Отпускник (СИ) - Ледов Вадим

Niki: Ишь ты какая, все у нас бывает, это тебе не маасква…

Niki: Дом ученых знаешь? Давай на площадке возле правого корпуса, который ближе к остановке.

Mira: Ок! До встречи?

Niki: Буду ждать!

Mira: Пока-пока!

Niki: Тщательно целую!:)

Mira выпала в офлайн, а я задумался. Не мог себе объяснить, зачем согласился на это свидание, зарекался ведь уже встречаться без обмена фотографиями, без сколько-нибудь длительного виртуального общения, позволяющего хоть немножко узнать предполагаемую подругу. Ни к чему хорошему такие встречи, обычно не приводили. Дамы оказывались ни внешне ни внутренне не подходящими под мой идеал. Оставалось, как можно скорее закончить нелепое свидание, и вежливо попрощавшись исчезнуть.

Ну что ж, — резюмировал я свои мысли, — видимо надежда на чудо и склонность к авантюрам, не исчезли окончательно, из моей циничной души.

Оставшиеся полтора часа прошли в рутинной суете. Поговорил по телефону с шефом. Еще раз попил чай. Позвонил Юльке, извинился, что возможно не смогу сегодня к ней заскочить, из-за неожиданно свалившихся важных дел. Юлька нехотя согласилась, что дела, конечно, делать надо, однако попеняла, что и договоренности неплохо было бы соблюдать. В ее голосе сквозило недовольство, и я поспешил заверить подругу, что постараюсь сделать дела побыстрей и возможно-таки успею к ней. Юлька дала мне сроку до десяти часов вечера, мол, потом они с девчонками идут в «Черную кошку» и обламываться из-за меня с ночным клубом она не собирается.

Ну, что ж, по крайней мере, теперь я знал, что посещать Верхнюю зону Юля сегодня не планирует и можно не опасаться столкнуться с ней во время свиданки. Несложно догадаться, что ссориться с проверенной подружкой из-за какой-то залетной Миры, мне нисколько не улыбалось.

***

В половине восьмого я стал собираться. Погляделся в зеркало, твою ж мать, на свидание, называется, собрался — щетина на подбородке уже явственно отросла, морда лоснится от жары, волосы торчат вихрами. Ополоснул лицо в раковине, намочил голову, кое-как причесался щербатой расческой. Ладно, и так сойдет — сама, поди, не принцесса.

Подхватив, свою видавшую виды сумку, я спустился на первый этаж, где из стоявшего в углу банкомата добыл последние пятьсот рублей, матюгнулся, и оглянувшись, не слышал ли кто, вышел из института.

Так случилось, что я верю в приметы. Нет не в те, народные, вроде черной кошки и тетки с пустым ведром, а самопридуманные. Например, когда я, по пути на работу, выхожу на улицу Николаева, и на горизонте нет ни одной машины — это у меня считается, хорошей приметой. Другим, добрым признаком, было встретить по дороге рыжую девку, а если она к тому же симпатичная, то пятьдесят очков к карме. А вот если двух подряд, да еще и страшных — день насмарку! Все это, также распространялось на других редких в наших краях особей. И чем ниже, вероятность встретить, тем лучше. Как-то раз я ехал в маршрутке с хорошенькой мулаткой и в результате день задался. Не в том смысле, что я с ней познакомился и переспал, а просто удачно все сложилось — придя на работу, узнал, что надо срочно бежать на почту за премией по РФФИ — тысячей бакинских рублей. Так же хорошей приметой я считал, если проснешься ночью, а на часах круглая цифра. Однажды, встал в туалет, на часах три часа и тридцать три минуты, а на следующий день я познакомился с Юлькой.

Когда подошел к Дому ученых, электронные часы над входом показывали пять минут девятого. Чутка опоздал, но не страшно, потому что ни на крыльце, ни на площадке перед ним, пока что не наблюдалось ни одной особы, напоминавшей даму-пришедшую-на свидание. Я потоптался возле крыльца, несколько раз прошелся взад-вперед, посидел на лавочке, бросая настороженные взгляды на всех проходящих мимо женщин. Подумал, что по пути сюда, я не встретил ничего, что, хотя бы с натяжкой, можно было отнести к добрым приметам, ни рыжих девок ни даже крашеных, и вот вам результат! Дамочка не появлялась. Через дорожку перебежала белка и некоторое время я размышлял, считать ли, что это к удаче? Но потом решил, что уж кого-кого, а рыжих белок у нас как грязи. Вот если была бы черная… Прошло пятнадцать минут, потом еще десять… я стал нервничать. Женщинам свойственно опаздывать, но все же… Какого черта?! Торчу тут, как болван! Действительно жаль, что нет мобильного. Так, жду еще пять минут. Пять минут вылились в пятнадцать, и я решил уходить. В последний раз обошел площадку с независимым видом, но при этом чувствуя себя довольно глупо. Я знал, что некоторым женщинам свойственно, не сразу подходить к ожидающему ее кавалеру, а сперва поглазеть на него издали, так сказать, произвести фейс-контроль, оценить стоит ли начинать знакомство. И если оценка окажется не слишком лестной для кавалера, слинять по-тихому.

Унизительно осознавать, что тебя продинамила, какая-то телка, сама к тому же навязавшаяся на знакомство.

Я пошел к аллее в леске между корпусами, постоянно оглядываясь в надежде, что может вот-вот еще появится… и чуть не налетел на девицу, неожиданно оказавшуюся на пути. Я готов был поклясться, что никого на дорожке секунду назад не было.

— Экий вы неуклюжий, юноша! — с укоризной сказала девица, ловко увернувшись от моего плеча.

— Пардон, — я попытался обойти неожиданное препятствие, но она заступила дорогу.

— Никита?

— Да-а…

— Извини, я опоздала! Так боялась, что ты не дождешься…

— Да ладно… — я смутился, уперевшись во взгляд её солнечно-карих глаз — Чего там… Подождал немного. Все нормально!

А смутиться было от чего. Во-первых, она была азиаткой. Хорошая примета? Во-вторых, очень красивой азиаткой. Невысокая, изящная. Тонкую шею, подчеркивало короткое каре угольно-черных волос. Мира, значит. Одета, подчеркнуто, секси — то есть, «слегка». Там и тут оголенные места — манящие, волнующие гладкой смуглой кожей… Красный топик в обтяжку — короткий и вырез глубокий. На бедрах джинсовая юбка, тоже сомнительной длины, основательно обнажающая, золотистые от загара, стройные бедра. Круглые коленки…м-м… Сексапильные босоножки на шпильках, с ремешками, обвитыми вокруг тонкой голени, завершали эпическое полотно: явление прекрасной нимфы незадачливому пастушку.

Я остро осознал свою никчемность, с жалкой пятисоткой в кармане. Таких женщин предполагалось вести в шикарный ресторан, кормить икрой, фруктами, поить шампанским, тонкими винами, дорогими коньяками и ликерами может быть. А я стою тут, в старой рубашке и джинсах, еще и небритый, вдобавок, с позавчерашнего дня.

Ситуация — глупей не придумаешь. Короче говоря, дети, я впал в состояние, называемое ступором. Просто молча стоял и не знал, что сказать. Обстановку разрядила Мира, звонко расхохотавшись.

— Ты, что так смотришь? — спросила она сквозь смех.

— Как? — выдавил я из себя.

— Как будто приведение увидел! — она, округлив глаза и состроив забавную гримаску, изобразила меня. Я невольно улыбнулся.

— Так и есть… Не пойму, то ли девочка… а то ли видение…

— Слушай… — сказала Мира, — А пошли пива выпьем? Такая сегодня жарища, я не могу! Прям не Сибирь, а Африка какая-то. Ты пиво пьешь?

— Да! — спохватился я, — Пошли, конечно! Куда пойдем?

— Ой, да куда угодно, только не в помещение. Летом я люблю пиво пить на улице, по-пацански.

— Резонно! Тогда пойдем к пиццерии, там есть столики на улице.

— Пошли. — просто согласилась Мира.

Мы пересекли Морской проспект.

На той стороне, перед входом в пиццерию, устроили летнее кафе. Играла музыка, стояли пластиковые столики с пластиковыми же стульями под зонтами с рекламой пива и колы. Народ во множестве сидел там, что-то выпивая и закусывая. В основном пили пиво, но кое-кто баловался и водочкой, видимо памятуя поговорку, про деньги на ветер. Кофе располагались по дороге к морю, и по вечернему времени, тут собирались, возвращающиеся с пляжа, иссушенные на горячем песке, отдыхающие. Они при помощи пива, усиленно восполняли потерянную за день влагу, возбужденно гомонили, курили, ели пиццу и картошку-фри, которые разносили молоденькие девчонки-официантки.