Как натаскать вашу собаку по экономике и разложить по полочкам основные идеи и понятия науки о рынках - Ребекка Кэмпбелл

миндаля, вызывает немедленное удушье и смерть, если только не применять в качестве суппозитория, – тогда ощущается только легкое покалывание»), или животных по экскрементам («Эти принадлежат ласке – легко отличить от горностая по меньшему размеру и запаху жженого миндаля»). Но его нет, так что на прогулке будем только Монти, я и экономика.

Шел небольшой дождь – не настолько сильный, чтобы дать нам повод остаться дома. Я хорошо подготовила нас обоих, на Монти надела непромокаемый плащ, который он, видимо, считает ударом по своей мужественности («Он розовый!» – «Нет, вишневый!»), и мы пошли.

– Ну, Монти, – сказала я, когда мы достигли леса, оказавшись в безопасности и уединении, – философия тебя неплохо развлекла, но не пора ли узнать что-нибудь полезное?

Монти бросил на меня красноречивый взгляд. Этим его умением восхищаются все в нашей семье. Удивительно, как много может выразить поднятая собачья бровь или изгиб собачьей губы.

– Зависит от того, что ты имеешь в виду под «полезным».

– Кажется, философия тебя испортила.

– Полезное может быть для меня, а может – для тебя.

– Справедливо. Что ж, польза в основном для меня. Впрочем, это не игра с нулевой суммой.

– Какая игра?

– Игра с нулевой суммой означает, что ты либо все выигрываешь, либо все проигрываешь. Когда лев встречает зебру, это игра с нулевой суммой. А в нашем случае извлечь выгоду может каждый.

– Намекаешь на то, что я не потрачу время зря?

– Я сама об этом позабочусь.

– Чизкейк?

– Даже не мечтай. Собачье печенье.

– Философ намного щедрее.

– Хочешь сказать, податливее? Ну, теперь играем по моим правилам.

– Три?

– Чего?

– Три печенья.

– Ты выбрал хорошую тактику для ведения переговоров. Начал с большого запроса, зная, что в итоге пойдешь на уступки. Получишь два.

– Согласен. Хм, только напомни, чем мы планируем заниматься…

– Экономикой.

– Ну ладно. А что такое экономика?

– На этот вопрос ответить сложнее, чем ты думаешь. Даже экономисты не всегда сходятся во мнениях.

– Почему-то я знал, что ты так скажешь!

– Дай мне шанс, мы только начали, и я еще не успела войти во вкус. Итак, профессор Лондонской школы экономики Лайонел Роббинс (1898–1984) дал известное определение экономики как «науки, изучающей человеческое поведение с точки зрения соотношения между целями и ограниченными средствами, которые могут иметь другое применение».

– Что, прости?

– Да, мне оно тоже не нравится. У нормальных людей – и собак – от такой формулировки зубы сводит. Но давай все же разберемся, что Роббинс хотел сказать. У нас есть некое количество денег (это ограниченные средства), и мы должны решить, на что их потратить (это цели). Значит, мы всегда делаем выбор в пользу одной вещи, а не другой, – например, покупаем яхту, а не «феррари».

– Ага, конечно.

– Шучу. Допустим, я покупаю туфли, а не сумку.

– Больше похоже на правду.

– Кроме того, мы будем реагировать на различные стимулы. Если увидим товар по низкой цене – к примеру, чизкейк, который теперь не идет у меня из головы, – вероятность, что мы купим его, больше.

– Не возражаю.

– В определении заложена идея о том, что экономика – это наука, под которой автор подразумевает надежный способ докопаться до истины, используя доказательства и проверяемые гипотезы.

– Какие?

– Еще один непростой вопрос. Очень трудно проводить контролируемые эксперименты в экономике, ведь тогда потребуется разделить огромное количество людей на две группы и на первой половине испытывать одну экономическую политику, а на второй – другую. Впрочем, сама история предоставила нам реальные примеры вроде разделения Германии или Кореи после Второй мировой войны, а еще мы можем проводить мысленные эксперименты, чтобы увидеть логику в тех или иных аргументах. Лучше не зацикливаться на том, в какой степени экономика является наукой, а рассматривать ее как метод, или способ, позволяющий анализировать то, как люди совершают рациональный выбор, связанный с тратой ограниченных ресурсов. И конечно же в экономике часто применяют математику, что дополнительно создает впечатление научности.

– Ррр! Слушай, я умею считать – по крайней мере, вижу, когда ты жульничаешь с печеньем. Но если мы всю прогулку будем говорить об алгебре и математических задачках, то пойдем лучше домой прямо сейчас.

– Не волнуйся, Монти, мы будем придерживаться плана. Никаких уравнений…

– Уф!

– Думаю, самый простой шаг к пониманию экономики – изучить ее происхождение и историю.

– А поточнее?

– Нас интересует не история королей, сражений или великих людей, совершающих великие подвиги, а изменение способов, при помощи которых общества организовывали производство, распределение и оплату продуктов питания, товаров и услуг. Ты не хочешь сначала побегать, чтобы выплеснуть избыток энергии?

Мы добрались до излюбленного места – заросшего высокими строгими буками, с хрустящим слоем старых буковых орешков на земле. Монти метался между деревьями и сопел, а я просто брела, мысленно составляя план рассказа. Через некоторое время Монти остановился у скамейки на небольшом возвышении, откуда открывался красивый вид на верхушки деревьев. Я села и помогла Монти устроиться рядом.

– Готов?

– Насколько это возможно. Обещаешь, что не будет уравнений?

– Обещаю. Итак, экономическая мысль традиционно связана с одной проблемой: как производить все, что нужно, и доставлять продукт людям, которые в нем нуждаются или хотят его приобрести. На протяжении большей части истории этот вопрос оставался наиболее важным и вместе с тем не слишком сложным. Важным, потому что борьба за существование раньше была куда более жестокой. Не слишком сложным, поскольку и люди были более самодостаточными. В течение первых двухсот тысяч лет человеческой истории семьи и небольшие группы людей получали почти все, что им требовалось для выживания, с помощью охоты и собирательства. Однако по мере развития поселений общества начали расслаиваться, количество ролей для разных групп внутри этих обществ росло, а с ним возрастала и потребность в более сложных системах взаимодействия.

Оглянувшись назад, мы увидим, что общество решало проблему тремя основными подходами: традициями, приказами и рынками.

Вероятно, самым древним способом решения экономической проблемы общества – кто что делает (и кто что получает) – была традиция. Вы делаете то, что делаете, потому что всегда так делали. Сыновья шли по стопам отцов, и преемственность гарантировала передачу важных навыков. Например, индийская кастовая система устанавливала род занятий человека в момент его рождения. Традиционные системы работали, потому что они сохраняли стабильность и помогали поддерживать общественный порядок. Зато они отличались малой гибкостью (если не назвать это несправедливостью). Коль уж твой папа выгребал навоз, ты тоже выгребаешь навоз.

Второй способ решения – управленческий. Кто-то говорит людям, что делать.

– Как у нас дома – ты говоришь всем, что делать.

– Да, Философу нужна твердая рука. Вспомним про