Коллеги - Лариса Уварова

Была и еще одна веская причина для того, чтобы воспротивиться предложению Алексея. К тридцати трем годам она, отдавая большую часть времени карьере, успела стать закоренелой холостячкой. Даже мысли о том, чтобы готовить, когда можно работать, или мириться с беспорядком в квартире, который, по ее представлению, обязательно устраивает любой мужчина, приводили ее в ужас. Нет, в чем в чем, а в своей личной жизни Анна ничего менять не собиралась.

— Леша, знаешь, я… — произнесла она нерешительно. И куда только девалось ее умение четко формулировать свои мысли? Она ведь журналистка! — Ты меня удивил, я совсем не ожидала такого.

— Я понимаю тебя, — улыбнулся он. — Разумеется, это довольно неожиданно: услышать предложение руки и сердца, да еще после того, как ты рассказывала о своих неприятностях. Но я очень надеюсь, что мое предложение поможет тебе забыть о них! Значит, мой сюрприз удался?

А улыбка у Лешки такая теплая! Господи, если бы не та трагедия… Ну, почему все тогда так нелепо закончилось? Почему они с Олегом не просто расстались? Насколько было бы проще, если бы он нашел другую девчонку и ее, Анну, бросил! Она, конечно, попереживала бы, может быть, поплакала бы, а потом все прошло бы… И если бы не ее холостяцкие замашки…

— Но кольцо ты все‑таки надень, ладно? Оно тебе не мало, нет? А то я покупал на глазок, — в голосе Алексея прозвучало беспокойство.

— Знаешь, Леша, — начала Анна, набрав побольше воздуха. Вот сейчас она все ему скажет, все объяснит. В этот момент в сумочке Анны неожиданно запищал мобильник, и она ухватилась за него как утопающий за соломинку, мысленно проклиная свою слабость и одновременно радуясь, что благодаря звонку неприятный разговор на какое‑то время откладывается. Спасителем, так удачно вклинившимся в ставшую опасной ситуацию, оказался шеф Анны, Борис Алексеевич.

— Слушай, — деловито проговорил он, — я тебе там не помешал, надеюсь?

Тон его заранее отсекал возможность признания в этом, даже если бы и была такая необходимость.

— Нет‑нет, что вы! — откликнулась Анна, бросив на Алексея извиняющийся взгляд. — Я вас внимательно слушаю.

— Короче, завтра приезжает Дэн Смирнов. Знаешь, надеюсь, про кого я говорю? — добавил шеф все тем же абсолютно безапелляционным тоном.

— Конечно, — уверенно ответила она. Как же его не знать? Дэн Смирнов, владелец одного из крупнейших в России модельных агентств с броским, и, согласно высокой интернациональной моде на английском языке названием: «Russian stars». «Звезды русские, а подают себя под американским соусом, — успела подумать Анна, — и зачем ему только понадобилось именовать свое агентство по‑иностранному?»

— Тогда слушай сюда, — продолжил шеф. — Я специально тебе позвонил: это дело только для тебя, никто больше о нем пока не знает. Чтобы завтра у меня был сюжет про Смирнова. Он, правда, нашего брата журналиста не любит, но это меня не волнует, поняла? Что хочешь придумывай, на свое усмотрение, а сюжет чтобы был непременно: нам рейтинг канала надо повышать. В лепешку расшибись, а сделай. Тут кое‑какие материалы накопились, так я скажу Кругловой, чтобы она их тебе домой принесла. Лады? Времени у тебя нет совершенно, ты это учти, так что бросай все свои дела и работай, ясно?

— Хорошо, — с готовностью отозвалась Анна. Она уже давно уяснила, что показывать шефу свою неуверенность нельзя. Главное — чтобы он не усомнился в ее способностях, а для этого на его вопросы надо отвечать без запинки и с готовностью соглашаться даже на самые невероятные задания вроде того, о котором речь шла сейчас. Всем и каждому известно, что интервью по каким‑то своим веским причинам Дэн Смирнов давать отказывается, тем самым еще сильнее раздувая шумиху вокруг своего имени, и без того широко известного. Впрочем, у Анны на размышления времени хватит, целая ночь впереди. Она еще успеет придумать, как заставить этого модельера дать ей интервью. К тому же Борис Алексеевич ясно сказал, что никому, кроме нее, он об этом задании не говорил. А значит… Это значит, что, сделав сюжет, она утрет нос всем на ТВР, и мерзкому Воронцову в первую очередь.

Шеф дал отбой. Анна убрала мобильник в сумочку и наконец‑то прямо посмотрела в глаза Алексею. Как‑никак у нее появилось оправдание не продолжать их разговор, который — она это точно знала — ничем хорошим не кончится. Кроме того, ее ждет работа. Сбивало с толку лишь одно: в глазах Лешки ясно читалось разочарование и отчаяние.

— Что‑то случилось? — еле слышно поинтересовался он.

— Да, — торопливо призналась Анна. — Срочная работа. Ты же поймешь меня, правда?

— Ну разумеется, о чем ты говоришь! — потерянно произнес Алексей. — Давай я тебя хотя бы подвезу…

— Нет‑нет, не надо! — торопливо запротестовала Анна. Ей вовсе не хотелось, чтобы разговор продолжился в машине. — Я быстро доберусь, не беспокойся. — Она вовсе не была бездушной. Собравшись уже уходить, заметила крайне подавленное состояние Алексея и остановилась. Что ни говори, а ей хочется, чтобы Алексей остался для нее хорошим другом. — Ты не волнуйся, мы с тобой еще поговорим, — мягко произнесла она, положив ему руку на плечо. — Обязательно поговорим. А кольцо… — Анна на секунду задумалась. — Кольцо пока пусть останется у тебя. У нас с тобой еще будет время. Чао! — И, подхватив сумочку, быстро, не оборачиваясь, пошла к выходу.

Алексей остался в одиночестве за столиком, уставленным бокалами и мерцающими свечами. Но Анна уже не видела, как он, точно от сильной боли, сжал голову руками, а потом подозвал официанта и попросил его принести ему водки. Проклиная в душе свою нерешительность, она пулей вылетела из ресторана.

Едва Анна успела войти в дом и вытащить наконец шпильки из волос, как в дверь позвонили. Это могла быть, конечно, только Круглова, больше некому.

Лилия Круглова, или Лилечка, как за глаза, а часто и в глаза ее звали коллеги, действительно вся будто бы состояла из кругляшек, завитушек и колечек. Невысокая, если не сказать миниатюрная, пухленькая, с кудрявыми волосами платинового цвета и круглыми синими глазами, она очень походила на одну из тех немецких кукол, которые в огромных количествах сидят на полках в магазинах игрушек и по которым вздыхают маленькие девочки. Те, что постарше, бредят уже Барби и Кенами.

Для всех на ТВР так и оставалось загадкой, каким образом Лилечка — робкое и беззащитное существо — смогла как‑то пробиться и даже ужиться в коллективе, где человек человеку — волк. Впрочем, волк — это еще мягко сказано. Все‑таки, что ни говори, у волков есть нечто, объединяющее их в стаю, которая, когда это требуется, действует предельно слаженно и четко. На ТВР же никакими стайными инстинктами не пахло, тут каждый старался энергично тянуть одеяло на себя. К слову сказать, коллектив ТВР Анна про себя именовала серпентарием, сознательно не опускаясь до совсем уж мерзкого, хотя и более точного названия «гадюшник».