Чудаки - Борис Панасович Комар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не хочу смотреть, хочу играть!
— Играй с куклами и нам не мешай! — сердито приказал я ей.
Оксана обиделась. Надула губы, нахмурилась, вот-вот заплачет.
— Рома, пусть… Пусть с нами играет, — заступились за нее девочки.
И я разрешил ей играть с нами.
— Ну, ладно, иди уж, привереда…
Оксана вытерла кулаком мокрые глаза, сползла с дивана и рада-радехонька, что ее приняли в игру.
Как раз мне выпало быть Панасом. Я хорошо знаю, как надо играть. Когда выкрикнут: «Панас, Панас, лови нас!», не спешил сразу бросаться ловить. Сначала постою немного, послушаю. Услышу шепот, смех или шорох, выставлю руки и иду туда. И обязательно кого-нибудь поймаю. Если же я прячусь, то заранее примечу надежное место. Только крикнут, я шмыг — спрячусь там и даже не дышу.
Оксана же, хоть и ловкая и быстрая, прятаться еще не умела. Выбрала себе такое место, которое уже все знали.
Что, вас удивляет, как я догадался? Ха-ха!.. Очень просто… По правилам игры Панасу глаза надо завязывать так, чтобы он совсем ничего не видел. Но я всегда хитрил: то складывал платок так, чтобы он просвечивал, то чуть сдвигал его и подглядывал.
Правда, я решил не ловить Оксану и нарочно проходил мимо того места, где она пряталась.
Однако случайно Оксана все-таки попалась в руки. Сгоряча не узнал ее, выкрикнул:
— Чур-чура за меня! — и сорвал платок.
Увидел, кого поймал, и хотел снова натянуть повязку, но Оксана как завизжит:
— Я Панас! Я Панас!..
Ничего не поделаешь, пришлось согласиться.
Я завязал ей платком глаза так, чтобы видно было сквозь него. Быстрее, думаю, кого-нибудь поймает, и будет у нас другой «Панас», и начнется снова настоящая, серьезная игра.
Но нет!
— Я все вижу! — сказала Оксана.
— Молчи! — шепнул я ей на ухо. — Тебе же лучше!
— Не хочу лучше! — уперлась она. — Как себе, так и мне завязывай!
«Вот глупая — «как себе»! — подумал я. — Знала бы, как себе завязываю, не говорила бы».
— Не капризничай! — слегка толкнул под бок Оксану. — Давай вертеть буду.
— Не надо меня вертеть! — сорвала с глаз платок. — Это нечестно! Перевяжи!
— Нечестно?.. — еле выдавил я. Меня словно в жар кинуло — так стало вдруг неловко-неловко.
Глянул на ребят — они стоят, слушают и, кажется, совсем не понимают, о чем мы спорим.
— И неинтересно, — добавила Оксана.
— Конечно, неинтересно, — сразу согласился я, чтобы прекратить разговор.
Выхватил у Оксаны платок, сложил вчетверо и крепко завязал ей глаза.
— Ну а теперь видно?
— Нет, ничего не видно. Крути!
Я крутанул ее несколько раз, и мы разбежались по комнате.
На этот раз я не искал безопасного места и нарочно дал себя поймать Оксане. Она, ясное дело, ни о чем не догадывалась, прыгала от радости, хлопала в ладоши, выкрикивала:
— Ага, попался! Попался!..
Когда же завязывали глаза мне, Оксана внимательно следила, чтобы платок сложили вчетверо и крепко затянули. Да я и сам не стал хитрить: так играть, по-настоящему, без обмана, и в самом деле интересней…
Только не подумайте, что это одному мне столько хлопот с Оксаной. Маме и папе тоже достается.
Недавно, когда Оксана промокла под дождем и простудилась, мама купила ей в универмаге
дождевик
Оксане он очень понравился. Красный, с капюшоном и удобными кармашками и легкий-прелегкий. Даже снимать его не хотела после примерки.
Но мама сказала:
— Ну на что это похоже — идти в солнечную погоду по улице в дождевике? Пойдет дождь — тогда и наденешь. Может, ты еще и в резиновые сапоги обуешься?..
— Нет, — покачала головой Оксана.
— То-то же. Снимай-ка быстренько! Не то и воробьи засмеют.
Воробьи, конечно, Оксану совсем не беспокоили. Она никогда не видела, чтобы они смеялись. А что сейчас не время ходить в дождевике, так мама, конечно, права. И Оксана сняла его.
Вышли на улицу.
— Мама, это правда, что он совсем не промокает?
— Нет, не промокает.
— И в садик можно его надевать?
— Конечно, можно, когда дождь.
Оксана довольно улыбнулась, крепче прижала к груди сверток.
Ждала дождя день, ждала другой, а его все нет и нет. Утром, проснувшись, подбегала к окну посмотреть — какая погода?
А там, как вчера и позавчера, солнце вовсю!
— И почему он не идет? — начала сердиться Оксана.
— Кто не идет? — не поняла мама.
— Дождь.
— Зачем он тебе?
— Ну, чтобы дождевик надеть.
— Какая же ты глупенькая! — усмехнулась мама. — Погоди, настанет осень, он тебе еще надоест.
— А вот и не надоест, — заверила Оксана.
Как-то вечером она осталась дома одна. Я гулял во дворе, папа был в институте, маму позвали к соседям — кто-то у них заболел.
Оксана уложила своих кукол спать и сама собралась лечь. Пошла в ванную умыться перед сном. А там три блестящих, красивых крана. Один для холодной воды, другой для горячей, третий для душа. Оксане нужна была холодная вода. Но какой кран надо отвернуть, чтобы потекла холодная, она забыла.
Нагнулась, открыла средний — не течет, открыла еще один: ее так и окатило душем.
Она вытерла голову полотенцем, начала смотреть, как из дырчатой лейки струится вода.
И вдруг Оксана такое придумала, что от радости даже подпрыгнула.
Побежала в комнату, вытащила из шкафа дождевик, надела его и назад — в ванную. Потом немного подумала, вернулась, обула резиновые сапожки. Забралась в ванную, стала под душ.
Вода упругими струйками ударила, зашелестела по дождевику. Ну точь-в-точь как под настоящим дождем! Оксана даже запела, как в садике с подружками пела-приговаривала, когда шел дождь:
Дождик, дождик, лейся густо
На бабушкину капусту,
На дедушкины дыни,
Чтоб их не ели свиньи…
Дождевик оказался и вправду непромокаемым. Платье, голова под ним были совсем сухие. Только в сапожки налилось немного воды. Но ведь бывает, что и на улице во время дождя промочишь ноги.
Когда Оксана натешилась вволю, она закрутила краны, развесила на сушилке в ванной комнате дождевик, сняла сапожки.
А тут мама на порог.
Оксана бросилась ей навстречу.
— Мамуся, что я придумала!.. — захлопала в ладоши. — Такое, такое…
— Ну что там, что? Говори! — насторожилась мама.
Она знала: Оксану нельзя ни на минуту одну оставлять — непременно что-то натворит.
— А не будешь сердиться?
— Ладно уж, рассказывай.
— Дождик в ванне, вот что!..
Мама заглянула в ванную комнату, увидела на полу лужу, мокрые сапожки, на сушилке дождевик.
— Ох и выдумщица
