Хозяин Запретного леса - Евгения Оман

Теплый ночной ветер обласкал гладкую кожу. Взяла в руки ленту алую да и завязала ею глаза накрепко.

– Выйди, Хозяин лесной. Прими в дар любовь девичью.

– Совсем сдурела? – он сразу появился. Встал за спиной, как обычно. – Ты чего себе удумала? Неужели нет на свете добра молодца, что был бы рад такому подарку?

– Может и есть. – пожала голыми плечами. – Да только я его для тебя припасла.

– А если я и не человек вовсе? – легкий смешок в голосе. – Может у меня морда звериная, а вместо ног копыта. Или змеиный хвост. Что тогда делать будешь?

– Вот попробую и узнаю. Коль не люба тебе, так и скажи. Пойду утоплюсь с горя и стану мавкой. Может тогда тебе понравлюсь.

– Ой дура, девка, – подошел вплотную, взял за плечи, развернул к себе лицом. – Упрямая дура. Не пожалей потом.

Жаркое дыхание скользнуло по щеке. Губы коснулись губ. Обычные человечьи губы. Мягкие, горячие. Ни шерсти на лице, ни усов, ни бороды. Кожа гладкая, даже не чешуя. Его руки скользили по ее телу. Касались кожи приятной прохладой шершавых чешуек. Она робко ответила на объятия. Провела ладонями по широкой спине, по плечам.

Здесь тоже обычная кожа. Вдоль хребта почти до лопаток узкой полосой грива растет. Волос в гриве и на голове прямой и жесткий. Будто шерсть медвежья. И длинный, до пояса. Частью в косы сплетен, унизан бусинами и перьями. А больше нигде на теле волос и нет. Даже там, где они обычно у мужиков бывают.

Руки боязливо опустились ниже. Нащупали ремень портков и потянулись к застежке. Пока расстегивала и развязывала тесемки, пальцы дрожали. А ну как и правда не человек. Но ничего необычного в штанах не обнаружилось. Ни шерсти, ни чешуи. Все как у всех. В бане не раз доводилось видеть подобное. Разве что волос нет. Кажется, он заметил ее вздох облегчения. Усмехнулся и покрепче прижал к себе.

Стиснул ее в объятиях, впиваясь в кожу когтями. Совсем легонько. Ощутимо, но не больно. Подхватил на руки, позволив обвить себя ногами за пояс. С тихим рычанием прижал спиной к теплому, гладкому древесному стволу. Она вздрогнула и вцепилась пальцами в волосы у него на затылке…

Проснулась в его объятьях, спиной ощущая тепло чужого тела. Он обвил ее руками и ногами, будто пряча от всего мира. Лента сползла с глаз. В рассветном свете черные чешуйки на крепких мужских руках отливали красным. Осторожно, чтобы не разбудить, стала их рассматривать. Мелкие совсем и заканчиваются чуть ниже локтя. Дальше обычная кожа. Смуглая, в крапинках веснушек. А вот ноги, и правда, не человеческие. Ниже колен черные птичьи лапы с острыми крючьями когтей.

– Обещала ведь не подглядывать!

В голосе упрек. И даже немного злость. Разжал объятия, встал с травы.

– Я случайно! – вскочила на ноги, поспешила натянуть на глаза предательницу-ленту. – Не сердись, пожалуйста! И ничего такого уж страшного я не увидела. Подумаешь, птичьи лапы.

Он молчал. И ничем не выдавал своего присутствия. Неужто ушел и бросил ее здесь одну?

– Я больше не буду, – чуть не разревелась от горя. – Не уходи. Не бросай меня! Пожалуйста.

Вместо ответа тяжесть его руки на макушке. Касание пальцами щеки. Теплое дыхание около уха.

– Куда я теперь от тебя денусь, ведьма? – обнял, зарывшись лицом в ее волосы. – Я теперь твой навеки. И захочу, не брошу.

– Можно я здесь останусь, с тобой? – замерла в ожидании ответа.

– Нельзя.

– Почему? Я лес знаю, смогу здесь жить. Хлопот от меня не будет. Честно!

– Ты – человек. Твое место среди людей. – уложил ее к себе на колени, по волосам гладит ласково. – Даже если тебе кажется, что это не так. Здесь тебе не место.

– Тогда пойдем со мной. – просто так сказала, сама понимая, насколько глупо это звучит.

– Даже если бы хотел, не смог бы. Нельзя мне из лесу выходить. Мы с ним накрепко связано. Намертво, я бы сказал.

– Расскажи мне, – голос сонный, мурлыкающий.

– Это долгая история. И страшная.

– А я люблю страшные сказки.

– Сказки, говоришь? – едва заметная грусть в голосе. – Ладно, будет тебе сказка. Слушай.

Жили-были на свете два брата, хранителя лесных. Следили за порядком в лесу. Чтобы все жили в мире. И все у них шло складно и ладно, пока не пришли в лес люди. Стали деревья рубить, избы строить. Пни корчевать и поля засевать. Зверей убивать почем зря, грибы и ягоды собирать, топтать травы. Разоряли лес, будто они в нем хозяева.

Прознали про это хранители. Старший брат разозлился. Хотел обернуться зверем лютым и прогнать людей прочь. Порушить их дома, потоптать поля, детей задрать. Чтобы ушли из этих мест. И больше не возвращались. Но младший его остановил. Сказал, что людей нужно научить жить в мире с лесом. Вызвался пойти к ним в деревню и всему обучить. Старший брат дал ему на это одно лето. И стал ждать.

Прошло лето. Младший брат не вернулся. А люди как разоряли лес, так и продолжали. Разгневался тогда старший брат, обернулся свирепым медведем и пришел в деревню. стал рвать людей, рушить их дома.

Но тут вышел ему навстречу младший брат. Человек человеком. По всему видно, что в деревне его уважали и почитали. Как мудрого наставника и важного человека. И велел он брату в лес возвращаться и оставить людей в покое. Гордо так велел, с вызовом. Будто впервые видел.

Но старший брат отказался. И тогда младший силой его прогнал и проклял. Проклятие изменило хранителя. Превратило его в чудище лесное, жаждущее человеческой крови. И заперло в заповедном лесу. Стоит ему покинуть зачарованную чащу, он умрет мучительной смертью.

Но не стал старший брат терпеть вероломство младшего. Проклял его в ответ. Проклял жизнью человеческой. Человеческой старостью. И бессмертием. Покуда жив старший брат, жив и младший. И вечно прозябать ему в дряхлом человеческом теле среди столь любимых им людей.

– Такая вот сказочка, – в голосе послышалась ненависть. – Много веков с тех пор прошло. А братья так и не помирились. Один в лесу сидит безвылазно и губит любого, кто посмеет в его чащу сунуться. Другой пытается его убить, чтобы самому упокоиться с миром. Лета не проходит, чтобы не забрел в лес нанятый им охотник на нечисть с железом наперевес. Еще ни один живым не вышел. Теперь понимаешь, с кем связалась?

– Друид, – голос дрожал и срывался. – Старый друид твой младший брат! Он этот лес ненавидит. Пуще других деревенских стращает. Не позволяет даже близко к опушке подходить.