Британский музей - Т. Акимова

Живописные портреты I–IV веков н. э., отрытые в конце XIX — начале XX века при раскопках римских некрополей Фаюмского оазиса и поэтому названные фаюмскими, представляют галерею самых разных лиц: мужчин, женщин, детей и стариков. Эти единственные уцелевшие образцы античной станковой живописи были связаны с заупокойным культом. В Египте они заменили традиционные маски мумий. Под воздействием традиций греческой реалистической живописи и римского скульптурного портрета фаюмские художники усовершенствовали свое мастерство и научились с необычайной правдивостью воспроизводить облик умерших людей, сохраняя не только черты их лиц, но и особенности характеров.

Удивительно живо и непосредственно исполнен портрет молодой темноволосой женщины в лиловом хитоне. Взгляд ее огромных блестящих глаз направлен на зрителя, поэтичный облик дышит жизнью: на нежной коже трепещут тени, золотые украшения и звучный цвет одежды подчеркивают красоту лица. В этом прелестном образе нет и следа отрешенности, свойственной старинным египетским заупокойным портретам. Техника энкаустики, в которой по преимуществу работали художники из Фаюма, во многом способствовала созданию выразительных и реалистичных изображений. Мастера варили пчелиный воск в морской воде, добавляли в него смолу и смешивали с растертыми в порошок минеральными красками, затем наносили их металлическим стержнем и кистью на загрунтованные кипарисовые доски. Такой способ позволял, используя игру светотени, придавать лицу почти скульптурный объем. Краски восковой живописи, оставаясь прозрачными, сохраняли яркость и насыщенность цвета.

К лучшим образцам живописи Фаюма относится портрет на саркофаге из Хавары, склеенном из нескольких слоев холста и листов папируса, покрытом сверху розовой гипсовой штукатуркой. На его крышке показаны сцены, связанные с древнеегипетским заупокойным культом. Рельефные фигурки богов, как и выпуклые буквы надписи, содержащие имя умершего — Артемидор, покрыты золотом. Золотой венок, изображенный поверх прически молодого человека, — символ его счастливого будущего в загробном мире. Портрет выполнен одаренным художником. Облик юноши — утонченное лицо с выразительными чертами и внимательный взгляд больших темных глаз — создает впечатление человека с сильным характером и богатым внутренним миром. В открытом взгляде Артемидора читаются сознание своего достоинства, крепкая воля и страстность натуры.

Портреты из Фаюма часто писались еще при жизни человека и, как полагают некоторые исследователи, могли долгое время украшать его дом, поэтому они изображают покойных совсем молодыми. Изображение Артемидора в этом отношении уникально — оно дало возможность проверить данную версию, ведь сохранилась сама мумия. После спектрального анализа было выяснено, что возраст на портрете точно соответствует времени гибели юноши, которому на момент смерти было около 20 лет. Такое количество юных лиц на фаюмских портретах, видимо, отражало реальную демографическую ситуацию: многие в те далекие времена очень рано покидали этот мир.

«Штандарт из Ура», замечательное произведение искусства и уникальный памятник истории Шумера середины III тысячелетия до н. э., был найден при раскопках царского некрополя в Уре в 1930-х. В древности так называемый штандарт состоял из двух прямоугольных деревянных панелей, прикрепленных в наклонном положении наподобие двускатной крыши, и двух торцовых треугольных пластин между ними. Покрытые слоем битума пластины украшены мозаикой, составленной из кусочков лазурита, образующих фон, на котором выступают вырезанные из раковин светло-желтые силуэтные фигуры. На торцовых панелях штандарта мастер запечатлел героев шумерских мифов, а в сценах главных створок прославил деяния и богатства правителя.

Назначение этого предмета до сих пор вызывает споры. Некоторые исследователи полагают, что он служил резонатором музыкального инструмента, а Чарльз Вулли считал, что это был штандарт царя. Поднятый на древке, он сопровождал правителя в военных походах и праздничных шествиях.

Сюжеты вполне соответствуют такой версии: одна сторона «штандарта» изображает царя в дни мира, другая — в пылу сражения. Фигуру правителя (который в древнем Уре носил титул «лугаль», что в переводе значит «большой человек») легко распознать среди других людей: она выделяется более высоким ростом. В середине верхнего регистра сцены с эпизодами войны: он величественно стоит с кинжалом в руке, взирая на побежденных, а рядом тянется шествие нагих пленников со связанными за спиной руками. Позади правителя — царская колесница, запряженная мулами, и группа телохранителей. Ниже тяжелая пехота шумерской армии: воины в медных шлемах и длинных плащах, с копьями наперевес спешат вступить в бой. В третьем ряду показано, как идут друг за другом в атаку боевые колесницы. На быстро движущихся повозках сидят возница и метатель дротиков, а внизу, под копытами разгоряченных упряжных животных, видны тела убитых и поверженных врагов.

Это первое в истории изображение армии шумерского царя полно достоверных подробностей. Художник последовательно показал все рода войск, их вооружение, одежду и доспехи.

Вторая панель «штандарта» из Ура представляет картину мира, где в верхнем регистре показано, как царь пирует в окружении знати: вельможи в обшитых бахромой передниках восседают на невысоких табуретах с кубками вина в руках, слуги выслушивают пожелания гостей, а певица и арфист развлекают собравшихся. Два нижних ряда заполнены жанровыми сценами. Возможно, здесь изображены известные по документам храмовых архивов Шумера «склонившиеся перед хозяином» шуб-лугали — сельскохозяйственные работники и ремесленники, которые обслуживали царское и храмовое хозяйство, получая за это земельные наделы, рабочий скот и продукты. Они ведут покрытых попоной быков, гонят слонов, курдючных овец, сгибаются под тяжестью тюков и корзин, наполненных зерном или мукой. Среди движущихся в мерном ритме людей видны мужчина с козленком, рыбак, несущий пойманную рыбу, и несколько человек со сложенными на груди руками, наверное, старосты-надсмотрщики.

Изображение, построенное как подробный отчет управляющего хозяйством, напоминает неторопливый и обстоятельный рассказ. Архаически трактованные фигурки людей и животных, повторяющиеся из эпизода в эпизод, движутся непрерывной вереницей, показывая неисчислимость имущества великого правителя. Красота и богатство материалов, из которых выложена картина, — еще одно зримое свидетельство изобилия царских кладовых.

В 1927–1934 археологическая экспедиция под руководством Чарльза Леонарда Вулли при раскопках Древнего Ура обнаружила 16 царских захоронений. Устройство и богатейший инвентарь двух неразграбленных гробниц позволили ученым узнать подробности пышных похорон правителей древнего Шумера. Умершего царя опускали в глубокую и просторную могильную яму, сопроводив множеством дорогих вещей и слуг, которых надлежало умертвить в конце ритуала. В гробницу сходили и те, кто добровольно отправлялся с покойным царем в мир иной: жены и музыканты, рабы и знатные вельможи, полководцы и руководившие церемониалом жрецы. За процессией богато одетых людей въезжали запряженные ослами и быками повозки, замыкали шествие воины, призванные охранять покой своего владыки. После заключительного священнодействия каждый из участников траурной церемонии выпивал чашу с ядом. Страшное и величественное действо свершалось под звуки музыки и пение похоронных песен.

В гробницах Ура было найдено несколько прекрасных арф, под аккомпанемент которых нисходили в царство мертвых древние правители. Самый замечательный из этих музыкальных инструментов — так называемая царская арфа из усыпальницы царицы Шубал. Вертикальный деревянный брус инструмента был обшит тонким золотым листом с насаженными на него колками, на них натягивались струны. Мозаичный убор из красного песчаника, перламутра и лазурита обрамлял резонатор, торцевая сторона которого была украшена тонкой инкрустацией, изображавшей львиноголового бога Имдугуда, подвиги прославленного эпического героя Гильгамеша и священных животных Шумера. Навершием резонатора служила мастерски смоделированная из чистого золота скульптурная голова быка с большими выразительными глазами, висячими ушами и длинной бородой из ярко-синего лазурита. Образ неслучайно наделен «небесной» цветовой символикой и «очеловечен»: у древних шумеров это прекрасное, могучее животное было воплощением божества луны.