Америкен бой - Юрий Рогоза

— На самом деле в России все наоборот. Вот сейчас возьму все сумки, посажу тебя себе на шею, так и пойдем в аэропорт. А машина — это роскошь.

Деб привычно, поскольку проделывала это не первый раз, взобралась Нику на шею и устроилась там поудобнее, спустив ноги и придерживаясь ими за торс мужа:

— Отличная идея! Так мы сэкономим бензин, не загрязним окружающую среду и сможем избежать противных пробок, в которых меня тошнит. Ну, поехали. Твои рассказы о России заставили меня полюбить эту страну.

— А как же движение феминисток?

— А я не феминистка. Мне нравится идея страны, где женщины ездят верхом на мужчинах. Потому что, что?

— Что?

— Экология! — Деб сама подтрунивала над своим увлечением движением «зеленых».

Они еще скакали некоторое время по дому, как расшалившиеся школьники, и только подустав, начали грузить вещи в старенький «фордик» залихватского ярко-синего цвета.

* * *

К живой изгороди, что отделяла их дом от соседнего участка, подошла женщина и стала наблюдать за погрузкой. Деб стояла у машины, помогая утрамбовывать вещи. Ник таскал сумки из дома. Когда в целом операция была завершена, крышка багажника захлопнута, а «фордик» недовольно осел на задние колеса, соседка махнула рукой:

— Привет!

— Привет! — хором ответили Деб и Ник. «Ну, — подумал Ник. — Сейчас она спросит, как дела, а мы ответим, что замечательно. Потом она спросит, еду ли я в Россию, хотя уже спрашивала об этом и вчера и три дня тому назад. И мы ответим, что да, я еду в Россию. Тут она пожелает счастливого пути и спросит, скоро ли я вернусь…»

Ника несколько утомляли эти нескончаемые и постоянно повторяемые всеми диалоги. Это была какая-то странная, растянутая во времени форма вежливости. Там, где другой нации хватало двух слов типа «здравствуйте — здравствуйте», американцам непременно хотелось завязать некое подобие светской беседы.

— Как у вас дела? — спросила соседка.

— Хорошо! — ответили Ник и Деб и широко разулыбались, как того и требовал ритуал.

— Ник едет в Россию? — тоже улыбаясь спросила соседка.

Ник несколько виновато развел руками, дескать, глупо отпираться, действительно еду:

— Да, в Россию.

— Берегите себя, — вдруг довольно проникновенно попросила соседка. — За то время, что вы тут живете, я очень привязалась к вам. И потом, кто же будет помогать Джону чинить его машину?

Ник неплохо разбирался в технике, и она его зачарованно слушалась. Он действительно один раз помог Джону, мужу соседки, когда тот пытался реанимировать «крайслер» 63-го года, который зачем-то стоял у них в гараже. В тот раз им даже удалось запустить мотор, Джон был счастлив, собирался продолжить на следующей неделе, но так больше и не собрался. Было как-то странно, что соседка вспомнила об этом, и вообще, вся сцена вызвала некоторое чувство неловкости.

— Я всего на неделю, — попытался легко откликнуться на ее слова Ник, но ответ прозвучал капельку фальшиво. — До скорой встречи!

— До свидания, мой мальчик. Храни тебя Господь!

Они весело забрались в машину, которая нехотя тронулась и вырулила на подъездную дорогу. И Ник, и Деб пытались не подавать вида, что безудержное веселье их покинуло, сменившись чуть истеричной нервозностью.

Впрочем, тучка была небольшой. Езда, до которой оба были большие охотники, разогнала неприятное чувство.

«Собственно, — думала Деб, поглядывая то на автостраду, что споро неслась им под колеса, то на профиль мужа, который чуть улыбался и тоже поглядывал на нее. А когда рука была свободна от переключателя передач, ласково теребил ее плечо. — Собственно, миссис Уинтер просто отнеслась к этой поездке серьезно, в то время, как и для меня, и для Ника это лишь какая-то очередная эскапада его игры. Он так же просто прыгает с парашютом, таскается со своей группой по горам, ловит рыбу, лупится с кем-нибудь на местном чемпионате по каратэ. Все у него получается легко, весело. Вот и в ту страну он так же хочет съездить. Или я ошибаюсь?»

Она посмотрела на Ника. Но тот как раз очень удачно обогнал какой-то бензовоз и, весело улыбаясь, взглянул на Деб.

«Красноармеец! — нежно подумала Деб. — И машину водит как сумасшедший: у нас не принято скакать из ряда в ряд, но мне нравится.»

Тут они въехали в пробку. Машины ехали медленно, время утекало, идея с магазинами дала легкую трещину.

— Когда у тебя самолет?

— Успеваем, — Ник беспечно глянул на часы. — Самое главное, чтобы не оказалось, что я забыл дома паспорт.

Оба почему-то думали, что впереди произошла авария. И что это дурной знак. Но они молчали и никак не комментировали пробку, как будто они нарочно тащатся как черепахи.

Тут замелькали проблесковые сине-красные огни полицейских машин, появился регулировщик, который прогонял машины в тесную дырку рядом с монстрообразным сооружением на колесах, все функции которого сводились к нанесению на полотно дороги новой разметки с впечатанными в разделительные полосы желтыми не то лампочками, не то хитрыми зеркалами.

— Смотри-ка, — воскликнул Ник, указывая на пунктир свежеуложенных точек. — Это ночной дизайн!

— Здорово!

У обоих отлегло от сердца. Никакой аварии. Все в порядке. Просто теперь ночью будет удобнее ездить. Ник даже попытался включить ближний свет, чтобы посмотреть, как будет выглядеть шоссе вечером, но было еще слишком светло.

— Поедешь вечером, посмотришь. Потом мне расскажешь, — велел Ник, и Деб с удовольствием кивнула.

Из-за пробки специального заезда в магазин не получилось. Хотелось походить, посмотреть, прицениться, выбрать что-нибудь действительно ценное и не случайное. В результате, уже опаздывая на самолет, Ник, совершив довольно крутой вираж, влетел на стоянку перед «СА», поволок жену по рядам, лихорадочно вытаскивая с полок какие-то джинсы, рубашки, свитера. Особое внимание уделил отделу, извещающему о дешевой распродаже. По причине теплого времени года там предлагались теплые кожаные куртки на цигейке.

— Ты собираешься приобрести другу такой ужас? — искренне изумилась Деб.

— Ты не понимаешь, — мягко ответил Ник. — Это очень хорошая и практичная вещь. В России плохой климат, и такие куртки в большом почете.

— Не понимаю, как можно человеку, который тебя спас, делать такой уродливый подарок. Купил бы лучше хорошие и дорогие часы.

— Нет, — Ник качнул головой. — Ценность подарка не определяется ценником. Все равно я не могу ему подарить чего-то равноценному своему спасению, согласись? Но если ты хочешь…

Ник метнулся к отделу «Картье», и Деб испугалась, что он действительно купит сейчас часы, которые дороже их дома. Ник, впрочем, оказался великодушен и не стал разорять свою семью. Он подошел к прилавку с кожаными портмоне:

— Выбирай:

Бумажники, кошельки… Изысканные, приятные на ощупь, благополучные. Деб остановила свой выбор на одном. Он был из коричневой лайки с золотым тканым рисунком, изображавшим сражающихся средневековых донов. У каждого в руках было по шпаге и кинжалу, плащи их развевались в схватке, головы украшали шляпы с перьями.

— Отлично, — легко согласился Ник и обратился к продавщице. — Мы берем.

Та с плохо скрытым удивлением взглянула на молодую пару в джинсах, но тщательно упаковала покупку и с улыбкой протянула Деб:

— У вас очень практичный муж, миссис, — заметила она. — Это вам небольшой подарок от нашей фирмы.

И протянула крошечный пакетик, в котором лежали несколько флакончиков пробных духов.

— Да, — гордо согласился Ник. — Я удивительно практичен. А вы бы знали, каков я в постели!

Он подмигнул изумленной продавщице и поволок хохочущую до слез Деб к выходу:

— Если ты будешь падать от смеха, мы не успеем на самолет.

— А ты посади меня на себя верхом, — все еще хохоча ответила Деб.

Ник инстинктивно боялся вокзалов. Видимо было что-то страшное в детстве, чего он не помнил, но продолжал ассоциировать с вокзалами. Аэропорт Кеннеди оказался не страшным. Им на удивление быстро нашлось место на стоянке, Ник моментально подхватил тележку, которая через секунду потерялась под грудой сумок, и, весело лавируя, направился к своему выходу.

Деб как раз запирала машину, и он уже успел отойти довольно далеко. Она пошла за ним, но что-то путалось. под ногами, она натыкалась на пассажиров, дорогу преграждали ряды невесть откуда взявшихся кресел… И она стала отставать, а Ник все ловко шел вперед, и его спина стала удаляться, удаляться…

И тут Деб охватил даже не страх, а самый настоящий ужас. Она бросилась бегом, не в силах закричать, слезы поплыли по ее лицу, потому что она видела, как Ник исчезает.

Но он как раз остановился на одном из поворотов и обернулся, ища глазами жену. Увидев, как она бежит, он успокаивающе улыбнулся и поднял руку, чтобы его было лучше видно. Но по мере ее приближения он все четче различал ее искаженное плачем и страхом лицо, такое дорогое и близкое, и улыбка сползла с его губ.