Правило отскока. Детективно-приключенческая повесть - Александр Антонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Решение пришло в самый обычный день, когда по своему обыкновению он зашёл пообедать в лучший в городе ресторан при гостинице «Интурист». Пришло в виде упитанного бодрячка, испросившего разрешения присесть к нему за столик.
– А ведь у меня к вам дело, Илья Игоревич, – произнёс незнакомец после того, как сделал заказ.
– Вы кто? – вяло поинтересовался Илья. Ни страха, ни интереса он на тот момент не испытывал.
– Я Шумский Борис Львович, адвокат…
Шумский был известным московским адвокатом, который посетил Прянск в связи с очень громким делом о хищении в особо крупных размерах. По-доброму, это дело должен был вести сам районный прокурор, или, на худой конец, очень опытный сотрудник. Но тесть Ильи Игоревича, желая угодить зятю, поручил это дело ему, под своим, правда, неусыпным надзором. Именно благодаря этому надзору дело выглядело абсолютно беспроигрышным для обвинения.
Фетисов с интересом посмотрел на столичную знаменитость.
– И сколько же вам заплатили, раз вы согласились осуществлять защиту по такому тухлому делу. Ведь вашему подзащитному светит расстрельная статья.
– Но ведь, насколько мне известно, дело всё ещё в прокуратуре?
– Но только до завтрашнего утра.
– Тогда у нас с вами вагон времени!
– Что значит «у нас с вами»?
– Это означает, что я хочу предложить вам, для начала, прочитать один любопытный документ.
Шумский положил перед Фетисовым, на свободное от тарелок место, листок бумаги.
Илья Игоревич скептически поджал губы, но всё-таки взял листок в руку. Это был протокол того самого комсомольского собрания, где Фетисову был объявлен строгий выговор без занесения за фарцовку, и который он собственноручно порвал год спустя на глазах у улыбающегося Кости Агафонова. Фетисов неодобрительно покачал головой и небрежно перекинул листок на половину Шумского.
– Подделка!
– Не спорю. Ведь от оригинала вы предусмотрительно избавились с помощью своего друга Агафонова. Но заметьте, подделка очень искусная. Бумага написана рукой той самой Аси Кочкиной, которая была секретарём памятного вам собрания.
«Вот Аська сука!» – ругнулся про себя Илья.
Как бы прочитав его мысли, Шумский мягко заметил:
– Не стоит её корить. Девочке очень нужны были деньги…
– И во сколько же вам обошлась эта «липа»? – поинтересовался Илья.
– Если мы договоримся, вы получите на два порядка больше!
– И сколько это будет в денежном эквиваленте? – Илья всем своим видом давал понять, что поддерживает разговор из скуки.
Шумский достал авторучку и написал на салфетке цифру. После чего протянул салфетку Фетисову.
– Выходит, Аська продала меня за двести рублей, – усмехнулся Фетисов, прочтя цифру на салфетке.
– Для неё это были большие деньги…
– Наверное… А с чего вы взяли, что я буду вам в чём-то помогать?
– Протокола, выходит, недостаточно?
– Поддельного?
– Протокол пусть и поддельный, зато собрание было настоящее. И доказать это не составит большого труда.
– И что с того? Под следствием я не был. Так что никого не обманывал.
– Но кое-что утаили. Поэтому неприятности гарантированны. Впрочем, согласен, это мелочь. Так, гарнир к тому блюду, которым я хочу вас попотчевать!
– Ну, что ж, давайте это ваше блюдо. А там посмотрим, отведать его или…
– Или не будет! Я предлагаю вам комплексное решение всех ваших проблем, как то: уход из прокуратуры, развод с женой, переезд в Москву, наконец, место в коллегии адвокатов и гарантированную практику. Всё это, заметьте, в качестве бонуса к той сумме, с которой я вас ознакомил. И никакого шума, или, упаси бог, скандала. А взамен вы поможете мне развалить известное вам дело.
В голове Ильи что-то щёлкнуло. «А, пропади оно всё пропадом! О чём думать, если тебе предлагают всё и сразу?»
– Что от меня требуется?
В глаза Шумского вспыхнул огонёк удовлетворения.
– Я рад, что не ошибся в вас. Возьмёте дело – только не надо говорить, что его нельзя выносить из прокуратуры! – и принесёте вот по этому адресу…
Фетисов взглянул на ещё одну салфетку.
– Это что, «малина»?
– Ну, зачем вы так… Это квартира, которую по моей просьбе предоставили мне мои друзья специально для встречи с вами…
– И понатыкали там разной записывающей аппаратуры. Не пойдёт!
– Что предлагаете вы?
– В пять часов я выйду из прокуратуры. В пять двадцать вы подсядете в мою машину на противоположной от входа в гостиницу стороне улицы, и мы поедем на мою «конспиративную» квартиру.
– Где будет установлена уже ваша аппаратура…
Фетисов пожал плечами.
– А хоть бы и так? Вам-то чего бояться?
– А вы, пожалуй, правы… Хорошо, пусть будет так!
– Что будем делать? – спросил Илья, когда они с Шумским расположились за столом в снимаемой Фетисовым квартире.
– Всё очень просто, – Шумский листал дело. – Сейчас заменим несколько ключевых документов, лежащих в основе обвинения, на точно такие же, но поддельные…
– И что это даст?
– А вы не понимаете? Я на суде потребую повторной экспертизы этих бумаг и когда выявится фальсификация, потребую на этом основании изменить формулировку обвинения с «хищения в особо крупных размерах» на более мягкую.
– Но ведь ваш клиент всё одно «сядет»?
– «Сядет», никуда не денется! Этого не избежать. Но под расстрел-то не попадёт? Кстати, откажитесь под благовидным предлогом от поддержки обвинения в суде. Пусть это сделает кто-нибудь другой.
– Это я уже и сам сообразил.
***– Илья, как такое могло произойти?
Прокурор был бледен и держался за сердце. Он несколько минут как вернулся из суда, где только что отпраздновал сенсационную победу Шумский.
– Откуда мне знать? – пожал плечами Фетисов. – Доступ к папке имел не я один…
– Ты хочешь сказать, что это я подменил бумаги?
Прокурор привстал, но тут же снова рухнул в кресло. Лицо его посерело. Фетисов брезгливо поморщился и вышел из кабинета. Бросил на ходу секретарше: – Вызывайте «скорую», ему плохо, – и пошёл в свой кабинет писать заявление об уходе…
Когда через час Фетисов вновь зашёл в приёмную, секретарша взглянула на него, как на Дракулу. Фетисов обернулся, делая вид, что проверяет, нет ли кого сзади, пожал плечами и спросил:
– У кого подписать заявление?
Секретарша молча кивнула на кабинет заместителя прокурора. Фетисов постучал, дождался разрешения и вошёл.
Заместитель прокурора встретил его улыбкой. Что и не удивительно, он уже давно метил в прокурорское кресло.
– А чего стучал? Марина где?
– На месте, но в ступоре…
– Понятно… Чего хотел?
Фетисов протянул заявление.
– И куда собрался? – спросил заместитель прокурора, читая бумагу.
– Решил вернуться в Москву.
– И правильно решил. Дома оно завсегда лучше!
«Ай да Шумский, – думал Фетисов, покидая кабинет, – и здесь подсуетился!»
В областной прокуратуре никаких препон чинить не стали и завизировали просьбу об увольнении. В конце дня Фетисов, слегка ошалевший от такого везения, шёл домой уже совершенно свободным от службы человеком. Квартира встретила его открытыми дверцами шкафов и запиской на столе.
«Так поступают или недотёпы, или подлецы. Ты не недотёпа. А с подлецом я жить не желаю! На развод подам сама». Внизу стояло имя жены.
«Вот и всё, – подумал Фетисов. – Пора собираться в дорогу». И достал с полки чемодан.
В Москву он ехал в одном купе с Шумским…
«Мушкетёры» двадцать лет спустя
Москва. Июнь 1991 года. Дальний столик в полупустом зале одного из престижных московских ресторанов
Идея собраться вместе не по случаю чьего-то дня рождения, а для делового разговора, принадлежала сотруднику аппарата Правительства РСФСР Константину Фёдоровичу Агафонову. И чтобы придать встрече нужную направленность он взял слово уже после первой рюмки коньяка.
– Други мои! Даже непосвящённому видно, что в стране грядут глобальные перемены. А мы с вами люди посвящённые. Ты, Игорёк, неплохо продвинулся по служебной лестнице в центральном аппарате КГБ, а ты, Илюша, свой человек как среди интеллигенции, так и в определённой среде. Я имею в виду криминальный мир. Без обид, ладно? У меня нет сомнений, что все мы патриоты России. Не того хилеющего на глазах монстра, имя которому СССР и который вот-вот развалится, но новой сильной и процветающей России. За Россию, друзья!
Содержимое второй рюмки конька благополучно проследовало вслед за содержимым первой.
– Но мы все так же хотим, – продолжил Константин, – чтобы нам самим в этой новой России жилось сытно и уютно.
Друзья одобрительно молчали.
– А для этого необходимо чтобы у руля были те люди, которым мы доверяем, и вели они страну тем курсом, который нам выгоден!
