Черный троллейбус - Дмитрий Глебов

— А мы не станем после этого каннибалами? — засомневался Жека.

— Не станем, — сказал Вовка. — Настюху помянем, и все. Больше не будем. К тому же по факту мы ее и так уже наелись. Килограммом больше, килограммом меньше — разницы никакой.

На этом и порешили. В ночном лесопарке было красиво и тихо. Какой-то мужик в бежевом плаще изредка возникал среди деревьев, а потом исчезал, — больше никого не было. Комары почему-то их не кусали, словно поняли ситуацию, всю эту печальную торжественность момента.

Костет признался пацанам, что Настюха ему изменила, а он не сердится. Вовка с Жекой понимающе закивали, с трудом доедая остатки шашлыка. Улеглись здесь же, у мангала, на том самом покрывале, что притащили. Правда, спали беспокойно, потому что съели перед сном слишком много. Всем троим приснился один и тот же сон: обнаженная Настюха, вещающая на фоне по-южному ярких звезд.

— Спасибо, что помянули меня, — говорила она. — Я не сержусь, что вы меня съели. Рада, что вам понравилось. Не сержусь даже, что тому хачику продали мою юную плоть. Прости, Костенька, что изменила тебе, не хотела я. Как-то само собой вышло все. Бухая была. Знай, Костенька, что это ни фига не ты меня убил. Не терзайся. Убила меня твоя соседка, падла косоглазая, кореянка эта — Тамара Цой. Она и не баба вовсе на самом деле, и не кореянка даже. Внешность ведь часто бывает обманчива. Совершенно точно другое: она решила стать черным риелтором, используя себе в помощь технологии корейской черной магии. Ей нужны деньги для воплощения кошмарных и коварных замыслов. Когда-нибудь сам обо всем узнаешь, если суждено будет. А если не будет суждено, то тем лучше — многих бед и сам избежишь и друзья твои. Тот ус, который она дала мамаше твоей тупорылой, был не просто ус, а специальный кровавый ус. Таким Гитлер своих солдат кормил в пору Великой Отечественной, чтобы они зверели. А если вас волнует, откуда я все это знаю, то так скажу: мы, мертвецы, вообще многое знаем, но вмешиваться в дела живых почти никогда не можем. Но тут случай особый, так что все были за. Сами же меня и попросили разрулить ситуацию. Но время поджимает. Чу, слышу, зовут меня мертвецкие ангелы. Ну все, полетела я.

Кончив монолог, Настюха послала Костету воздушный поцелуй и растаяла. Пацаны разом проснулись и уставились друг на друга, раззявив рты. На часах было без десяти семь. Сон этот многое объяснял и внушал доверие.

Коротко обсудив ситуацию, Костет, Вовка и Жека решили, что так этого оставлять нельзя. Прямо сейчас, не откладывая, надо отправиться к ведьме, пока она никуда не смылась. Ну, может, надо будет еще по пиву взять в ларьке — на ход ноги.

6. Не хотите ли чаю?

Во время всего пути в голове у Жеки крутилась песня «Доброе утро, последний герой», у Костета — «Звезда по имени Солнце», а у Вовки — «Группа крови на рукаве». При этом вслух никто из них не напевал, не насвистывал, не мычал. Все были настолько серьезны и одухотворены, что даже пиво покупали молча, тыкая грязными пальцами на нужные бутылки. Присели на скамейке у подъезда — допить и обговорить некоторые детали.

— Не порите горячку, а то знаю я вас, — советовал Вовка. — Дайте лучше я с ней побазарю. Тут осторожно надо. Сначала паузу выдержим, чтобы нервы ей потрепать, — неопределенность всех раздражает. А потом тонко так намекнем, что нам известно о ее планах, и планы эти ни хера не сработали. Может, она тогда еще чего-нибудь сболтнет. И нам это полезно будет.

Подошли к двери, вдавили пальцем кнопку звонка, запустив гнусавую псевдосоловьиную трель. Цой впустила их без лишних слов, даже не посмотрев в глазок, словно заранее знала, кто пришел и с какой целью.

— Ой, как вы вовремя! — воскликнула она, будто взаправду рада была видеть юных мстителей. — Я как раз чай собираюсь пить. Он у меня зеленый. Прямо из Кореи. Будете чай? Проходите же, проходите... Чего застряли в дверях?

Пацаны деловито вошли и прикрыли за собой дверь. Жека демонстративно запер ее на все замки, будто у себя дома хозяйничал. Кореянку это, казалось, совсем не тронуло, она только шире раскрыла раскосые глазки, отчего они стали напоминать тигриные, а потом злобно и хитро их сощурила.

— Так что? Будете чай?

Вовка выдержал паузу, как планировалось, и только захотел что-то сказать, но Костет его опередил. Костета, что называется, прорвало.

— Сука ты желтожопая! — вскричал он дрожащим фальцетом. — Мы все, падла, про тебя знаем! Я из-за тебя невесту свою угрохал! Ты мне за это, жаба облезлая, ответишь! Завладеть нашей квартирой хотела? Хрен тебе, а не квартира! Как свинью корейскую тебя выпотрошим! А потом твоим же соотечественникам как собачатину толкнем, а они купят, не сомневайся. У нас навык есть.

Это была ошибка. От досады Вовке захотелось хлопнуть себя ладонью по роже, но он сдержался. Играть, значит играть — до конца, пусть и на грани провала. «Что же будет дальше?» — закусил губу Жека. Долго ждать ему не пришлось.

Цой на все сказанное резко расхохоталась. Резко же хохотать перестала, и совсем уж внезапно плюнула всем троим в морду. Причем плевок был всего один, но обильный, мастерский, растраивающийся на лету. Он одновременно попал в глаза и Вовке, и Жеке, и Костету. А еще этот плевок страшно жегся.

Корейская ведьма умела плевать так гадко, как только умеют одни лишь корейские ведьмы и некоторые российские зеки. После этого ребята не раз обсуждали плевок, и пришли к выводу, что это был особый, растраивающийся ядовитый плевок. А хохот, скорее всего, использовался в качестве психатаки.

Пока временно ослепленные пацаны истошно матерились и растирали глаза, Цой куда-то смоталась. Будто испарилась, как матерый корейский ниндзя.

— Может, это зацепка будет, — вспоминал Костет после того, как перевернули ведьмину квартиру и не нашли никаких указаний, куда она могла бы слинять. — Я ее один раз с мужиком видел. Они от рынка шли с сумками, полными продуктов. Я поздоровался, а она сделала вид, что не заметила.

— А были у него особые приметы? — поинтересовался Жека.

— Какие там приметы... Обычный вроде мужик. Только страшный очень. Глазки маленькие, как дерьмо хомячков, а нос брюквой.

— Значит, глухо, — сказал Вовка. — У нас таких мужиков пол-Питера ходит.

— Тогда что? — нетерпеливо спросил Жека. — Что будем делать теперь?

— Мстить, — сжал кулаки Костет. — Не знаю как, но я уверен, что мы найдем колдунью.

— Я знаю, что надо делать, — Вовку осенило. — За мясо нам дали деньги. Кровавые деньги. Сейчас мы пойдем в шашлычную того хачика и купим на них Настюху. Нажремся ею и водкой, как вчера, а ночью она нам опять приснится. И расскажет, где искать ведьму и как ее одолеть.