Крутой опер - Владимир Черкасов-Георгиевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сергей, взмахнув клинком отличного «золингена», принялся крошить помидоры, редиску, огурцы, лук, укроп. Полил майонезом этот блистательный натюрморт, сдернул крышку со сковородки. Распластал все по салатнице и большой тарелке. Еще миг — выдернул из холодильника запотевшую бутылку пива, сбил крышку, напузы-рил в хрустальную кружку. Готово!
Сел и стал со смаком поглощать ужин, глядя, как за окном погружаются в ночной мрак Чистяки.
Вторую бутылку надлежало пить под рыбку. Фанат рыбалки, Кострецов наловил много лещей по последнему льду. Присыпал солью и развесил их над газовой плитой.
Сергей снял со струны вяленого лещика и надломил по жабрам, отщипнув янтарный лоскут, попробовал: в самый раз дошел. Аккуратно очистил рыбину и достал еще одно пиво.
Когда вторая бутылка оказалась опустошенной, Кострецов закурил «Мальборо», на которое разорялся из-за пристрастия ко всему качественному, и задумался о свалившемся на него сегодня деле. Прикинул, что в этом розыске отдыха ему не будет. Решил позвонить Ирине.
С Ириной, девицей под тридцать, работавшей на компьютере в коммерческой фирме, Сергей встречался уже несколько лет. Ходили вместе на вечеринки и разные мероприятия, ночевали то у него, то у нее. Кострецов давно предлагал ей расписаться, пора уж было заводить детей. Но Ира все чего-то тянула. Стройная привлекательная блондинка, она без мужского внимания не оставалась. Особые возможности были в ее фирме, где постоянно мелькали бизнесмены. Кто знает, как она вела себя с ними?
Капитан не опускался до того, чтобы об этом думать. Странное дело: профессионально подозревавший всех мужчин, оказывавшихся в его поле зрения по работе, Кострецов не позволял себе такого по отношению к женщинам. Он иногда даже робел перед этими удивительными существами. И вовсе непостижимой казалась ему их грандиозная интуиция: они кишками чувствовали больше, чем он всей своей изощренной оперской сметкой.
Кострецов набрал номер Ирины:
— Привет, это я.
— Приветик.
— Ира, я тут в работу влез, и встретиться на этой неделе, наверное, не удастся.
Она ответила после паузы:
— Как скажешь. — Замолчала.
Кострецов, не зная, о чем дальше вести разговор, промямлил:
— Солнце сегодня по-настоящему весеннее.
— Сережа, у меня лопнуло терпение! — вдруг выпалила Ирина. — Ты на солнышко любуешься, а у меня годы уходят, надо устраивать личную жизнь!
— Давай устраивать, — недоуменно произнес Сергей. — Я же предлагал. Закончу вот дело, и давай заявку в загс подадим.
— Какой загс? Жить на твою и мою зарплату?
— А на что же нам жить? Я свою работу бросить не могу. Хотя, конечно, в какой-нибудь коммерческой службе безопасности больше платят.
— «Больше»! — закричала она. — Сравнил хрен с пальцем… Ну, я не знаю… Ты же мент, все время между денежных людей крутишься!
— Опять двадцать пять. Сейчас, между прочим, и пожизненное дают.
— Кому надо, Сережа, тому хорошие бабки дают.
— Вот-вот! Я о тюремных сроках, а ты, конечно, о деньгах.
Ира заговорила вдруг проникновенно:
— Сережа, ну я же женщина. В семье детей надо рожать и растить. А какое у них будущее с таким папой?
— Нормальное, Ира. И откуда твоя расчетливость? Ни разу замужем не была.
— Вот потому-то, Сережа, я и хочу выйти нормально.
Капитан молчал, давя левой рукой, когда-то перебитой в школьной драке, окурок в пепельнице. Потом сказал:
— Значит, будем прощаться, Ира?
— Да, Сергей.
— Счастливо тебе устроить личную жизнь, — отозвался Кострецов и положил трубку.
За давно не мытым окном на его чистя-ковской «земле» уже царила ночь. Но и сквозь пыльное стекло капитан видел небо, где четко смотрелись звезды.
Он хотел позвонить и о чем-нибудь поговорить с матерью: та никогда не унывала. Но вспомнил, что она сейчас где-то в горах на сборах с командой, которую тренировала. Снег-то по центральной России сошел, лыжники в горные края подались.
Кострецов достал из холодильника третью, незапланированную бутылку пива. Вылил ее в кружку, стал пить, надеясь, что от дневной усталости сможет побыстрее заснуть.
Опер Кость был «правильным ментом», как называют блатные неподкупных милицейских. Он посмотрел в черное окно и вспомнил свое излюбленное присловье: «Эхма, и не нужна нам денег тьма!».
Глава вторая
С утра Кострецов в своем отделе разбирался с первыми документами по ахлоповскому делу. Интересных отпечатков пальцев на месте преступления не оказалось. Риэлтерская фирма, купившая квартиру, через которую проникли в банк, особых подозрений не вызывала.
Следователем по ограблению назначили молодого Славика Унькова. Расследование такого «крупняка» он получил впервые и раздувался от важности. Славик, наверное ночь не спавший за обдумыванием версий, обрушил на Кострецовапланов громадье, но конкретного в них было немного.
Сергей сказал, что Серченко на днях выдаст досье на банковских хранителей кодов. Это Уньков пропустил мимо ушей и снова затараторил свое.
Капитан из вежливости послушал его еще и проговорил:
— Будем работать. Я пошел на «землю».
— Сергей, — воззрился на него Славик, — а если найдем, Ахлопов нам премию отстегнет?
«И этот все о том же», — с тоской подумал Кострецов, вспомнив последний разговор с Ириной. Будто зуб заныл…
Он сказал с усмешкой:
— Молодой ты, да ранний, как ратан в пруду.
— Без занозы не можешь, Кость? — ощетинился Уньков.
Капитан, выходя из комнаты, бросил:
— Жадность порождает бедность, парень. А называть кликухой заслуженного опера тебе рановато.
В коридоре Кострецов столкнулся с участковым по его территории, майором Иваном Пахомовичем Балдыкиным. Вот кому на прозвище больше Вали Пустяка не повезло: за глаза кликали Балдой. Но все же вкладывали в это пушкинский смысл. Работник Балда из сказки поэта хитрее всех оказался. Балдыкину скоро было на пенсию. Приземистый, с серебряной шевелюрой под полинявшей, но аккуратной фуражкой, он единственный в отделе мог посоревноваться с Кострецовым в знании Чистяков.
— Здорово, Пахомыч, — уважительно, как всегда при встрече с ним, произнес Сергей.
Балдыкин кивнул на закрытую опером дверь.
— Отвел душу со Славиком?
Капитан махнул рукой и закурил. Балдыкин сказал:
— С квартирой над Ахпоповым много возни было. Сначала одна риэлтерская — тьфу, слово какое! — фирма ее купила, другой перепродала. Потом те квартиру крутили, с оравой покупателей торговались. Кто только ее ни смотрел. Так дело замутили, что даже из наших, аж из МВД, кто-то приезжал, там разбирался.
— А кто? — спросил Сергей.
— Извини, Кость, не помню. — Майор смутился. — Старею.
— Зря так