Нелегалка-2. 2014—2015—2016 - Наталья Лазарева

На пятый день вечером уснула носом в тарелку. На шестой утром меня выпустили из дома на 4 часа. Это – вместо обещанных двух раз в неделю по 6 часов.

Улицы курортного города манили чистотой и комфортом, отели, цветы, кафе, праздношатающиеся счастливчики. И я – замученная и чуть живая, вяло реагирующая на окружающие красоты.

Пришла к морю. Выбрала пляж перед навороченным отелем, чтобы быть более-менее спокойной за свои вещи, разделась недалеко от лежаков и два часа не вылезала из воды.

Спина гудела, ноги болели, голова отказывалась воспринимать происходящее.

Над водой пролетало облако-птица. Я вздохнула. Когда вижу облако-птицу, знаю: придётся сниматься с места, и лететь куда-то, меняя жизнь. Клюв огромного гуся-лебедя был направлен в сторону Калатабьяно. Настроение, и без того препоганейшее, скатилось к нулю.

Вернувшись, сказала синьорам, что этой ночью буду спать. Потому что невозможно не спать 6 дней. Семейка хором завопила, что если я проведу ночь не с мамой, мне за это время не заплатят. Ответила, что для такой больной надо брать двух сиделок, которые меняются через сутки. И повторила, что буду спать.

Спасть мне не дали.

Для того, чтобы старушка-мама могла командовать постоянно, кроме сотового, ей дали домашний телефон. Вторая трубка была у меня, третья и четвёртая – у сыновей. Мама звонила всем. Именно это дёргало мужиков больше всего, заставляя сбегать из дома. Но, воспитанные на авторитете женщины в семье, они срывали зло на мне, ругаясь с каждым днём всё больше.

В десять вечера я ушла в свою комнату и легла. Через полчаса безумная больная набрала мой номер. Я приплелась к ней: «Что Вы хотите?» Она завизжала: «Ничего от тебя не хочу! Уходи! Сегодня ночью за мной будут ухаживать мои сыновья!!!» Сыновья уже примчались к ней, потрясая телефонами.

Я ушла в свою комнату и легла. Только уснула – снова вызов. Я пришла и спросила: «Что?» Она заорала на весь Джардини: «Ничего!!! Я тебе не звонила!!!» Сыновья появились в мамочкиной комнате позже меня.

Я ушла к себе и легла. Через четверть часа – новый звонок. Я взбесилась. Пришла в комнату сумасшедшего собрания и рявкнула: «Что вам от меня надо?!» Сыновья, бегающие вокруг мамаши, заорали: «Уходи и спи!» Мамаша заорала: «Я тебе не звонила!!!» Я заорала: «А кто, бля, мне звонил?! Вот, трубка до сих пор надрывается!!!», швырнула телефонину ей на покрывало и пошла вон. Джанлука окликнул меня: «Наташа, ты забыла телефон!» Я развернулась и отчеканила: «Я не забыла телефон, я его ОСТАВИЛА! Потому что сегодня ночью я буду спать!!!»

Проснулась в 7 утра. От мамашиного ора не спасали даже беруши, которые я не вынимала из ушей все три дня в этой квартирке. Едва вошла в её комнату, сыновья исчезли. Больная не дала выйти ни на минуту. Я крутилась при ней голодная и совершенно вымотанная.

В 11 появился Джанлука и набросился на меня с руганью: «Чем ты занимаешься? Посуда не мыта, кухня не прибрана! Что ты делала с утра?!» Я ответила: «Ваша мама запретила мне выходить из её комнаты. Она сказала, что я буду наводить порядок на кухне, когда вы вернётесь. Между прочим, скоро полдень, а я ещё не завтракала и не умывалась». Он завопил: «Зачем тебе есть, если ты ничего не делала?!»

Я сказала: «Я ухожу» и пошла собирать вещи. Сыночек побежал взади: «Куда уходишь?» – «К Ольге. Я не буду больше здесь работать» – «Мы не заплатим тебе ничего, если ты уйдешь!» – «Если я останусь, я не выживу. Я ухожу!»

Он не заплатил ни цента. Мамаша надрывалась дуриной: «Наташа! Наташа! Иди сюда!!!» Я открыла дверь, и вынесла багаж: чемоданчик, спортивную сумку, рюкзак.

Сыночек спросил: «Почему ты уходишь? Надо работать!» – «Почему Вы спрашиваете? Я же ничего не делала. Вот оставайтесь, и тоже ничего не делайте». Он стал угрожать: «Я сейчас позвоню Ольге, и пожалуюсь» – «Звони. Я ей всё расскажу, к вам не придёт работать ни одна баданта».

На улице начался дождь. Я тащила по шоссе чемодан, поставив на него сумку, спину оттягивал рюкзак. Зонта не было, оставила в Карловых Варах, у Ларисы.

Шла и думала: «Правильно говорят: „Дают – бери, бьют – беги“. Лариса мне предлагала отдохнуть у неё, но я отказалась, хотела побыстрее начать работать. Ира предлагала пожить в их квартире у моря, но я отказалась, хотела побыстрее начать работать. Получила работу – и что? Меня измордовали морально, причём, это началось с первого дня, но я терпела, потому что мне очень нужна работа. В чём смысл? Пять дней ожидания и шесть – бесплатного рабского труда. Не взяла хорошее, терпела плохое. Больше так делать не буду!»

Я не заплакала. Корила себя, подбадривала, жалела и уговаривала лучше заботиться о себе. Потому что Ольга всегда наставляла: «В первую очередь думайте о себе, потому что никто здесь о вас заботиться не станет!» Умная женщина. А я сглупила. Ну, с кем не бывает. В конце концов, отрицательный опыт – тоже опыт.

Я могла бы обратиться в полицию. Мои документы были в порядке. Пока – но в порядке. У наглых синьоров были бы большие проблемы. Только, эти проблемы коснулись бы Ольги и её бизнеса. Поэтому, я волокла чемодан, пыхтя от злости, мысленно сочиняя злой-презлой рассказ, в котором сквалыги-братцы и их маман будут главными, мерзчайшими фигурантами. Сукины дети, они у меня переикаются, когда я его напишу и выложу на всеобщее обозрение!

На камнях Алькантары грустила колония цапель. Неплохо было бы сфотографировать, но я прошла мимо.

Перед Калатабьяно остановилась у развилки, на мгновение растерявшись: куда теперь? В смысле, чтобы выйти напрямую к церкви, а не давать кругаля по улицам. Откуда-то выпорхнула бабочка и полетела прямо. Я увязалась за ней, прицепившись к размышлениям о бабочках.

Когда-то я видела в каком-то сериале, как стая прекрасных бабочек лакомится человеческим трупом, и поняла: бабочки – такие же звери.

Может быть, вера древних в то, что душа человека превращается в бабочку, основана именно на этой картинке: облака бабочек на трупах.

Мы любуемся бабочками, но гусеницы, за редким исключением, выглядят гадко. Ничуть не лучше червей, пиявок, глистов и прочей гадости. Это наше их восприятие. Мы же для них – продукт питания. Возможно, поэтому мы их и ненавидим. Не боимся, нет – один удар каблуком, и мерзкая тварь прекратит существование. Но, как бы ни была мерзка эта тварь, на наш взгляд, она живёт, и ей нет дела до наших забот и переживаний. И нам нет дела до них, они ползают, мы ходим.

Бабочка давно улетела, а я пришла, особо не устав. Джардини и Калатабьяно рядом, всего пара километров.

Глава 5. Ожидание 2

Позвонила в дверь. Открыла дочь Ольги, глаза по полтиннику: «Что случилось?» – «Я ушла» – «Как?» – «Сама» – «Вас рассчитали?» – «Меня достали» – «Мама знает?» – «Нет, мне неоткуда было ей позвонить». Она меня впустила, набрала номер матери и передала мне трубку.

Мы поговорили минуту. Дочка спросила: «Что Вам надо сейчас?» – «Мыться, есть, спать…»

Я была в душе, когда мне принесли обед.

Ольга приехала откуда-то, я извинилась: «Помню, что Вы предупреждали, что вот так нельзя уходить от хозяев, я подвожу и Вас, и девочек, которых нанимают, но терпеть было невозможно дольше». Ольга сказала, что мне надо было уйти раньше, а теперь мне не заплатят. Ну, что делать. Своё здоровье дороже.

На другой день собиралась съездить в Катанию, погулять по знакомым любимым улицам. Но в пять вечера Ольга зычно крикнула с нижнего этажа: «Наташа!» Я скатилась вниз и увидела крепыша-синьора. Ольга нахваливала меня, он кивал. Она повернулась ко мне и сказала: «Неси багаж, едешь на работу!»

Машина пробежала мимо церкви, мимо фонтанчика с золотыми рыбками, как мышь в извилистой норе, прошмыгнула по узким улочкам и вырвавшись на свободу, рванула в горы.

Глава 6. Вариант 2. Мотта Камастра

Меня повезли в горы, в Мотта Камастру – город, где когда-то снимался культовый фильм про крёстного отца. Что такое Мотта? Это – 432 метра над уровнем моря и 800 жителей. Именно оттуда собиралась уезжать в Россию сиделка из Пскова. Но она должна была работать ещё неделю. Оплата за работу мне начиналась после её отъезда, а пока я должна была смотреть, что и как делать.

Ехали полчаса. Меня укачивало, но я мужественно сосредотачивала внимание на многочисленных вопросах синьора, старательно отвечая на каждый:

– как зовут?

– сколько лет?

– давно приехала?

– откуда приехала?

– из какого города?

– есть семья?

– какая семья?

– кому сколько лет?

– замужем?

– есть друг?

– работала здесь раньше?

– где работала?

– как звали синьоров?

– сколько времени работала?

– какая была работа?

– сколько времени собираюсь работать сейчас?