллу, с которой у меня уже не знаю сколько лет все висит на волоске?! Единственной фишкой наших отношений и было то, что они постоянно висели на волоске. Адреналин и все такое… в остальном… нет, я, конечно, желаю ей счастья и буду помогать ей, если это нужно, но…

– Конечно, нужно. У нее же нет своих денег, родители ее не поддерживают.

– Ох, это верно. А откуда ты знаешь про родителей? Я вроде бы не говорил… Впрочем, она не пропадет – у нее есть добрая тетка. Да и не пора ли ей самой найти работу? Уже два года как институт закончила. Один раз попыталась куда-то устроиться, походила туда неделю – не понравилось. И все. Ну нельзя же так, она взрослая девочка, никто не обязан ее обеспечивать.

– Стас, я даже по пальцам не могу пересчитать, сколько раз ты вот так лежал по утрам рядом со мной и говорил об Алле, – усмехнулась я.

– На сей раз ты сама захотела, чтобы наш разговор крутился вокруг нее.

– Привыкла, знаешь ли. Как-то некомфортно без этого.

– Ох, я обожаю эту твою иронию. Все в тебе обожаю. Я так в этом уверен сейчас, что даже, видишь, не запинаюсь.

– Это похвально.

– У тебя случайно нет мужской рубашки? Или куртки? Не хочется опять выходить на улицу полуголым.

– Ох, да вряд ли… то есть, наверное, осталось что-то от дедушки, но не знаю, в каком все это состоянии: он умер пятнадцать лет назад.

– Главное, чтобы это вообще можно было надеть.

– Сейчас посмотрю. Наверное, на антресоли…

Я вылезла из-под одеяла, накинула халат, принесла табуретку.

– М-да… большую часть одежды бабушка куда-то дела. Может, выбросила? Не очень-то сентиментальной она была.

– Но тапочки оставила, – усмехнулся Стас. – Так что там?