Ржевский. Том 2 - Семён Афанасьев

на какой почве у меня такая популярность в ваших землях? Погоди, не говори, сам соображу… Японцы. Полиция, когда я с вашими гвардейцами первый раз дрался.

— Мхм, — Далия кивнула.

— Но причём тут мой ум?! С чего это только на этом основании моё глупое лицо не может быть правдой?!

— Потому что меня там и близко не было, там была она, — тычок пальцем в Мадину. — Она, как и вся её семья, Канон соблюдают практически без всяких скидок. Что такой слух пойдёт, она просчитала на месте — работа такая.

— И?

— И если никак не пресекла (слух-то ширится), то уж дураком тот, кто рядом с ней тогда находился, быть по определению не может! — завершила сложную конструкцию подруга.

— Дим, Далька хитрая. Может даже, хитрее тебя: она всю жизнь всем и всегда в лоб резала правду. И ей до сих пор ничего за это не было.

— Странная стратегия для принцессы, — задумчиво заметил Ржевский. — Особенно в ваших краях, насколько я успел понять.

— Ну. А ларчик просто открывается. Она приняла, что промолчать не сможет, если что-то очень хочется сказать. Особенно правду.

— И?

— И не молчит! Говорит, что думает, а иногда даже быстрее, чем успеет подумать! Вот все и считают, что она простая, как свежий медяк.

— А она умеет думать? — Ибн-Иван переводил взгляд с менталистки на Аль-Футаим и обратно.

— Ещё как, — серьёзно кивнула Далия. — Только последние годы научилась всё-таки язык за зубами придерживать: теперь только половину правды в лоб режу, вторую исхитряюсь недоговорить. Иногда.

— Давай тогда без расшаркиваний отвечу. Деньги мне твои без надобности. Да, сейчас я на мели — но на погулять всем вместе уж как-нибудь наскребу. А чужих финансов не возьму в принципе, не говоря уже, у бабы. Особенно у такой, как ты.

— Занятно слышать, — аль-Футаим с интересом смотрела на собеседника. — Много кто натянуть хотел, но никто — как женщину. В основном — как мешок с деньгами.

— Гусары денег не берут, — спокойно повторил попечитель. — Это двойной харам, если по вашему.

— АЙ! — Далия неожиданно подпрыгнула на месте и схватилась за причёску. — Жжёт, ссссс…

За секунду она расстегнула и вытащила из уха серьгу.

— Какой-то амулет? — Из вежливости поинтересовался Ржевский, едва мазнув взглядом по драгоценности.

— Да. Мыслесвязь с мамой. Надёжная, старая, но последнее время…

— ДАЙ СЮДА. — Ибн-Иван взял серьгу у принцессы и забормотал под нос. — Золота четырнадцать карат из двадцати четырёх… сплав с платиной?.. а нет, с палладием… алмаз почти каратник, классный камень… Держи! — он вернул амулет и пояснил. — Там, мне кажется, на нижней стороне камня магоскрипт прописан тот же, что и на золотой основе. Но одно из креплений камня разболталось, если точно — этот крапан, — он ткул пальцем в серьгу. — Камень начинает гулять, совмещение скриптов нарушается. Поэтому и жжёт — магический резерв же в камне. У тебя ещё связь сбоит в эти моменты, правильно?

— Хренасе. — Аль-Футаим уставилась на блондина, как баран на новую загородку. — Это ты сейчас всё понял? На ходу?

— А чего там понимать? — беспечно отмахнулся хозяин усадьбы. — Сказал же, четырнадцать карат, сплав с палладием, камень — алмаз с чистотой единичка. Логика конструкции на поверхности, какая проблема?

Утратив интерес к обсуждаемой теме, он с тщательно маскируемым любопытством покосился в декольте Норимацу.

— Да нет, нет никакой проблемы… Продолжай? Что ты недоговорил? — аль-Футаим смотрела на попечителя подруги, тоже старательно скрывая, что внимательно его изучает.

Наджиб тихо выматерилась на двух языках в сторону.

— Закрепи как следует камень и всё. — Машинально предложил Ржевский. — Там только один крапан разболтался, говорю же. Работы на минуту. Металл хороший, ещё не устал. Закрепщик, который амулет ладил — руки из жопы были, а так хорошая вещь. — Он вынырнул из разреза японки и добавил. — Видимо, кто-то один целую серию таких устройств делал.

— ПРОДОЛЖАЙ?

— Да всё, сказал уже! Скрипты маг сам прописал, сам синхронизировал камень и металл, а лёгкую работу — закрепку камней — поручил кому-то другому! Если бы это было там, откуда я родом, ученику! Первого или второго года обучения, — Дмитрий презрительно фыркнул.

Принцесса и менталистка переглянулись.

— А починить, говоришь, минута? — вкрадчиво уточнила Далия.

— Ну две! Край, три! Чего привязалась? Если инструмент под рукой — пара минут, говорю же. Прогреть надо точечно, чтоб весь камень не снимать, аккуратно, только нужный крапан.

— А ты бы смог?

— А чего там мочь?! Погнали в город? В любой молл зайдём, Мадине я всё равно обувь обещал, — не задумываясь, предложил попечитель. — Тем более мы туда и собираемся.

Принцесса присвистнула.

— Ну да. Наджиб из-за меня свои туфли с золотом и бриллиантами потеряла, — вздохнул Ржевский. — В общем в любой молл зайдём, — он тут же воодушевился по новой, так как долго грустить не умел. — Там наверняка есть ювелирные салоны. Хоть с одним, но договорюсь: они меня на две минуты за верстак пустят, я тебе сам всё сделаю. На твоих глазах.

— А если не пустят? — засомневалась Аль-Футаим. — Ювелиры — те ещё пройдохи. Не шибко они для посторонних открыты, а?

— Дура? Ты ювелирное производство с розничным салоном в многомиллионном городе не путай, — вздохнул ибн-Иван, не заморачиваясь больше приличиями. — В любом салоне тебе достаточно лишь представиться правдиво — и все соседние конкуренты в очередь выстроиться, лишь бы ты за ИХ верстаком свою поломку устранила. Реклама же.

— Хм. Ну, представиться мне и правда не сложно, тем более я здесь официально, — аль-Футаим покрутила серьгу между пальцами. — Думаешь, сработает?

— Ты дура. Хотя и чертовски красивая, как Наджиб.

— Эй, это она как я! — возмутилась принцесса.

Но Ржевский, выхватив серьгу из её рук, дальше уже не слушал. Внимательно разглядывая драгоценность на свет, он лишь отстранённо забормотал:

— Я не думаю, я знаю. Пустят как миленькие, никуда не денутся. Общаться просто надо уметь. Конкуренция — это то, что может оставить тебя голодным, а золотых дел мастера это лучше принцесс понимают. Просто разговаривать надо уметь, — повторил он.

— Ты сумеешь? — взяла быка за рога Далия. — Ради меня?

— Иди нахрен, — закипая, предложила подруге Мадина.

— Погнали в молл, — пожал плечами попечитель, не обращая внимания на женские противоречия. — Запросто сумею. Похоже, маркетинга в твоём учебном заведении не было. Ну или был, но преподаватель алкоголик! — поторопился добавить он, заметив нехороший блеск во взгляде Аль-Футаим.

— Не бойся, она без магии, — мстительно напомнила менталистка. — Максимум, кулаком ударит, но без усиления — ты даже не почувствуешь. Ты мужественный, я в тебя верю.

— СТОП. Кое-что забыл. — Взгляд Ржевского расфокусировался. — Простите, дамы. Только один разговор перед выходом. — Дмитрий