Измена. (Не) истинная для Дракона - Софи Веро

— Матушка, нет. Мне ведь нужна была помощь. Не…

Договорить не успеваю. Дверь за ее спиной закрывается, отрезая нас с Бофортом от мира. И мне было бы не так страшно, если бы не темная ненависть в его глазах с толикой презрения.

— Мне кажется, ты перешла все границы, Элина, — и снова коверкает имя. — Ну-ка, иди сюда. Я покажу тебе, как надо себя изводить, чтобы наверняка сработало.

— Не подходи ко мне, — пячусь назад от жениха.

Не хочу, чтобы он ко мне прикасался после этой… служанки. Вообще не хочу его прикосновений. Даже находиться в одной комнате не хочу. Но ему все равно. Я его собственность, так определили Драконы и не мне с этим тягаться. Но я не сдамся ему. Все равно не буду его. Даже если схватит за волосы и отволочет под венец, не стану его. Придумаю что-нибудь.

— Ты же хотела себя извести. Так чего боишься? — отбросив мой халатик на пол, продолжает наступать.

Упираюсь в кровать так неожиданно, что падаю на нее попкой, и едва успеваю упереться в мягкий матрас локтями, чтобы не упасть полностью. Селет становится рядом, и, наклонившись, опирается на вытянутых руках в постель. Наши лица очень близко друг от друга. Его дыхание щекочет кожу, но не приятно, а раздражающе.

Хочется оттолкнуть его, выбраться из плена, но, вместо этого, не двигаюсь. Зверю нельзя показывать страх, иначе — конец. И если сердечко стучит, как у загнанной птички, от дикого страха, что никак невозможно скрыть от дракона, то действия могу контролировать.

Смотрю прямо в глаза, выдерживаю испепеляющий взгляд, от которого хочется сжаться в комочек. Злится. Вижу, как в темных глазах плещется раздражение. Не могу поверить, что такое возможно. Истинных должно тянуть друг к другу, они должны дышать любовью друг к другу, а мы?

А мы ненавидим друг друга. Или только я, а ему на меня плевать. Это неправильно. Кто ошибся в нашем союзе? Не верю, что такой видят мою жизнь древние Драконы. Я служила им верой и правдой, хранила и буду хранить тайны мироздания, и, если надо, отдам свою жизнь за них.

— Ты моя истинная, Эйлина. Смирись. Мне мало одной, — касается рукой моей коленки и начинает медленно вести вверх по бедру, обнажая ноги. — Просто смирись, и все у нас будет хорошо. Матушка будет жить неподалеку от нас. У тебя будут слуги, почет и уважение. Не вороти свой носик. Натяни улыбку и готовься к венчанию. А изводить себя не стоит. Родишь мне наследника, и я сам тебе помогу. Только попроси.

— Что? — все волоски на теле встают дыбом от услышанного. — Ты меня… — слово застревает в горле.

Он говорит это так серьезно, что я верю, исполнит сказанное, не моргнув глазом. Уму непостижимо. Да лучше пусть меня раздерут создания Тьмы, чем погибнуть от руки истинного. Абсурдно, невозможно, страшно. Мурашки страха покрыли кожу, а я все так же смотрю на истинного и пытаюсь увидеть хоть тень сомнения в собственных словах и не нахожу.

— Ты с ума сошел. Ты не сделаешь этого. Я ведь твоя.

— Истинная? — перебивает меня. — Да. Но твоя ценность лишь в том, что только от тебя я получу сильное потомство. С другими дети могут вообще не родиться, погибнут внутри. К чему мне отказываться от подарка великих Драконов? — его ладонь больно сжимает бедро, но мне все равно.

Меня пугает угроза жизни. Нет, я сбегу. Не позволю этому случиться. Я что-нибудь придумаю. Вернусь на остров и попрошу защиту. Они должны меня понять и принять. Драконы мироздания, прошу, сотрите метку, скажите, что это ошибка. Молю вас. Заклинаю.

— Будь хорошей девочкой, Эйли. Грей мою постель по требованию, рожай сыновей и не суй свой очаровательный носик куда не просят. Договорились? Или мне объяснить доходчивее?

Резко разводит мои колени, вклиниваясь между ними. Страх затопляет сознание, а с губ срывается крик.

— Нет! Не трогай!

Нет, не могу, не хочу. Только не так, не сейчас. Пытаюсь отползти на кровати, но руки скользят на шелковых простынях, а Селет легко притягивает меня к себе, не позволяя двинуться в сторону, а потом и вовсе нависает надо мной, поглаживая носом щеку и делая жадный вдох.

— Решай, Эйли. У тебя два варианта, — говорит прямо на ушко, пока проворная рука, добравшись до талии, больно ее сжимает. — Я тебя изведу сам, когда получу все, что мне нужно, или ты играешь по моим правилам. Жизнь или небытие, что выберет маленькая жрица острова Драконов? М-м-м?

А что может выбрать маленькая жрица, давшая клятву на крови, никому не причинять зла и принимать свою судьбу? Ничего. Только согласиться. Но не на долго. Я что-то придумаю и сбегу. Вымолю у Драконов прощение за самовольство, попрошу освободить от истинности, которая ничего не значит. Но мне нужна передышка.

— Я жду, — внимательно смотря в глаза, спрашивает жених, поглаживая ребра грубоватыми пальцами.

— Второе, — едва слышно отвечаю, и, прочистив горло, повторяю, потому что сипение не устроило дракона. — Я выбираю второе. Только отпусти меня сейчас. Прошу, Селет.

Мужчина смотрит на меня еще мгновение, а потом с ехидной улыбкой поднимается с постели и отходит на пару шагов. Спешу поправить платье и сесть на постели. Хочется позорно спрятаться за шкафом, но это совсем глупо. Разве он даст мне до него добежать? Конечно, нет.

— Вот и умница, Эйлина. А теперь будь хорошей девочкой и готовься к церемонии венчания, и не вздумай выкинуть что-либо. Будет много гостей, в том числе и сын императора. Будь учтивой и кроткой, ведь это главные добродетели женщины. Помни об этом и выполняй, иначе будем разыгрывать первый вариант.

Подходит ко мне, но я не могу пошевелиться. Мне страшно от огня, что играет на дне его зрачков. Он исполнит свое обещание, а значит, я должна сбежать раньше, чем разгневаю его, ведь я жрица, а мы никогда не отличались покорностью.

Мы умеем созидать, умиротворять, но мы никогда не бываем покорны тем, к кому не испытываем уважения или любви. Жрица без характера — калека. Драконы-основатели сломают слабого духом, не примут безвольную куклу в хранители тайн мироздания. Жрицу, как и дракона, надо покорить, и тогда на пар снизойдет благодать. Но об этом не знает никто за пределами острова драконов, и никогда не узнает, ведь это одна из десяти главных тайн.

— Не твори глупостей, — берет лицо за подбородок, фиксируя наши взгляды, до боли