Лечь на амбразуру - Фридрих Незнанский

Но если быть до конца искренней перед самой собой, то она видела, что риск все-таки был, и даже вот в этом, сегодняшнем ее свидании с прошлым. А дело-то, вся соль, как говорится, заключалось в том, что Лидии было известно, кто таков и чем занимается Максим Леонидович Суслин — таким знала она его с детства, под этим именем он зарегистрировался в гостинице. А вот, кстати, и в удостоверении, которое он якобы легкомысленно оставил в кармане пиджака, пропахшего оружейной смазкой, значилось то же самое: Суслин Максим Леонидович, подполковник милиции. Место службы — Министерство внутренних дел РФ, Управление оперативно-технических мероприятий.

Достаточно информированная о милицейских делах и проблемах, как всякий телевизионщик, владеющий темой, Лидия была убеждена, что если ее старый друг и занимается прослушиванием, к примеру, чужих телефонных переговоров, то это лишь официальное прикрытие. Ибо в Белоярск он прибыл совершенно с иными задачами. И задачи эти, точнее, пока одна из них была четко сформулирована Андреем Ильичом Гусаковским. И при разговоре присутствовали только трое: сам Гусаковский, Лидия в качестве лица, которому губернатор доверял полностью, и его помощник для особых поручений Егор Алексеевич, бывший спецназовец, курировавший, но не подменявший охрану губернатора.

Гусаковский тогда прямо сказал, что устраивать скачки с Валерием Смирновым он не желает. Значит, требуется, чтобы тот сошел с дистанции. Каким образом — это дело помощников. Сам он в этом не участвует. Потому что впереди уже наметился второй претендент на губернский трон — Лешка Минаев, который особой активности пока не проявляет, но за ним не задержится. Да и рабочий класс, будь он неладен, что-то в последнее время стал больно разговорчивым. Так что и здесь еще хорошенько подумать предстоит.

После того позднего разговора Егор, как человек не шибко далекий, но достаточно решительный, предложил решить проблему со Смирновым кардинально. Мол, на старого губернатора многие нынче готовы большую бочку покатить, только подскажи! Сколько народу попросту разорилось во времена его правления? И надо же, опять лезет! На что-то надеется?

Но Гусаковский даже руками замахал: только без меня! Я в ваших задумках не участвую!..

Егор особо рассуждать не любил и быстро связался со своими старыми корешами, часть из которых ушла охранять важных персон, а другая превратилась именно в тех, от кого эти персоны охранять больше всего и требовалось. Условия были обговорены быстро, из Москвы сообщили, что нужный человек уже выезжает в Белоярск, где в самое ближайшее время и выполнит заказ. Кто этот человек и как он выглядит, заказчика интересовать не должно.

Оно бы так и было, но поздний звонок неожиданно оказавшегося в Белоярске Максима не только обрадовал, но почему-то и озадачил Лидию. Конечно, это банальная истина, что жизнь полна неожиданностей, но интуиция подсказывала ей, что в данном случае все случайности могут вполне выстроиться в определенную закономерность.

Проверить, чем занят в городе Максим, труда не составило: недаром же Егор прошел в свое время суровую школу спецназа. Да ему и самому было любопытно узнать, не имеет ли приезжий знакомый Лидки, которая в принципе не отказывала в приятной близости своему коллеге — а Егор в сорок с небольшим выглядел, да и умел действовать, очень даже вполне, — короче, не связан ли подполковник милиции Суслин с тем заданием, что пообещали выполнить москвичи. И два дня ненавязчивых наблюдений показали, что Лидия не ошиблась. О чем ей и сообщил Егор Алексеевич, подчеркнув, что интуиция снова не подвела ее.

Вообще-то он не советовал Лидии особо раскрываться перед этим Максимом. Детство, оно хоть и детство, а работа исполнителя такова, что чем меньше народу о ней догадывается, тем проще этому народу и живется. Лидия учла. Но вот все же не удержалась, вроде как намекнула по поводу оружейного запаха. Максим отреагировал спокойно и даже с юмором. Ну и ладно.

Глядела на своего первого в жизни мужчину Лидия и не узнавала его. Сильный, уверенный в себе мужик. Он и прежде не был глуп, а дураков она и на дух не переносила. И слюнявых, распинающихся наутро в своей невероятной проснувшейся к ней любви. Ну взял свое, сам девушку не обидел, все довольны, чего тебе еще? Какого рожна? Нет, такому живой бабы мало, ему еще и морально помастурбировать охота!

А еще Лидия успела неоднократно заметить, какими глазами смотрел на нее Максим. И он тоже не узнавал ее — прежнюю. Потому что в противном случае то, к чему они оба устремились, было бы повторением прежних упражнений. А Лидия, видя его глаза, определенно ожидала подарка. И чтобы не затягивать дальнейшего, она сунула удостоверение на место, в спальне быстро скинула с себя все лишнее, облачилась в полупрозрачный пеньюар, выгодно подчеркивающий все ее прелести, и решительно шагнула через порог ванной.

Максим этаким греческим гоплитом, широко развернув плечи, стоял под сверкающим конусом душа, ледяные брызги которого проникали даже сквозь прозрачный занавес… Попали на Лидию, и она вскрикнула от неожиданности:

— Боже, как ты можешь?! Это же ужас!

Максим отключил душ, отдернул занавес и протянул к ней руки.

Лидия коснулась их и почувствовала оторопь — лед! Спина вмиг покрылась мурашками. Но он сильным движением поднял ее, отшвырнул в сторону ненужный пеньюар и кинул Лидию к себе на грудь.

Она взвизгнула от холода, но тут же словно распласталась на нем, обволакивая собой — всем телом, руками и ногами, и вдруг запоздало сообразила, что интуитивно ждала его всю жизнь, с той самой минуты, как они расстались немало уже лет тому назад…

Остальное было делом техники, во владении которой она не представляла себе равных, а он, со своей стороны, ни в чем не разочаровал ее. И это оказалось прекрасно…

Ближе к полуночи в кабинете Лидии раздался телефонный звонок. Она соскользнула с широченной своей постели, куда любовники переместились из ванной, чтобы уже окончательно не отрываться друг от друга, и от стремительного утоления страсти перешли к методичному, но по-прежнему жадному, изнуряющему душу насыщению, и подняла трубку.

— Докладываю, — услышала она явно ухмыляющегося Егора, — заказ выполнен на отлично. Но будет лучше, если он до утра оставит город. Не хотелось бы некоторых сложностей.

— Где-то прокол? — встревоженно спросила Лидия.

— Нет, я же сказал, все чисто. Но я высказываю свою точку зрения. Думай сама, что тебе лучше.

Понятно, ухмыльнулась и Лидия, мы ревнуем! Ну и что? Куда без этого? Ничего, дружок, потом злее будешь… Так она успокоила себя, понимая, что бурная ночь с Максимом все равно однажды должна кончиться и это «однажды» произойдет очень скоро. Как это ни печально.

А вот завтра же, возможно, прямо с утра, надо будет очень внимательно посмотреть, что накопали на месте преступления следователь и оперативники, к каким выводам пришли. Все равно ведь придется давать обширную информацию по телевидению. Писать для Андрея выступление, полное праведного гнева и скорби. Хотя в тех вопросах, где требуются сильные эмоции, он и сам мастак. Но… лучше все-таки, чтобы во всем, включая события трагического порядка, соблюдалась определенная мера. А то, не дай бог, занесет Андрея, ляпнет чего-нибудь по старой, еще армейской своей привычке, ты же будешь объяснять, что он хотел сказать совсем не это, а то…

Вернувшись в постель, она увидела вопросительный взгляд Максима.

— Ты о чем? — удивилась она. — Я думала, ты спишь… Ах, телефон? — Она нахмурилась. — Это из губернаторской службы… Очередная неприятность. И крупная, кстати… Убили одного из кандидатов. У нас же выборы, ты видел сам… О господи! Теперь начнется!..

— А лично для тебя это очень плохо? — спросил он как-то осторожно.

— К сожалению, милый, — печально ответила Лидия, — этот мир, и в частности, наш, телевизионный, как и у всех остальных средств массовой информации, устроен таким образом, что вещи, представляющие беду для тех, кого они касаются напрямую, у нас удачный повод для повышения рейтинга. Понимаешь? Главное — как подать факт. Вот всем своим существом я в данный момент снова жутко хочу тебя, а в башке у меня уже возится подлая мыслишка: кого завтра послать на место, кто возьмет интервью у следователя и кого позвать прокомментировать это ужасное событие.

— Да, не позавидуешь… — протянул он и вдруг… зевнул. Тут же прикрыл рот ладонью, добавил торопливо: — Прости, я был в напряжении последние дни, но это у меня чисто… внутренняя усталость. Не физическая, нет. Я тоже снова хочу тебя.

И он привлек ее к себе, заставляя принять удобную для очередной схватки позу, сильно и в то же время не грубо ломая ее невольное сопротивление и самодовольно при этом ухмыляясь.

Переживать они тут, видишь ли, будут!.. А что, разве заказ не от них же и поступил? Может, не конкретно от Лидии, пришла вдруг мысль, но что у ее хозяев рыло в пушку, несомненно. И он с ходу добавил жару — до вопля, до ее истошного крика…