Змеедева и Тургун-варвар - Марина Комарова

Я тряхнула головой, отгоняя наваждение, пытаясь уйти от гипноза золотых глаз.

— А дальше? Будь все в порядке, не стали бы приковывать девушек к скалам?

— Верно говориш-ш-шь, — шипяще рассмеялся Чиу. — Сообразительная девочка. Даже мы, древние боги, порой что люди. Рассорились. Уж не помню из-за чего. Вот в отместку и были наделены женщины хитростью и изворотливостью, чтобы испортить жизнь творениям Асдейха.

— У нас тоже жизнь мужчине испортил тандем женщина-змей, — пробормотала я.

— Что? — спросил Чиу.

— Это я так, не отвлекайся.

Он хмыкнул. Холодно, хищно, по-змеиному. Аж мурашки побежали по спине.

— Но потом пришла беда…

Я хотела было спросить какая, но почувствовала, что меня осторожно трясут за плечо. С трудом открыв глаза, сонно посмотрела на склонившегося надо мной Грехта. Он выглядел немного обеспокоенным.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — беспокойство скользнуло даже в хрипловатом голосе, отчего стало вдвойне приятно.

— Нормально, — ничего не понимая, ответила я. — Только не проснулась, а что?

Он молча указал на мою руку.

— Мы не успели. Инициация началась слишком рано.

Я нахмурилась, посмотрела на свое запястье и тихонько ахнула. Всю руку от запястья до локтя окутывало янтарно-желтое сияние.

Глава 2

ДОЧЕРИ ЧИУ

Сказанное отчего-то мне не понравилось. Ни тоном, ни выражением лица Грехта. К тому же сон еще не выпустил из своих цепких объятий. Перед внутренним взором так и стояли глаза змеиного бога.

— Я случайно не умру? — хмыкнула я.

До конца воспринять ситуацию не получалось, особенно учитывая, что понятия не имела, чего нужно ждать и опасаться.

Грехт недоверчиво глянул на меня, а потом довольно улыбнулся.

— Кажется, Великий Чиу решил и впрямь наградить меня необычной девой. Или ты воистину ничего не боишься?

Он поправил что-то у меня под головой. Я повертелась и сообразила, что всего лишь валик. Хм, удобно. Не так уж тут и первобытно.

Кстати… Я прищурилась, разглядывая его лицо. Грехт назвал меня девой. Это такой оборот речи или?.. Вообще-то, девственность я потеряла три года назад, поэтому под определение невинной раскрасавицы никак не подхожу. Вчера же… все происходило как в тумане, поэтому я не могла понять самого важного: переспали мы или нет? И еще этот сон! Вот кто просил меня будить, а?

— Боюсь… — задумчиво сообщила я. — Порой. Только сложно бояться, когда ничего не знаешь.

Рука вдруг начала болезненно пульсировать, словно меня укусило сразу несколько пчел. Я поморщилась. Ничего не имею против пчел, но только когда ем мед, а не спасаюсь от жал!

Грехт быстро встал, взял из угла шалаша небольшую котомку и поставил рядом со мной.

— Лежи, отдыхай, — в голосе зазвенела сталь. — Все равно идти не сможешь.

Он раскрыл котомку и достал небольшой сверток, остро пахнущий травами. Осторожно приложил к светившейся коже и придавил.

— Держи. Это делала Хейдра, наша целительница. Снадобье притушит боль.

По коже и впрямь растеклось ощущение приятной прохлады. Я едва сдержалась, чтобы не застонать от удовольствия. Грехт положил ладонь мне на лоб. Она оказалась тяжелой и жесткой, но в то же время совершенно не хотелось, чтобы ее убирали.

— Я скоро вернусь, — произнес он. — Принесу воду и пищу. На улицу не выходи. Хоть мы и отошли от заколдованных мест, но лучше не испытывать судьбу.

— А что может случиться? — полюбопытствовала я, разглядывая варвара.

Все-таки чертовски красивый мужик. Теперь все мозги себе выем, пока не определю — переспали мы или нет? Судя по ощущениям — нет. Но тогда получается, что… потискались, будто стыдливые школьники, и спать? Не складывается.

— Здесь есть хищники, — коротко бросил Грехт и неожиданно провел рукой по моим волосам. — Однако они достаточно трусливы и сами сюда не сунутся. Только если по незнанию влезешь на их территорию.

Ласка оказалась приятной. Я прижмурилась довольной кошкой. Что ж, в конце концов, коль я попала неведомо куда, можно попробовать извлечь из ситуации и положительные моменты. Вот, например, этого золотоволосого варвара. Дома-то таких и близко нет!

Грехт уже убрал было руку, но я успела ее перехватить. В серых глазах скользнуло легкое недоумение, на губах обозначилась улыбка.

— Что, Любовь? — спросил он низким проникновенным голосом. По спине пробежали мурашки, и вдруг стало ясно — я не против повторить ночные ласки, и желательно — до самого конца. Удостовериться, так сказать. Надо же быть уверенной, что все прошло в соответствии с канонами о том, чем должны заниматься голая женщина и голый (набедренная повязка не в счет) мужчина в полумраке шалаша на лоне природы.

— Слушай, а у нас с тобой… — я замялась, подбирая нужное слово. — Вчера что-то… было?

Грехт удивленно приподнял бровь.

— Женщина, ты говоришь загадками.

Внезапно. Впрочем, не одна я тут этим занимаюсь — послушали бы ваших богов!

— Ну…

М-да. Вроде не юная безгрешница, а пропасть в культурах все же берет свое. Глубоко вдохнув, я выпалила на скорости, глядя прямо ему в глаза:

— Мы вчера переспали?

Клянусь всеми богами, хоть вообще-то, по сути, атеистка, его лицо отразило такое недоумение, что я невольно рассмеялась. Да уж, кажется, у них тут так немного не принято.

Сверток с травами чуть не упал на шкуры, и я быстро прижала его к запястью, отпустив своего варвара. Впрочем, Грехт уже пришел в себя.

— Чиу и впрямь приводит в наш мир женщин, в некоторых вещах несмышленых, словно младенцы. — Он поднялся. — Не бойся, Любовь, до инициации и ритуала в племени ты не станешь женщиной.

Я поперхнулась и сделала вид, что с пристальным вниманием изучаю сверток Да уж. Парень, на минуточку, ты опоздал. Вот пораньше бы пришел, до Витальки, однокурсника моего черноокого, то, может быть, у нас чего вышло бы, а так… Кхм, что-то меня не туда понесло.

— Будь тут, — произнес Грехт. — Я скоро вернусь.

Я насупилась. Ишь, раскомандовался! Впрочем, часть мозга, которая была ответственной за логическое мышление, подсказывала, что он прав, а потому — лучше согласиться.

— Но знаешь… — неожиданно произнес он, замерев в шаге от выхода и обернувшись. — Ритуал ритуалом, но это не отменяет того, что дочь Чиу желаннее любой женщины.

На его губах появилась полунасмешливая-полупохабная улыбочка, и мне тут же захотелось швырнуть чем-нибудь тяжелым.

Грехт только довольно хмыкнул и покинул шалаш. Я шумно выдохнула, стукнула кулаком по шкуре. Инициация, змеи, боги какие-то… Бред сумасшедшего! Свечение стало не столь заметным, боль приутихла, зато бросило в жар. Я стерла испарину со лба.