Что, если?.. - Донован Ребекка

Мы идем дальше в каком-то странном полумолчании. Тесс пытается согреться, Ниель что-то ворчит себе под нос.

Я стараюсь разглядеть ее получше, но она не поднимает головы, а кулаки у нее крепко сжаты. Впервые в жизни встречаю такую сердитую девчонку.

Наконец мы останавливаемся возле их общежития, под ярким оранжевым фонарем.

– Спасибо, что проводил, – говорит Тесс слегка увядшим голосом: она уже заметила, что я не свожу глаз с ее подруги.

Снимает мою фланелевую рубашку, отдает мне.

– Не за что, – отвечаю я, коротко улыбаюсь и снова поворачиваюсь к Ниель. – Приятно было познакомиться.

– Мы не… – начинает она. И умолкает, когда наши взгляды встречаются.

Все вокруг словно исчезает, и я не могу отвести от нее взгляд. Гляжу в эти невероятно синие глаза, каких я больше ни у кого не видел. В такие глаза я мог бы смотреть всю ночь: просто стоял бы и таращился, как идиот. Я это знаю, потому что уже смотрел в них раньше.

– Спокойной ночи, Кэл, – говорит Тесс.

Я вздрагиваю и возвращаюсь в реальность.

– Спокойной ночи, Тесс, – отвечаю я хрипло.

А когда оглядываюсь, девушка в черном уже пересекает холл общежития.

До сих пор я никогда еще не смотрел никому в глаза так долго. Ну до чего же они необычные! Чем дольше смотрю, тем больше цветов различаю. Ближе к центру оттенок голубого такой светлый, что кажется почти белесым. Дальше тона постепенно становятся все темнее, словно туча наползает на ясное небо. Полоска вокруг радужки уже совсем темная, иссиня-черная, как… полночь. А потом вдруг раз – и как полыхнет фиолетовым! Клянусь, в глазах этой девчонки присутствуют все оттенки синего, даже серебряные искорки есть. Я вглядываюсь в эти цвета – так легче не моргать. Хочется придвинуться поближе, чтобы разглядеть их во всех подробностях.

– Райчел, а ну прекрати мешать. Они сейчас оба сморгнут, – слышу я вдруг за спиной голос Рей. – В чем дело? Ты, может, ревнуешь, что Кэл не тебе в глаза смотрит, а Николь?

– Умолкни, Рей, – фыркает Райчел, и Рей смеется.

Длинные, темные ресницы Николь на мгновение смыкаются.

– Кэл победил! – объявляет Райчел.

Я откидываюсь назад и моргаю. В глазах сухо – я ведь так долго держал их открытыми.

Николь смотрит на меня и слегка улыбается, щеки у нее розовеют.

– Ты выиграл, Кэл.

Я трясу головой, отгоняя наваждение, и бормочу:

– Да нет, быть не может, наверняка это не она.

И облокачиваюсь на «стойку бара», – собственно, это просто доска, переброшенная через два штабеля ящиков из-под молока. Она шатается под моим весом: не рассчитана на то, чтобы на нее опирались.

– Ты о чем толкуешь, чувак? – спрашивает Эрик, который стоит напротив. – Полчаса уже про какие-то глаза задвигаешь. Напился, вот и несешь не пойми что.

– Ты не понимаешь! – восклицаю я. – Это же ее глаза, точь-в-точь!

– Ладно-ладно, – миролюбиво говорит он. – Глаза так глаза. Но за руль ты не сядешь, даже и не думай. Здесь перекантуешься до утра. Диван в твоем распоряжении.

Я киваю, часто моргая. Плетусь к темно-коричневому дивану и плюхаюсь на него. Эрик бросает мне одеяло, оно падает на ноги. Я так его и оставляю, лень укрываться. Заслоняю лицо ладонью и закрываю глаза.

Стараюсь убедить себя, что мне померещилось. Я и видел-то глаза этой ниндзя всего лишь пару секунд. Но готов поклясться: я смотрел в глаза Николь Бентли.

Просыпаюсь, как от толчка: стал переворачиваться во сне и чуть не свалился с дивана. Только через секунду соображаю, где я. Затем в голове начинают всплывать воспоминания о прошлой ночи.

Разрыв с Карли. Ниндзя. Тесс в костюме земляничного пирожного. Глаза Николь. Дорога пешком в студенческое братство, к Эрику. Пьянка. А здорово я набрался.

Я медленно сажусь, жду, пока перестанет кружиться голова, а затем тянусь за своими ботинками. Провожу пересохшим языком по нёбу, морщусь от мерзкого привкуса во рту.

– Эй, – хрипло окликает меня Эрик с нижней койки в другом конце комнаты. – Тебе на занятия сегодня надо?

– Воскресенье же, – напоминаю я и сую ноги в ботинки.

– Точно, – говорит он, переворачивается на другой бок и натягивает на голову одеяло.

На часах десять утра. Ужасно хочется снова лечь спать, но мне еще надо домашние задания готовить и с похмельем бороться. Порядок действий, впрочем, можно и изменить.

Я накидываю на плечи фланелевую рубашку и выбираюсь из домика, где расположилось студенческое братство. Приходится топать пешком несколько кварталов – туда, где я оставил свой пикап вчера вечером, после вечеринки в честь Хеллоуина. Делаю отрезвляющий глоток свежего, холодного воздуха и завожу мотор. Холод от промерзшего винилового сиденья пробирается сквозь джинсы, а от ледяного воздуха в голове проясняется, но совсем чуть-чуть. Кофе бы сейчас.

Когда я стою в очереди в «Бин баз», это значит, что мне позарез нужен кофеин, чтобы взбодриться, как от хорошего пинка под зад. Тем более сегодня. Вчера я здорово вжился в роль пьяного студента. Такое со мной не часто бывает. Да уж больно вечер выдался паршивый.

На автомате говорю «спасибо» Мел, когда та протягивает мне стаканчик. Почти не сомневаясь, что хожу во сне, как лунатик, с полузакрытыми глазами плетусь к двери. Вижу полоску падающего из нее света и изо всех сил стараюсь не отклоняться от этого направления.

– Кэл?

Я разлепляю глаза и делаю глубокий вдох через нос, пытаясь собраться. Передо мной стоит Карли. Откуда она узнала, что я буду здесь? Я ее сюда ни разу не водил. Вообще никогда сюда ни одну из своих девчонок не водил. Специально выбрал самую неудобную кофейню во всем кампусе, чтобы случайно с ними не столкнуться.

– Карли, что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, от удивления не успев сообразить, что говорю.

– Э-э-э… Кофе попить зашла, – отвечает она и показывает мне стаканчик.

– А, ну да, конечно, – киваю я, чувствуя себя полным придурком.

– У тебя найдется минутка? Я хотела с тобой поговорить.

– Ну-у-у… – Только этого еще не хватало. Мне и стоять-то сейчас нелегко, не то что говорить.

– Я не отниму у тебя много времени. Обещаю.

– Ну ладно.

Я нехотя плетусь за Карли к столику возле большого венецианского окна. Понятия не имею, чего ждать. Должно быть, она хочет извиниться за то, что внезапно бросила меня вчера.

– Я, кажется, сделала ошибку, – говорит Карли, когда я опускаюсь на стул. – Совершенно напрасно порвала с тобой.

Вот такого я точно не ожидал.

Мое ошеломленное молчание она принимает за одобрение и продолжает:

– Я такая глупая, променяла тебя на какого-то унылого задрота. Кэл, я поняла, что ты лучше всех. Пожалуйста, прости меня, и давай начнем все заново. Согласен?

Блин. У меня и так котелок еле-еле варит, а тут такое. Я тяну время, медленно отпиваю кофе, глядя куда угодно, только не на девушку, что сидит напротив и ждет моего ответа. И тут, черт меня побери, вдруг вижу те самые голубые глаза, которые видел вчера: они смотрят на меня из противоположного конца кафе – и на этот раз не из-под маски.

– Быть не может, – бормочу я, остолбенев.

– Что такое? – переспрашивает Карли, и в голосе ее слышится паническая нотка. – Кэл, ты не согласен? Куда это ты уставился?

– Извини. – Я мгновенно прихожу в себя и нехотя отвожу взгляд. – Э-э-э, я, кажется, увидел… Да не важно.

Я встряхиваю головой и пытаюсь собраться с мыслями. А ведь очень удачно получилось, что эта красотка вчера сама меня отшила. Теперь я воспользуюсь поводом и разорву с ней отношения. Все равно я бы, скорее всего, долго не продержался, поскольку особо нежных чувств к Карли не испытывал.

Я вздыхаю и говорю:

– Видишь ли, какое дело. Я не могу к тебе вернуться.

– Э-э-э… Что? – Глаза у нее сощуриваются. – Почему?