Что, если?.. - Донован Ребекка

– Извини, Карли. Не могу, и все.

Я встаю и ухожу, не дожидаясь ее реакции. По-хорошему, надо бы мне сейчас идти к двери. Но вместо этого я направляюсь в противоположный конец кафе, к коричневому кожаному дивану, где сидит вчерашняя девушка, только без маски, и что-то читает, закинув ноги на кофейный столик.

Я молча стою рядом и разглядываю ее. Она меня не замечает, и это, пожалуй, к лучшему – я понимаю, что смахиваю на психа, когда вот так торчу рядом. Слов у меня не находится, потому что передо мной Николь Бентли. Только эта девушка какая-то… другая. Не совсем похожа на ту, что поселилась у нас по соседству пятнадцать лет назад. Может, это все-таки не она. Откуда бы ей тут взяться? Вот только… глаза-то ее.

– Николь?

Она не поднимает голову. Я хочу окликнуть ее снова, но тут кто-то подходит к столику, задев мое плечо. Ага, Тесс.

– Держи, Ниель, – говорит она и через столик протягивает подруге чашку. – Двойной мокко с горячим шоколадом и взбитыми сливками. И как это можно – с утра столько сладкого? Я только представлю, так у меня сразу колики в животе начинаются.

Тут Тесс поднимает взгляд на меня и радостно улыбается:

– Привет, Кэл.

– А, привет, – отвечаю я, совершенно растерявшись.

Перевожу глаза с Тесс на Николь и обратно.

– Э-э-э, так, значит, ты Ниель? – Похоже, я еще не до конца протрезвел.

Николь мягко улыбается.

– Да. Ниель Престон. – И протягивает мне руку. – Извини, что совершенно по-свински вела себя вчера. – Девушка смотрит прямо на меня и ждет, когда я пожму ее руку в вязаной перчатке без пальцев. В лице ни намека на то, что она меня узнала. – Я немного выпила, да и вечер не задался.

– А, ну да, ничего страшного, – кое-как выговариваю я и беру ее тонкую руку в свою. – Рад познакомиться.

Я точно или сплю, или пьян, или внезапно стал персонажем очередной серии «Сумеречной зоны». Поклясться готов, что передо мной лицо Николь Бентли – девушки, мысли о которой преследуют меня уже не один год. Но она так смотрит на меня, словно знать не знает, кто я такой. И от этого мне как-то не по себе.

– Извини, но я не…

– Ну, ты и засранец! Не мог сразу сказать, что встречаешься с другой? А я-то, дура, унижалась, умоляла тебя вернуться ко мне!

Я оборачиваюсь, и в ту же секунду Карли швыряет в меня стаканчик с кофе. Пытаюсь уклониться, но поздно. Все тело скручивает от боли – горячая жидкость выплескивается мне прямо на грудь. Оторопев, я смотрю, как светлые локоны моей бывшей подружки исчезают за дверью.

Втягивая воздух сквозь стиснутые зубы, отлепляю от груди мокрую футболку.

– Господи! – ахает Тесс. Хватает со стола салфетку и начинает лихорадочно промокать на мне футболку. – Зачем она так? Тебе не больно?

Передо мной вырастает Мел и протягивает пачку салфеток.

– Может, тебе еще что-нибудь нужно?

– Немного самоуважения, – бурчу я.

Николь смеется. Я внезапно жалею, что не остался дрыхнуть у Эрика на диване.

– Я, наверное, на идиота похож, да?

Николь улыбается:

– Ну… Есть немножко. А вот девица выглядела стопроцентной психопаткой. Так что победа достается ей.

«Да пристрелите же меня, наконец!»

– Ой, Кэл, – причитает Тесс, – ну как она могла! Кто это вообще такая?

– Моя бывшая, – бурчу я и забираю у Тесс салфетки. – Спасибо за помощь. Но мне надо идти. – Я чувствую, что все глаза в кафетерии устремлены на меня, в том числе и те, из-за которых я не ушел отсюда вовремя. – Пока.

Выбрасываю салфетки в мусорную корзину и выхожу на улицу. Оглядываюсь через плечо и вижу, что девушка, похожая на Николь Бентли, по-прежнему смотрит на меня.

Николь

Лето накануне четвертого класса. Июнь

Я смотрю, как за окном проносятся дома, и думаю: когда же мы наконец остановимся и который из домов окажется нашим? Я волнуюсь, ведь вокруг будут сплошь незнакомые люди. А вдруг я им не понравлюсь?

Я расправляю подол своего желтого шелкового платья и стараюсь об этом не думать. Мама говорит, что я непременно понравлюсь и вообще я должна верить, что все сложится просто замечательно. Там, где мы жили раньше, у меня были две подруги. Наши мамы ходили друг к другу в гости, ну и, само собой, мы тоже подружились. Любили вместе играть в куклы и разыгрывать всякие сценки. Я и в школе с этими девочками дружила.

– Ну вот и приехали, – объявляет папа, сворачивая на нашу улицу.

Я вижу большой грузовик перед солнечно-желтым домом. Он выкрашен под цвет моего платья, и я невольно улыбаюсь.

– А это еще кто? – спрашивает мама, глядя, как к машине бежит какая-то темноволосая девочка.

– Должно быть, соседка, – говорит папа.

На девочке голубые шорты в горошек и белая футболка. Волосы собраны в хвостик, который мотается на бегу из стороны в сторону.

– Очень уж… бесцеремонная, правда? – замечает мама, вылезая из машины.

Незнакомка стоит рядом и дышит так, будто только что пробежала стометровку. Я не могу отвести от нее глаз. Медленно отстегиваю ремень безопасности и открываю дверцу.

– Привет. Я Райчел. Я рядом живу, вон в том синем доме, – единым духом выпаливает девочка, ничуточки не робея.

У меня от изумления открывается рот: пожалуй, такой храброй девочки я еще не видела.

– Добрый день, Райчел. Я миссис Бентли. – Мама подталкивает меня вперед. Я медленно делаю шаг и беру маму за руку, стоя чуть позади нее. – А это моя дочь Николь.

– Привет, – говорит Райчел и машет мне рукой. Глаза у нее большие, карие, а улыбается она так, словно ужасно рада меня видеть. – Давай играть?

Я поднимаю глаза на маму, не зная, что ответить. Такого я не ожидала. Надо же, еще пару минут назад я боялась, что у меня здесь не будет подруг. А теперь не уверена, что решусь отойти от родителей.

– Спасибо за приглашение, Райчел. Это очень мило с твоей стороны, – говорит мама, – но у нас очень много вещей, их надо распаковывать. Может, лучше завтра? Будем ждать тебя утром, часиков в десять.

Райчел переводит взгляд с меня на маму. Она все еще ждет моего ответа, но я не произношу ни слова.

– Ладно, – говорит она наконец. – Пока, Николь. До завтра!

Повернувшись к дому, я тут же замечаю на той стороне улицы, на тротуаре, мальчика и девочку – они все это время смотрели на нас. У мальчика темные волосы, а на носу очки в черной оправе. А у девочки волосы светлые, кое-как заплетенные в растрепанную косичку. Она щурится на меня, словно хочет понять, что же это за зверь такой. Я поспешно отворачиваюсь и иду с мамой в дом, не выпуская ее руки, пока не оказываюсь за дверью, в полной безопасности.

Глава 2

– Швырнула в тебя стаканчик с горячим кофе? Вот прикольно!.. – От смеха Рей не может выговорить ни слова.

Мы беседуем с ней по телефону. Я стягиваю через голову рубашку и терпеливо жду, пока она успокоится.

– Рей, ну хватит уже ржать! – командую я, разглядывая красные пятна у себя на груди.

– Хотела бы я на это посмотреть, – говорит Рей, все еще сквозь смех. – Боже! Вечно ты, Кэл, влипнешь в какое-нибудь дерьмо.

– Спасибо на добром слове, – ворчу я. – Но это все ерунда. Я тебе про другое хотел рассказать. Представляешь, Николь Бентли здесь, в Креншо!

– А вот теперь мне уже кажется, что у тебя галлюцинации, – замечает она, отсмеявшись и понемногу становясь серьезнее. – Николь же поступила в Гарвард. Если бы даже ее вдруг выгнали оттуда – хотя такое вряд ли возможно, – уж в Креншо она бы точно не перевелась… Да никогда в жизни! Чтобы наша Николь отправилась в такую дыру?! Нет, Кэл, это совершенно исключено!

– Значит, у нее есть сестра-близнец, с которой их разлучили при рождении. Потому что, Рей, клянусь тебе: я ее видел. И кстати, откуда мы знаем, что Николь и впрямь уехала в Гарвард? Никто ее после выпускного не видел, и никто о ней ничего не слышал.

– Я точно знаю, что ее приняли. Видела письмо с уведомлением о зачислении – да его вся школа видела. Она же нам этой новостью все уши прожужжала. – Рей тяжело вздыхает. – Брось, Кэл, никакая это не Николь, быть такого не может.