Журнал «Вокруг Света» №12 за 1983 год - Вокруг Света

Сараево — Москва В. Сенаторов

Чистая вода Балтики

Г рустное сообщение довелось мне прочитать недавно: в балтийском проливе Каттегат пала крепость, которая за долгий свой век выдержала не один штурм, пережила первую и вторую мировые войны, и вот на тебе — пала. Причем не от бронированного удара, а «благодаря» домашним хозяйкам и коммунальным службам.

Не первый год сливаются поблизости от крепости жидкие отходы, а в их составе — и современные химические моющие средства. Они-то и сделали свое дело, разъели глинистый пласт, на котором прежде незыблемо стояла крепость. Мощный фундамент превратился в жижу, пополз — и крепостной стены как не бывало...

Пахари моря

Балтику закрывал плотнейший туман, а мы продолжали идти под уверенный гул машин, с нудной методичностью издавая басовитые звуки сирены, казалось, необъяснимые в век радиолокации и навигационных спутников. Однако без туманных сигналов нельзя: вдруг напорешься на кого-нибудь в этом густонаселенном море.

И впрямь, стоило туману рассеяться, как мы увидели слева по борту небольшое судно, которое уверенно шло нашим же курсом, бешено вращая при этом своей маленькой радарной антенной. А справа полз неповоротливый сухогруз весьма солидной комплекции. Уж он-то курс мгновенно не изменит — инерция не позволит. Потому и шел неторопливо, спокойно, всем своим видом показывая: дорога — моя!

И приятно было видеть, что Балтика, как мощная водная магистраль, живет и напряженно работает. Она несет сейчас едва ли не десятую часть всех морских грузов в мире, а ведь ее доля в площади мировой акватории, можно сказать, ничтожна. За последние десятилетия транспортная нагрузка Балтики увеличилась вдвое. И имеет явную тенденцию расти.

Посматривая с мостика на чистую воду цвета датского фарфора, цвета, не передаваемого никакими словами, я возвращался мысленно к Балтике военных лет...

Работающая Балтика, мирная Балтика... Мы не знали ее такой в сорок пятом. От тех тяжелых времен у меня в памяти остались почему-то не столько зрительные или слуховые ощущения, сколько обонятельные. Видимо, они оказались сильнее других. Это был запах раскаленных глушителей перегруженных корабельных дизелей, запах нагретой солнцем щебенки и пыли, в которую едва ли не были превращены дома Кенигсберга, Пиллау и других прибалтийских городов. Наконец, это был всеохватывающий сладковатый запах тления.

Здесь в сорок пятом буквально нельзя было развести костра, чтобы высушить свою многострадальную робу и тут же не залечь в грязный песок, услышав выстрелы. Но никто не стрелял: земля была настолько нашпигована боеприпасами, что казалось, стреляет сама.

Тогда у нас не было времени наблюдать, рассуждать. Наши вконец измотанные тральщики-«стотонники» работали на износ, очищая воды Балтики, засоренной минами как никакое другое море в мире. Не случайно моряки называли его «супом с клецками». Море это мелководно и на редкость удобно для постановки мин. Только в Финском заливе их было поставлено семьдесят тысяч. Да и южная Балтика была ими усеяна. Убирать эти «клецки», расчищать дорогу нынешней работающей Балтике довелось и нам, курсантам военно-морского инженерного училища, которые выполняли обязанности мотористов.

А мотористов не хватало, вот и обходились одним моряком там, где нужны были трое. И приходилось порой, подобно цирковому артисту, заниматься эквилибристикой в машинном отделении — прыгать через редукторы от левого дизеля к правому, а от правого к среднему, чтобы выполнить команды машинных телеграфов и обеспечить маневрирование корабля в районе минного поля.

Это был опасный труд «пахарей моря». Целых два года ушло на выполнение первоочередной задачи — очистки гаваней, рейдов и фарватеров. Потом чуть ли не пятилетка ушла на сплошное траление, а затем и повторное придонное, прежде чем моряки смогли доложить: Балтийское море чисто, минная опасность ликвидирована.

Нуждается в особой защите

Трубные звуки туманных сигналов, издаваемые нашим кораблем, напоминали не только о драматическом прошлом Балтики, о былой опасности налететь на плавающую или якорную мину, но и о задачах мирных дней, о цели нашего похода — дружественного визита в соседнюю страну — Швецию. С нею нас связывают давние добрососедские отношения. Наши страны весьма плодотворно сотрудничают в ряде областей, в том числе совместно решают проблемы спасения жизни на море и проблемы обеспечения чистоты вод Балтики. А дело это не из легких, и справиться с ним одному государству, даже такому, как наше, не под силу. Здесь нужны коллективные усилия, и немалые.

В этом году исполнилось десять лет, как была принята Международная конвенция по борьбе с загрязнением моря. И поскольку моря Средиземное, Черное, Красное, Балтийское и Персидский залив были объявлены особыми районами, нуждающимися по своим экологическим условиям в более сильной и всесторонней защите, по этим морям приняты региональные конвенции по охране морской среды.

Балтика в этом отношении уникальна и особенно ранима, она чрезвычайно чувствительна к антропогенным воздействиям — воздействиям человека, его хозяйственной деятельности. Как и другие внутриматериковые моря, она имеет весьма слабую связь с Мировым океаном, и самоочищающая ее способность крайне ограничена. В то же время зависимость от материка у нее очень большая. К ее берегам примыкают семь стран с высокоразвитой промышленностью, транспортом, сельским хозяйством, коммунальными службами. Только в портовых городах этих стран проживает более восьми миллионов человек. В Балтику впадает две с половиной сотни рек и речек. Что несут они нашему общему морю? Справится ли оно с ликвидацией всех тех загрязнений, что в нее попадают,— вопрос немаловажный и, можно сказать, острейший.

Если сравнить Атлантику с ее частью — Балтикой, то получаются разительные цифры, над которыми прежде всерьез не задумывались. Наше маленькое море меньше Атлантики в двести раз по площади и почти в 15 тысяч раз по объему! И если в Мировом океане за последние двадцать лет, по свидетельству специалистов, жизнь сократилась почти наполовину, то какова в этом плане перспектива Балтийского моря?

Есть еще одна существенная особенность Балтики, о которой нельзя забывать: она, можно сказать, впадает в Атлантику, куда несет почти пятьсот кубических километров воды в год. Мысленно закроем проливы и убедимся, что уровень Балтийского моря начнет повышаться на 124 сантиметра в год, тогда как море Средиземное в таких условиях снижало бы свой уровень примерно на метр, поскольку в его районе испаряется больше воды, чем ее туда приносится. Выходит, что Балтика работает как гигантский отстойник, котлован очистного сооружения, в который материк «сливает» свои воды перед тем, как сбросить их в океан.

Во времена не очень давние не задумывались об этом и мы, моряки-балтийцы: ведь нам было запрещено откачивать за борт трюмную воду лишь в гаванях и на рейдах. А в годы войны, если о чем и заботились механики, так только о том, чтобы за кораблем не тащился демаскирующий его масляный след и шлейф дыма.

«Балтику из трюмов мы качали, выжимая из тельняшек пот...» — лихо распевали мы, шагая строем на берегу. Куда качали из трюмов — конечно же, в Балтику. Да и что поделаешь, если речь идет о борьбе за живучесть корабля и жизнь экипажа, когда море врывается в отсеки и грозит сломать переборки, затопить корабль.

Да и в мирное время терпящие бедствие суда гибнут, лишь исчерпав все возможности борьбы за живучесть своими силами и силами тех, кто подоспел по сигналу SOS. Моря и реки сигналов SOS не подают, они гибнут молча. Это забота людей — вовремя заметить, что море в беде, срочно сменить курс, как это предписывается судам, и оказать ему помощь.

Чтобы эта помощь была своевременной и эффективной, необходима добрая воля всех государств, от которых зависит судьба Балтики. И Прибалтийские государства проявили эту добрую волю — подписали две очень важные конвенции. Одна из них, принятая в 1973 году в Гданьске, посвящена вопросам рыболовства и охраны живых ресурсов в Балтийском море и проливах Большой Бельт и Малый Бельт. Важность такого рода соглашения нетрудно понять, если вспомнить, что Балтика дает более двенадцати процентов всей мировой добычи рыбы. Основную часть улова составляют салака, шпроты, треска. Ловятся здесь и другие виды рыб, среди которых и такие высокоценимые, как угорь и лосось.

Кстати, о лососе. До сих пор не отменена Международная конвенция 1885 года о регулировании вылова лосося в бассейне Рейна, хотя в этой реке давно уже нет ни одного живого лосося, как и многих других рыб. Так что регулирование регулированием — пусть оно будет строгим и справедливым, но прежде всего надо обеспечить условия, чтобы воспроизводились, а не вымирали те виды, вылов которых регулируется. На Рейне же этого сделано не было. Бездумное, хищническое хозяйствование с единственной оглядкой — на своекорыстный интерес довело до того, что прекрасная река, воспетая поэтами, превратилась в сточную канаву. И только в 1976 году прирейнские государства договорились о совместной защите реки — подписали соответствующую конвенцию.