Паутина - Даннил Филатов

пошевелить это рука. Усилие. Дотянуться до кармана, достать телефон. Быстрый набор. Папа…

Александр резко распахнул глаза, когда ему стали светить фонариком в лицо. Мужчина в темно- синей форме СГБ требовал документы. КПП. Въезд в столицу. Сыщик поискал по карманам, достал паспорт и разрешение на работу после комендантского часа и предъявил их сотруднику правопорядка. Тот поднес документы к браслету, долго что- то листал в мониторе, а затем кивнул ему, махнул рукой, металлические решетчатые ворота стали разъезжаться, впуская машину.

Александр вышел из дремы, чуть опустил окно, чтобы ветер взбодрил его. Несмотря на соседний город, огни столицы, казалось, вовсе не гасли, с главной магистрали, связующей ее с другими городами, открывался вид почти на все: белым освещалось широкое приземистое здание Центрального банка, дальше, в северной части Москвы виднелась штаб- квартира Правительства. Такси промчалось по магистрали, открывая новые виды, но среди них выделялся как всегда Куб: непробиваемые тонированные стекла отливали черным, издалека видясь монолитом, прожекторные огни подсвечивали стены, а на огромном прямоугольном циферблате красные цифры отсчитывали время.

Генеральный штаб, между тем, также был зданием внушительным, он растянулся вдоль почти всей улицы, имел множество пристроек, соединенных с основным зданием бетонными коридорами без окон, наверху фасада был высечен герб Организации, меч, увенчанный лавровым венком, а на самой крыше развевались два флага: самой Организации и ее вооруженных сил. Здание обнесено высокой металлической стеной, покрытой множеством камер и датчиков, а каждый угол заканчивался сторожевой вышкой, увенчанной автоматическим орудием.

Сыщик вышел из такси и направился к пропускному пункту. После короткого звонка его встретил дежурный. И начались расспросы… Было ожидаемо, что Антон не сидел на работе целых три часа в ожидании, пока сможет отдать документ, поэтому оставил его у дежурного по штабу, с которым дежурный по КПП связался не сразу. В конце концов Александра пропустили, он прошел через металлодетектор, сдал смартфон, снял электронные часы, выложил наушники и только после этого попал на территорию. К нему тут же подбежал молодой солдат, на груди которого светился бейдж с надписью «Служба контроля допуска». Ночного гостя сопроводили к главному входу, который располагался сразу под металлической надписью «ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ ОРГАНИЗАЦИИ».

На входе они снова прошли через металлодетектор, сыщик подметил камеры в углу холла, которые, не скрываясь, следили за их движениями. В центре холла находилось отгороженное плотной металлической стенкой с окнами из пуленепробиваемого стекла. В нем горел свет, и за широким металлическим столом, уставленным множеством мониторов, сидело два офицера в серой форме и фуражках. Они не сразу посмотрели на гостя, однако, несомненно, его присутствие от них не укрылось. Тем временем солдат подбежал к окну, представился сам, представил того, кого сопровождал и сделал два шага назад, оставшись следить за ходом встречи.

Александр подошел к стеклу, краем глаза заметил на нем маркировку класса защиты, максимальный, конечно же, и нажал на кнопку интеркома.

— Здравствуйте, мне не оставляли документ? Спецразрешение на право деятельности.

— Не будь его, вас бы не пропустили, — ответил дежурный, он достал из папки справку с крупной синей печатью и красной полосой по диагонали, положил ее в лоток и толкнул его в сторону сыщика.

Александр убрал документ в карман. Он окинул взглядом дежурного: поджатые губы, изучающий взгляд, конечно же, выправка и стойка. Один только вид мундира его уже нервировал. Хотелось поскорее уйти, однако был еще вопрос.

— Прошу прощения, если вопрос не в вашей компетенции, но к кому мне обратиться, чтобы организовать транспорт для использования спецразрешения?

Офицер только пожал плечами и сел в кресло.

— Раз у нас с вами уже начался диалог, может быть вы мне все же подскажете? Я не думаю, что чартер летает до Австралии, — повторил попытку Александр.

Офицер что- то спросил у своего соседа, между ними завязался разговор, содержание которого ускользало от сыщика из- за звуконепроницаемого стекла. Оба усмехнулись, кивнув в его сторону. Наконец главный приблизился к интеркому.

— Мы в час ночи такие вопросы решать не будем. Приходи завтра. А лучше не приходи.

Переход на личности слегка задел Филатова, но тот не подал виду.

— Послушайте, я ничего не прошу вас решать. Я прошу только подсказать мне, каким образом что- то возможно сделать. Это спецразрешение нужно мне не просто так, речь идет о человеческой жизни и хотелось бы как можно скорее добраться до нужного места.

— Слушай, парень, тут одним звонком от командора в поздний час подняли со стула трех человек: меня, помощника и канцеляра, который и так просиживает после рабочего дня, пока все не сделает. Оперативные все на ушах. Поступи правильно, оставь нас в покое, дай достоять спокойно.

— Вы меня, наверное, не понимаете. Мне нужно попасть на фронт. Очень срочно. Пропал человек, — Александр незаметно для себя стал хрустеть суставами пальцев. Всегда так делал, когда начинал злиться. Нехорошо.

— Ты что, хочешь, чтобы я поднял командующего воздушными силами и попросил его дать тебе вертолет в качестве такси?

— Нет, может быть, вы сможете предупредить, и я полечу грузовым. Это абсолютно не принципиально, главное — точка назначения. Наверняка, туда летают с провизией или боеприпасами.

— То есть мне ради тебя дергать оперативных, прозванивать базы, поднимать расписание, связываться с местной дежурной службой? И почему? Потому что у тебя фамилия Филатов?

— Может потому, что вам, ублюдкам, надо ценить человеческую жизнь?! — вспылил сыщик, — пропал человек, чья- то дочь, мне это спецразрешение выдано, чтобы я мог ее найти, пока ваши разводят руками и зачеркивают ее как строчку в боевых потерях! Конечно тебе насрать, ты сидишь в своей будке, пока другие пропадают без вести. Охренеть можно, позвонить кому- то в такой же будке, разбудить его не дай Бог, ради спасения жизни человека! — Александр начинал распаляться. Безразличие к людям вкупе с обычным уже указанием на его родство с командором это были две болевые точки, после которых он терял контроль.

Сыщик запоздало понял, что разговора не получится, он развернулся, увидел, как боец тянет к нему руку, сработал рефлекс, но он смог его подавить, чтобы не нарваться на еще большие неприятности. Если начать отбиваться, его могут задержать. Причем, совершенно правомерно. Отцу это не понравится. К тому же, будет потеряно время. И все же транспорт придется как- то организовать.

— Тебя сейчас не закроют только потому что я не хочу лишних проблем, понял? — грозно заявил дежурный.

— Да пошел ты в жопу, служивый! — бросил Александр и в сопровождении пошел на выход.

Оказавшись за воротами, он пошел проветриться. Как все сложно, никто ни