Ловушка для примерной девочки - Ирина Волчок

Разрядили обстановку Костик с Ленкой. Ленка схватила Наташу за руку и потащила в подъезд, а Костик тут же спросил у Александра:

— Это ты нам для соблюдения традиций зверя приволок? Ну, так пошли. Только как зверь перенесет то, что сейчас мебеля таскать начнут?

Саша молча смотрел вслед Наташе. Даже не поздоровалась… Но Костик слегка подтолкнул его в плечо:

— Кошка должна войти в квартиру первой. Раз уж ты ее приволок… Эй, дамы! Дайте мужчине с животным дорогу!

Саша проскочил мимо девушек и через две ступеньки взлетел на второй этаж. Следом подошла Ленка, с интересом заглянула ему в лицо, открыла дверь. Саша расстегнул молнию куртки, опустился на корточки и спустил кошку на пол:

— Давай, Мурка, веди домового!

Кошка присела на все лапы, оглянулась, принюхалась. И осторожно пошла в квартиру. А люди стояли и внимательно, словно это было очень, очень важно, наблюдали за ней. И молчали. И друг на друга не глядели. Мурка-Волька обошла квартиру, снова вышла в прихожую, села посередине и стала спокойно умываться, поглядывая на странных людей. Она видела, что они стоят и смотрят на нее, но и другое видела: Хороший повернулся к Терпеливой и протянул к ней душу. Но Терпеливая почему-то отгородилась стеной. Правда, стена эта колышется, и в ней то и дело образуются бреши… А другая парочка уже бегает по квартире и расставляет мебель, и развешивает всякие тряпочки, и смеется, и спорит…

Вот что видела кошка про людей, которые стояли и молчали.

— Ну, все? Ритуал состоялся? — прервал наконец молчание Костик и мягко подтолкнул Ленку. — Давай, хозяйка, входи и ты. И в темпе, сейчас из мебельного приедут.

И все сразу отмерли. Ленка ухватила Наташу за руку и поволокла ее по квартире, попутно без умолку болтая о том, что как где будет стоять, лежать и висеть. Костик достал мобильник, начал куда-то звонить и возмущаться. Александр вздохнул и прошел на кухню, уселся на какую-то заляпанную красками табуретку, вытащил сигареты, на всякий случай спросил у Костика:

— Курить можно?

— Тебе вообще курить не можно! А так — да, это вагон для курящих, — бросил Костик и продолжил кому-то звонить и чем-то возмущаться.

Потом привезли мебель и началась страшная суета.

Мурка-Волька, которую Ленка все же умудрилась в каком-то уголочке покормить, терпела недолго: выждала, когда в распахнутых дверях никого не было, и шмыгнула на площадку. А так как снизу уже волокли очередной предмет обстановки, побежала по ступенькам вверх…

…Привезли диван, компьютерный стол, рабочее кресло и кухонный гарнитур. Ленка с Костиком спорили, куда что ставить, Александр помогал перетаскивать, Наташа снимала с мебели упаковку. В общем, дружно трудились на благо будущей ячейки общества. И только когда все было более-менее распихано, а на новенький стол на кухне уже расставлялись пластиковые стаканчики и тарелочки, Наташа спохватилась:

— А где кошка?

Хозяева квартиры не сразу и поняли, о чем речь, но Саша тут же вскочил и пошел заглядывать во все углы. Наташа, схватив с тарелки кусок колбасы, выбежала за дверь. Конечно же, Волька сбежала из дома, где ходили большие ноги, звучали громкие голоса и носили тяжелые штуки…

— Волька, киса, ты где? — Наташа поднялась на пролет выше, потом спустилась на пролет ниже, опять поднялась на площадку Ленкиного этажа. — Волька, иди ко мне, я тебе что-то дам…

На площадку вышел и Александр.

— Не идет? Мурка, эй, ты где? Может, она уже на улице давно?

Это были первые слова, с которыми он обратился к Наташе напрямую. Весь вечер она удачно избегала его. Но все время думала: как бы узнать, почему ее кошка очутилась у него в руках? Почему-то это казалось очень важным.

— Вряд ли. Здесь же все время было шумно, — ответила она и пошла по лестнице вверх. — Скорее всего, где-то там прячется… Волька, Волька, кис-кис!

— Мурка, Мурка! — подхватил Александр и пошел следом.

Мурка-Волька услышала их голоса уже давно и короткими перебежками, приседая при каждом постороннем шорохе, пробиралась вниз.

— Вот она! Волечка!

— Муренка!

Они оба присели на корточки и одновременно протянули по куску колбасы.

— А теперь с ней что делать? — спросила Наташа, наблюдая, как кошка задумчиво выбирает, у кого первого взять угощение.

— Ты думаешь, Костик с Ленкой ее не оставят? — отозвался Александр.

— Она сама не останется, — уверенно сказала Наташа. — Не тот характер. И вы мне скажете, где вы ее взяли?

И тут мужественное лицо Александра Матросова покраснело, а на глаза навернулись слезы…

— Давай, мы ее обратно вернем, туда, где она живет, — сказал он, избегая ее взгляда.

— Саша, как получилось, что вы принесли именно эту кошку? — настойчиво повторила Наташа.

Никакой надежды, что она отвлечется. Надо отвечать. Александр набрал полную грудь воздуха, отвернулся и сказал почти с отчаянием:

— Я тебя с ней видел. Много раз. А потом ты исчезла…

Кошка сидела, мыла мордочку и бросала на них короткие взгляды. Ей было интересно смотреть, как стена, которой отгородилась Терпеливая, стала вдруг плотной, как бетон. А потом начала таять, таять… И вот уже не стена это, а так, утренний туман. Который вот-вот унесет ветер…

На другой день за Кириллом пришел Артур.

Наташа увидела его в вестибюле, у окна — и похолодела. Только бы прямо здесь, в лицее, он не начал ее оскорблять…

— Кирюша, видишь папу? Беги к нему… — Она попыталась отсрочить встречу хотя бы на минуту, но Кирилл молча потянул ее за собой.

Однако Артур просто потрепал Кирюшку по волосам и поднял на Наташу приветливое лицо.

— Отлично выглядишь! Как жизнь?

— Здравствуй, Артур, — ответила она. — Как выгляжу, так и живу.

— Значит, у тебя все хорошо? Может, и меня на чай пригласишь? А то Кирка так хвастался твоими пирогами… Я даже позавидовал.

Интересно, чего больше испугалась праматерь Ева в Эдеме: того, что на дереве обнаружила змею, или того, что эта змея заговорила с ней ласково? Ишь, какой этот змей приветливый. А впрочем, ничего удивительного. Она не забыла, как он умеет играть. Интересно, что еще он задумал?

— Пироги, к сожалению, уже съедены, — без выражения сказала Наташа.

— Хм… Это означает отказ?

Наташа пожала плечами и развела руками: да, мол…

— Почему? — взвыл Кирилл, привычно вцепляясь в ее руку.

— Кирюш, не делай вид, что ты это только что узнал. Я тебя с утра предупредила. Я сейчас сразу еду к подруге, там надо наводить уют в новой квартире. И завтра не получится. А вот в пятницу… Если папа позволит, в пятницу приходи с ночевкой. И на всю субботу.

Сказала — и внутренне съежилась. Сейчас Артур ей покажет «с ночевкой»!

И снова ошиблась.

— Договорились! — жизнерадостно согласился Артур. — В пятницу я его к тебе… Вернее, я вас после уроков заберу. И мы поедем кутить. Как когда-то, в старые добрые времена!

Наташе стало страшно. Что он затевает? Какие еще старые добрые времена? Никуда она с ним не поедет.

Ладно, до пятницы есть время, она что-нибудь придумает. А сейчас надо просто побыстрее отвязаться от него.

Но Артур не спешил расставаться.

— Может, отвезти тебя?

— Да, Наташ, поехали! — подхватил Кирилл, снова завладевая ее рукой.

Ну невозможно же видеть, как эти синие глаза ждут, надеются и вот-вот наполнятся слезами.

— Поехали… — обреченно пробормотала она и пошла к машине.

Артур открыл перед ней переднюю дверцу. Но она села назад, с Кириллом. Ей не нравилось то, что происходит. И пугало собственное состояние: головой постепенно овладевал знакомый морок. Тот самый, когда она забывала свои весомые доводы и переставала понимать, как ей действовать. Оказывается, она еще не совсем перестала бояться Артура.

— Я приехала, останови, пожалуйста.

Голос дрогнул. Ой, как плохо…

Но Артур послушно затормозил. Она чмокнула Кирюшку и торопливо выскочила из салона. Артур выскочил следом и крикнул ей в спину:

— Так я в пятницу приеду?

Она, не оборачиваясь, махнула рукой.

Артур еще постоял у крыла своего джипа, озадаченно пошевелил бровями, наконец сел в машину и поехал домой.

Всю дорогу он то и дело удивленно хмыкал и пожимал плечами.

Кирилл всю дорогу молчал.

…В то время, когда от Артура сбежала и вторая жена — такая, казалось бы, послушная и тихая, — он был слишком занят тем, чтобы удержать в городе Нику. И потому в уходе Натальи ощутил только одно неудобство — то, что Кирка страдал, плакал и болел день за днем. И он сбросил груз забот о сыне на свою мать. Да еще и сильно поссорился с ней, даже однажды закричал: «Это ты придумала, как избавиться от Наташкиной беременности, теперь как хочешь, так и крутись». А сам принимал все мыслимые и немыслимые меры, чтобы удержать возле себя Нику.