Пасть - Софья Сергеевна Маркелова

— Я сразу к Антонине Михайловне пошла. Она мне вот как сказала: «Следовать за содержимым. Ничего не бояться. Отдать то, что просят».

— И что это значит? — нарушила повисшее в коридоре молчание Яна. Диана мягко толкнула её локтем в бок, чтобы не лезла в разговор сумасшедших, но дочь не шелохнулась.

— Я всё сделала, как надо, — сухо ответила дама с книжкой. — И получила своё лекарство…

— Значит, вы теперь думаете, что вылечились? — язвительно перебил её дядя Ваня.

— Точно не знаю, но очень надеюсь. Мне сегодня уже куда лучше. Буду наблюдать.

Одна из старушек, нетерпеливо дёрнув уголки повязанного вокруг головы платка, воскликнула:

— Да как получить-то лекарство? Куда звонить надо, записываться? Куда ехать? Адрес дайте!

— Без приглашения — никак. Но если придёт письмо — идите без сомнений.

Очередь загалдела громче. Сразу стало ясно, что в этот день Таньку подменяла другая медсестра: иначе желчная женщина давно бы уже пробкой вылетела из кабинета и утихомирила пациентов. Дядя Ваня в полный голос уверял собравшихся, что всё сказанное — бред чистой воды, но людям хотелось верить в чудо, и они наседали на даму с любовными романами, убеждая её раскрыть подробности. Яна, не сдержавшись, пересела от матери и тоже подключилась к допросу, ухватившись за очередное волшебное средство, способное помочь Диане. Но допрашиваемая только и делала, что твердила о каком-то письме.

На Диану голодными коршунами набросились тревожные мысли. Она начинала догадываться, что странное послание с зубом, которое она получила недавно, могло иметь прямое отношение к происходившему. Если гнилой зуб и был «приглашением опробовать лекарство», то едва ли имелся хоть шанс понять это без подсказок. А таинственные напутствия вылечившейся Антонины Михайловны только вносили больший сумбур в ситуацию.

И, конечно же, едва очередь была высижена, а процедуры сделаны, Яна под руку потащила обессиленную мать домой, не уставая твердить о «чудо-средстве».

— Яночка, да это же выдумки всё. Прав Ваня, они просто сами себя убеждают, что им полегчало.

— Но ведь двоим уже помогло! Я сама видела румянец у этой женщины в очереди — она выглядела совсем как здоровая, глаза блестели. И даже после химии чувствовала себя отлично: улетела из больницы кометой, разве что дымящегося хвоста позади не хватало!

— Да всё это как-то сомнительно… Неясные приглашения только для избранных, так таинственно и туманно…

— Просто это экспериментальное лекарство, я думаю, — предположила Яна, помогая маме шагнуть в лифт, и с силой вдавила вглубь кнопку с цифрой пять. — Учёным нужны добровольцы для тестирования, вот и приходится их искать осторожно, соблюдая секретность.

— Так это же незаконно.

— Ну и что? А вдруг они не сегодня завтра совершат революцию в сфере медицины? Вдруг они, эти самоотверженные исследователи, эти загнанные в подполье филантропы, творят историю? Вдруг они нашли лекарство от рака? Разве это не волнительно, мама?

Диана была с ней не совсем согласна. Всё же выводы дочери казались ей скоропалительными, необдуманными и довольно-таки спорными. Но она смолчала.

— Боже, если бы только нам с тобой пришло это письмо! Если бы нас тоже пригласили поучаствовать в эксперименте! Такой шанс! — вздыхала Яна, придерживая маму, пока та шла от лифта до квартиры. Диана слышала в её голосе явную обиду на несправедливую судьбу, но так и не решилась сознаться, что письмо-то как раз у них имелось. Вот только это послание выглядело не совсем так, как ожидала Яна. И едва ли оно походило на приглашение от каких-то там учёных.

Ближе к вечеру Диана была готова молить о смерти. Каждая косточка в её теле, каждая мышца и клетка стонали от боли. Она чувствовала, как умирает плоть, умирает в мучениях, а беспощадная болезнь ликует, резвясь над поверженными врагами, как стервятник над трупами.

С трудом добравшись до кухни, Диана села у окна, не включая раздражавший глаза свет. Кружка с давно остывшим мятным чаем стала её спасением: так тошнота немного отступала, давая желудку иллюзию покоя. Маленькими глотками потягивая напиток, Диана нащупала рукой ящик обеденного стола и выдвинула его. Внутри на блюдечке по-прежнему покоился жёлтый человеческий зуб с чёрными кляксами кариеса.

Поколебавшись мгновение, женщина вытащила его и положила на ладонь. Зуб сразу стал целеустремлённо двигаться в одну сторону, как и в тот день, когда Диана его только получила.

В слабом свете фонарей, струившемся с улицы, Диана пила холодный горький чай, наблюдала за удивительным зубом и думала о том, как же она устала. Вот даже теперь: перед ней лежал своеобразный компас, указывавший путь к мифическому спасению, а она была готова избавиться от него и ни о чём не сожалеть, лишь бы закончить эту непрестанную борьбу.

Сжав зуб в ладони, Диана медленно поднялась. Отодвинув стул с протяжным скрипом, она развернулась к окну и с усилием его распахнула. В лицо пахнуло вечерней свежестью, и Диана занесла руку, намереваясь раз и навсегда избавить себя от любой надежды.

— Ты что тут в темноте делаешь, мама? — прозвучал за спиной обеспокоенный голос Яны, и зажжённый свет на пару секунд ослепил Диану.

Она не успела ничего сделать, как дочка уже разжала её слабый кулачок, забрав зуб.

— Ой, мамочки… — испуганно выдохнула Яна. — У тебя зубы стали выпадать? Я и не думала, что от химии такое бывает! Это какой зуб выпал? Ну-ка открой рот, покажи мне.

Диану усадили обратно на стул, не слушая её возражений, бесцеремонно залезли в рот.

— Погоди. У тебя все зубы на месте.

— Это не мой.

— А чей же? — ещё больше удивилась Яна, опустившись за стол напротив мамы и не переставая перекатывать между пальцами жёлтый зуб.

Диана прикрыла глаза, осознавая, что в таком плохом состоянии не сможет выдумать что-то достоверное и солгать дочери. И она сдалась, покорно рассказав и о письме, и о зубе.

— Мама, так ведь это же замечательно! — чуть ли не задохнулась от восторга Яна, и её широко распахнутые глаза упоённо блестели за толстыми линзами очков. — Это то, о чём говорили в больнице! Приглашение опробовать экспериментальное лекарство!

— И тебя ничуточку не смущает мой рассказ? — опешила Диана, облизывая пересохшие губы.

— А должен?

— Если это приглашение, то почему бы не прислать обычную визитку с адресом? Зачем они положили в письмо чей-то зуб? И как он двигается?!

Диана отобрала у дочери вышеназванную вещицу и положила себе на ладонь. Не теряя времени, зуб пополз к краю. Яна сглотнула, но страха или удивления не выказала, лишь заговорила увереннее:

— Их странные методы связи меня не волнуют. Меня волнует только,