Другая единственная - Колесникова Наташа

— Степа, ты сегодня очень раскрепощен, — с усмешкой сказала Лена. — И о работе своей совсем забыл.

— Лен, извини, но я… думаю, что ты достойна лучшей участи.

— С тобой, да, Степа? — язвительно усмехнулась Лена.

— А что? У меня есть своя квартира, хорошо оплачиваемая работа… И я мог бы…

— Не мог бы, Степа. И работа, и квартира исчезнут, когда случится то, о чем ты мечтаешь, — у Булыгина есть много способов сделать именно так. Да ты и не в моем вкусе, извини.

— А кто в твоем вкусе? — облизнув пересохшие губы, спросил Верховод.

— А этого я тебе никогда не скажу, — ответила Лена и нырнула в голубую воду бассейна.

Энергично проплыла до противоположной стенки, повернула назад, снова отмахала руками и ногами двадцать пять метров, перевернулась на спину, медленно поплыла, лениво взмахивая руками. Брасс на спине не самый любимый вид плавания, но пусть Степа полюбуется на ее лобок, обтянутый тонкой голубой тканью трусиков. Он стоял на краю бассейна и смотрел… именно на него? Она в этом не сомневалась. «Ну, смотри, смотри. Это все, что тебе позволено будет».

Верховод тягостно вздохнул и пошел в тренажерный зал консультировать более покладистых клиенток, которые старались сбросить лишний жир либо соответствовать собственным представлениям о месте человека в обществе.

Лена еще пару раз проплыла бассейн от бортика до бортика, вышла из воды и направилась в сауну. В конце декабря сауна становилась особо привлекательной для всех жителей элитного дачного посёлка. Ну вот в этом она ничем не отличалась от других женщин. Правда, многие надеялись с помощью сухого пара избавиться от лишних килограммов, а ей просто приятно было посидеть в сауне, погреться.

— Ленка, — сказала толстая Клава, развалившись на деревянной лежанке, — твой Булыгин депутатом стал, я слышала.

— Правильно слышала, Клава.

— Ты смотри, у них там свои, депутатские, проститутки, бани с девочками… Там соблазнов до черта.

— Спасибо за предупреждение, буду смотреть.

— Нет, я вполне серьезно. У нас друг… семьи — депутат, он мне такое рассказывал!..

Лена согласно кивнула. Муж Клавы, не менее толстый кавказец, владел в Москве несколькими элитными саунами. Уж кому, как не Клаве, знать о нравах, царящих в высшем обществе! Но… о себе бы подумала, дура!

Только говорить про это не стала.

Банкет Булыгин устроил в своем офисе. На то были две причины: прощаться с фирмой, пусть даже и виртуально, естественно было в своем офисе, и потом то решение, которое он огласит по руководству фирмы, здесь прозвучит более реально. Да, именно так.

В просторном кабинете хозяина поставили новые столы и стулья, пригласили всех сотрудников. На столах были водка, вино и закуски, приготовленные поварами из ближнего ресторана.

Булыгин сидел во главе стола, высокий полный мужчина с прекрасно уложенными седыми волосами — настоящий руководитель, хозяин, босс. Человек из другого мира, недоступного простым смертным. Вот он стал депутатом Госдумы, и это казалось многим сотрудникам, особенно тем, которые сидели в дальнем конце стола, вполне естественным делом. Пусть уходит туда, где ему и место, а в фирме останется главным Самарин, к которому всегда можно подойти, попросить о помощи, и он никому не отказывал.

Так думала уборщица, которую новоявленный демократ Булыгин пригласил на прощальный банкет, она помнила, как Самарин не задумываясь дал ей пять тысяч долларов, когда в квартире случился пожар, причинивший немало бед; На эти деньги она отремонтировала квартиру и мебель другую купила, новую, более красивую. А Самарин не только приехал к ней домой, но еще и подсказал, где что можно купить, и даже машину выделил. Сколько будет жить, этого никогда не забудет.

Так думал охранник, жена которого сбежала к другому и стала требовать раздела квартиры. А делить однокомнатную квартиру очень сложно. Самарин помог, дал денег, адвоката и кое-что другое, бывшая жена поняла, с кем имеет дело, и отступилась. Он тоже сидел за столом, сегодня не работал, поэтому и был приглашен демократом Булыгиным в качестве представителя низших кругов.

Но так же думали и представители высшего руководства — менеджеры, бухгалтеры фирмы, они лучше других знали, кому обязаны своими высокими окладами, почти все работали в фирме со дня ее основания и могли сравнить, что было до Самарина и что стало с его приходом. Небо и земля!

Рядом с Булыгиным, справа, сидела жена Лена, которую все в фирме хорошо знали, а слева — Самарин. Двоюродный брат Булыгина, Илья Бахметов, сидел справа от Лены. Все знали, что Илья владеет двумя московскими супермаркетами и завладел ими благодаря своему брату.

Первый тост сказал Самарин по праву второго лица в фирме:

— Я предлагаю выпить за Петра Ивановича, он наш, я бы сказал, отец-основатель. И то, что Петр Иванович стал депутатом Госдумы, — закономерное явление. Кому, как не ему, опытному руководителю, прошедшему огонь и воду, участвовать в государственном законотворчестве? Мы желаем Петру Ивановичу новых достижений теперь уже на государственном поприще.

Все подняли свои рюмки, в едином порыве встали, выпили. Все хотели, чтобы Булыгин стал депутатом, ибо надоел он здесь дальше некуда. Деньги в фирме делал Самарин, с любыми проблемами можно подойти именно к Самарину, ну вот пусть он и руководит, все будет просто и ясно.

Лена поглядывала на своего бывшего непосредственного начальника — он рад, что скоро станет генеральным директором? Да нет, Самарин, как всегда, был спокоен, уверен в себе. Улыбался ей, улыбался другим сотрудникам… И что за мужик непонятный? Смотрит на нее, как будто ничего между ними не было! Совсем забыл ту бурную ночь, которую они провели на его даче? Она до сих пор вздрагивает, вспоминая об этом.

Самарин, как, впрочем, и все другие участники банкета, старательно закусывал салатом оливье и солеными грибами. Лена хлебнула еще шампанского, с кислой улыбкой отправила в рот маслину без косточки. Булыгин повернулся к ней, заботливо поинтересовался:

— Все нормально, дорогая?

— Да, вполне, — ответила она, пожимая плечами. — Когда ты скажешь о главном? Все заинтригованы, ждут твоего слова. Кто будет гендиректором? Всем все понятно, но… хочется услышать главное решение хозяина.

— Ты полагаешь, я его сейчас должен огласить?

— Полагаю.

— Хорошо. — Булыгин призвал народ наполнись свои бокалы и рюмки, встал, держа рюмку водки, подождал, когда в кабинете станет тихо, и негромко сказал: — Друзья, я благодарен вам всем за помощь в сложном избирательном… так сказать, марафоне. И понятное дело, я рад был работать с таким замечательным коллективом, который поднял нашу фирму… Поднял, да. Я ухожу работать в Думу, по закону не могу руководить, значит, должен назвать имя вашего нового начальника. Естественно, больше всех для нашего общего блага сделал наш генеральный менеджер Павел Васильевич Самарин. Он проявил себя как очень толковый специалист, ему особая моя благодарность. Я распорядился выплатить Павлу Васильевичу особую премию, как, впрочем, и всем другим сотрудникам, надеюсь, и впредь он будет, так сказать… радовать нас своими идеями.

В кабинете воцарилась мертвая тишина. Все понимали, к чему клонит Булыгин, но отказывались верить своим ушам. Лена уставилась на мужа, изумление хлопая длинными ресницами.

— Павел Васильевич достаточно молодой руководитель, у него, так сказать, все впереди. На данный момент я решил, что генеральным директором «Центуриона» станет Илья Вадимович Бахметов, человек опытный, был секретарем горкома в Серпухове, теперь хозяин двух успешных супермаркетов. Предлагаю выпить за нового руководителя фирмы.

Булыгин поднял рюмку, готовясь чокаться с подчиненными, но никто из присутствующих даже не шелохнулся, кроме Бахметова. Лена покачала головой, сказала шепотом:

— Ты совсем свихнулся, Петя?

Все услышали эти слова. Булыгин хозяйственным взором оглядел народ, демонстративно чокнулся со своим двоюродным братом. Самарин тоже поднял рюмку, сказал с улыбкой: