Мамба в Афганистане (СИ) - Птица Алексей

Ну, удачу у меня никто не отбирал. А о моей помощи всем страждущим многие уже знали, поэтому не оттолкнули и сейчас. Завтра хадж заканчивается, и я вновь отправлюсь в дорогу, правда, совсем в другую сторону.

Ночь прошла спокойно. Думаю, главным образом потому, что моему невольному пациенту стало лучше, иначе ко мне бы уже явились разбираться. Пусть я и не выглядел негром, а скорее африканцем с примесью арабской крови, но всё равно можно было нехило встрять. Минимум до окончания разборок в местную тюрьму загреметь.

Наутро я стал собираться, чтобы покинуть гостиницу, но подзадержался, сходив в хорошую кофейню позавтракать, а заодно и пообедать. Лучше сразу основательно подкрепиться, а то предстоит ещё в порт ехать. Неизвестно, когда потом удастся спокойно и вкусно поесть.

Возвращаясь из кофейни, я заметил спешно направляющихся ко мне людей и поначалу напрягся. Впрочем, скоро расслабился, рассмотрев сияющее счастьем лицо мужчины, в котором узнал одного из сопровождающих вчерашнего пациента.

— Да озарит Аллах ваши дни! — проговорил тот и едва ли не бухнулся мне в ноги.

Поймав одетого в кандуру человека буквально на лету, я поставил его перед собой и проговорил:

— Вашими молитвами… — подумав вдогонку: «Очень бы хотелось!».

— Вы спасли жизнь моему господину! Я благодарю вас! — восторг в глазах слуги был настолько искренним, что мне не оставалось ничего другого, кроме как согласно кивнуть, принимая его благодарность. — Но остались ли у вас ещё те чудодейственные капли?

— Да, остались, — ответил я. Признаться, я надеялся снова увидеть кого-нибудь из сопровождающих старика, чтобы иметь возможность продать свои лекарства. — Но сразу много ему нельзя. Вчера был кризис, если ему стало лучше, то нужно принимать их раз в день перед сном. Пойдёмте, я дам вам их и расскажу, как правильно их применять.

Мы поднялись ко мне в комнату. Пошурудив в сумке, я выудил требуемое, тщательно проверил и, отлив нужное количество в пустые пузырьки, подробно рассказал, как и когда их принимать. Подумав, добавил к строю склянок ещё и бутылочку с укрепляющим зельем. Это не самые ценные лекарства, что я с собой имел, но и показывать их чужим людям преждевременно.

Писать по-арабски я не умел, читал-то по слогам. Впрочем, говорил довольно бегло хоть и с ошибками. Что я не араб и так видно по моему лицу. Можно не маскироваться и не напрягаться в эту сторону.

Меня внимательно выслушали, однако, записав все указания, слуга немного замялся и, наконец, спросил:

— Могу ли я поинтересоваться, куда вы держите свой путь и когда уезжаете?

— Уезжаю сегодня, а путь держу в Пакистан.

— Мой господин просил вас задержаться до его выздоровления и помочь ему добраться до дома.

— Но… — попытался я вставить слово.

Однако меня решительно перебили:

— Все расходы на ваше проживание и питание мы берём на себя, — быстро протараторил слуга старика. — От вас желательно лишь личное присутствие и ваши лекарства.

— Но я не врач! И лекарства…

Пояснить, что мои снадобья пока не зарегистрированы мне тоже не дали.

— Пусть не врач, целитель. Это значения не имеет, моему господину стало значительно лучше после ваших снадобий, значительно. Прошу вас задержаться, очень прошу, — слуга смиренно склонил голову.

— Хорошо, как вам будет угодно.

— Вот и отлично. Если моему господину станет ещё лучше, то вы сможете посетить его в больнице и лично засвидетельствовать своё почтение и свою помощь. Он будет искренне рад.

— Всё в руках Аллаха! Спасибо за добрые слова безвестному целителю.

— Это вы пока безвестный, но всё в руках Аллаха.

Я приложил правую руку к сердцу и уважительно склонил голову. То же самое сделал мой собеседник и, подхватив лекарства, исчез. А я остался, размышляя, как быть дальше. Да что тут думать-то? Удача сама плывёт в мои руки! Надо хватать её за хвост и тащить к себе! Дальше видно будет.

Через сутки меня позвали на встречу с больным. Как оказалось, ему выделили отдельную палату и, судя по обстановке и оборудованию, относилась она к разряду VIP. А больной-то из уважаемых или очень богатых...

Обо мне доложили, и я вошёл.

— Присаживайтесь, — пригласил меня не вчерашний сопровождающий, а другой араб и указал на стоящую чуть в стороне табуретку.

— Как вы себя чувствуете? — сразу осведомился я, машинально отметив и обычный цвет губ, и отсутствие отёков под глазами, и вообще весьма бодрый вид старика, хоть он и сидел полулёжа.

— Лучше, намного лучше. Слава Аллаху! Он очень вовремя послал мне тебя, целитель. И я благодарю его неустанно за то, что рядом оказался человек, спасший мне жизнь. Врач сказал, всё могло закончиться плачевно, но… не закончилось. Он не подтвердил того, что это произошло бы, если бы ты не вмешался. Но это я понял и без него. Сложно признаваться в собственном бессилии. Ещё труднее смириться с тем, что кто-то лучше тебя. И этот «кто-то» умеет спасать людей, не прибегая к операциям и уколам. Я благодарю тебя, странник!

— Аллах направил меня к вам, о, почтеннейший! Он услышал ваши молитвы благодаря совершённому паломничеству. Вы открыли ему своё сердце так же, как и я открыл своё. Он так же услышал и меня. Я рад, что помог вам и выполнил свой долг во время своего паломничества. На всё воля Аллаха!

— На всё его воля! — повторил за мной старик и устало прикрыл глаза. Спустя минуту или две он спросил: — Как тебя зовут?

— Хвала Небу!

— Это сложное и непонятное для меня имя. Я буду называть тебя Эльсвэд Альшафи! (чёрный целитель). Ты спас жизнь не простому человеку и будешь вознаграждён. Но я слаб и боюсь не пережить обратного пути, несмотря на твою помощь. Готов ли ты сопроводить меня до моего дома?

— Мой долг правоверного мусульманина и человека помочь страждущему. Да продлит Аллах ваши дни! Но я не знаю, насколько долог ваш путь до родного очага?

— Мой путь лежит в Эль-Кувейт. Мы поедем через пустыню. Я не могу путешествовать морем. Всю свою жизнь я прожил среди песков, среди них и закончу свой путь, а не посреди безмолвной воды.

— Но ведь морем будет, наверное, быстрее?

— Ты не слышал, как поют пески, не видел, насколько прекрасна пустыня на рассвете. Ты — человек Африки, тебе ближе саванна и горы. А я — человек пустыни. Пустыня — мой дом, моя колыбель. Мой народ испокон веков жил здесь. Я поеду, а не поплыву.

Старик был ещё слаб и стал заговариваться.

— Я согласен, не волнуйтесь, — успокоил его. — Я принёс вам ещё укрепляющего лекарства. Прошу вас принять его.

Старик двинул пальцами, и мне тут же подали пиалу и маленькую бутылочку с водой. Капнув в стакан зелье и разбавив его водой, я поднёс пиалу к губам больного и осторожно напоил его. Старик в изнеможении откинулся на подушки.

— Хорошо. Скажи моим людям, что и когда нужно принимать из твоих лекарств и ступай. Как только в тебе окажется нужда, тебя позовут.

Я молча склонил голову, приложив руку к сердцу. Меня уважительно увели обратно и, наконец, соизволили просветить, кому именно я оказал столь нужную и своевременную помощь.

— Меня зовут Асад, — представился араб. — Ты спас жизнь Абдулле ибн Ахмед ас-Сабах.

Я непонимающе посмотрел на него. Я, конечно, давно сообразил, что спасённый мною старик — весьма значимый человек. И, возможно, он очень богат. Но его имя не говорило мне ровным счётом ничего и никак не разъясняло, кого именно я спас. Я его не знал. Видя моё непонимание, Асад тонко улыбнулся.

— Вижу, сама рука Аллаха коснулась моего господина и спасла его бескорыстно. Тем лучше для тебя, Альшафи! Тебе повезло оказать помощь моему господину. Тебя направил сам Аллах, чтобы твоими руками спасти ему жизнь. Вероятно, ты правильный человек, раз всё так получилось.

Я усмехнулся про себя: ещё какой правильный! Правильный, аж жуть. Но делать добро умею. Тут ни отнять, ни прибавить! Правда, не всем. Не всем и не всегда.

— Я всего лишь слуга его! — смиренно ответил я.