Огненный трон - Рик Риордан

Сейчас мы могли рассчитывать лишь на собственные скромные магические способности. Не густо, когда речь идет о выживании. Своими легкомысленными действиями Сейди пробудила древнее чудовище, и теперь оно жаждало расправиться с нами.

Грифон был здоровенным, раза в два крупнее обычного льва. Белесая известняковая пыль покрывала его красновато-золотистый мех. Хвост был усеян перьями, больше похожими на шипы. Мне вспомнилось, что перья грифонов по остроте не уступают лезвиям кинжалов. Мы и ахнуть не успели, как пробудившийся монстр рассеял в пыль фриз, с которого сошел. Крылья грифона двигались с поразительной быстротой. Казалось, спина монстра подернута дымкой. Я ошибся, сравнив его крылья с крыльями бабочки. Они больше походили на крылья гигантского злобного колибри.

Грифон вперил голодные глаза в Сейди. Ее рука и свиток были по-прежнему охвачены белым пламенем. Грифон воспринял это как вызов. Я слышал множество соколиных криков, да и сам пару раз так кричал, когда превращался в сокола. Но грифон разинул клюв и издал настолько жуткий крик, что в окнах задрожали стекла, а у меня волосы встали дыбом.

— Сейди, брось свиток! — крикнул я.

— Как? Он прилип к моей руке! И вообще я вся горю. Или со стороны не видно?

Теперь языки призрачного огня отражались во всех окнах зала. Пламенем были охвачены все экспонаты. Этот чертов свиток разворошил всю египетскую магию, какая имелась в зале. Грозная сила, да только не на нашей стороне. Уолт и Жас застыли как вкопанные. Я понимал ребят: они впервые видели настоящего, живого монстра.

Грифон сделал шаг в сторону моей сестры.

Я встал рядом с Сейди. Потом сделал один из немногих доступных мне магических трюков. Я сунул руку в Дуат[11] и вытащил свой меч — египетский хопеш[12] с серповидным зазубренным лезвием. Уолт и Жас, наверное, подумали, что я достал меч прямо из воздуха.

Вид у Сейди был, прямо скажем, дурацкий. Правую руку она подняла на манер статуи Свободы… с хорошей долей придури. Левой рукой моя взбалмошная сестрица умудрилась вытащить свое главное оружие — пятифутовый посох, испещренный иероглифами.

— Кто-нибудь знает, как сражаться с грифонами? — спросила Сейди.

— Не суйся под крылья и вообще избегай острых частей, — посоветовал я.

— Потрясающе ценный совет, — огрызнулась Сейди.

— Уолт, проверь окна, — попросил я нашего ученика. — Может, сумеешь открыть?

— Н-но они… под заклятиями.

— Ничего удивительного. Заклятия — меньшее зло, чем грифон. Если мы попробуем выйти через центральный зал, эта тварь нас сожрет.

— Хорошо. Сейчас проверю.

— Жас, помоги Уолту.

— Там странные знаки на стекле, — пробормотала Жас. — Я их уже где-то видела.

— Потом будешь вспоминать! — не выдержал я.

Грифон ринулся в атаку. Его крылья дребезжали, как ленточные пилы. Сейди швырнула в него посохом. Посох в воздухе обернулся тигром. Тигр рухнул на грифона, вонзив ему в шкуру длинные острые когти.

Думаете, это подействовало на грифона? Ничуть. Он стряхнул тигра, затем с умопомрачительной быстротой щелкнул клювом. (У нас от такого щелчка зазвенело в ушах.) Был тигр, и не стало тигра.

— Мой любимый посох! — едва не заревела Сейди.

Теперь взгляд грифона остановился на мне.

Я крепче сжал меч. Лезвие ожило и засветилось. Жаль, сейчас у меня в голове не звучал голос Гора. Когда твой личный бог войны буравит тебе мозги своими советами, легче совершать разные храбрые глупости.

— Уолт, что с окнами? — спросил я, не сводя глаз с грифона.

— Пробую открыть.

— Погоди! — послышался испуганный голос Жас. — Это же символы Сехмет. Уолт, не трогай окно!

А дальше много чего случилось, причем одновременно. Уолт все-таки открыл окно. На парня тут же обрушилась волна белого пламени, сбила с ног и повалила на пол.

Жас бросилась к Уолту. Грифон сразу потерял интерес ко мне. Как любой настоящий хищник, он сосредоточился на бегущей добыче и кинулся к Жас.

Я бросился следом. У грифона были все шансы закусить нашими учениками, но вместо этого он взмыл в воздух над головами Уолта и Жас и шумно ударился об оконную раму. Жас поспешно оттащила Уолта подальше. Грифон извивался, охваченный языками белого пламени.

Значит, белое пламя было ему враждебно, и он пытался атаковать огонь. Грифон поднялся еще выше, перекувырнулся, при этом сбил витрину, полную шабти. Хвостом он задел саркофаг, и тот разлетелся на мелкие кусочки.

Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг рявкнул:

— А ну, прекрати!

Грифон застыл на месте, сердито вереща. Завеса белого огня отступила в угол зала. Огонь вел себя, словно армейский отряд, решивший перегруппироваться. Потом я заметил, что языки пламени становятся отдаленно похожими на человеческие фигуры. Один из этих пламенных человечков посмотрел прямо на меня, и я сразу же ощутил нескрываемую враждебность.

— Картер, отвлекай его внимание!

Сейди не заметила огненных людей. Она по-прежнему смотрела только на грифона. Сунув руку в карман, сестра достала моток бечевки.

— Мне бы только подойти к нему поближе.

— Сейди, не торопись.

Я пытался разобраться в происходящем. Уолт лежал на спине и дрожал, как в лихорадке. Его глаза сияли все тем же белым пламенем, будто огонь проник ему внутрь. Жас склонилась над ним, бормоча исцеляющее заклинание.

— РАААВ! — жалобно скулил грифон.

Кажется, он просил у меня разрешения продолжить битву с белым пламенем. Ему вовсе не нравилось повиноваться мне, однако какая-то сила заставляла его это делать.

А огненные фигуры делались все ярче и плотнее. У них появлялись руки и ноги. Я насчитал семь фигур.

Семь фигур… Жас что-то говорила о символах Сехмет. Теперь до меня дошло, какая сила на самом деле охраняла музей. Мне стало страшно. Освобождение грифона оказалось случайностью. Грифон был просто большой пугалкой.

Сейди швырнула в него мотком бечевки.

— Постой! — крикнул я сестре, но было слишком поздно.

Магическая бечевка разматывалась, превращаясь в толстую веревку, которая проворной змеей неслась к грифону.

Грифон раздраженно заверещал и бросился на огненных человечков. Они кинулись в разные стороны. И тут воцарился настоящий хаос.

Грифон носился по залу, похожий на взбесившийся вертолет. Звенели стекла разбиваемых витрин. Выли сирены сигнализации. Я во всю мощь своих легких орал на грифона, требуя остановиться, но он не реагировал на мои приказы.

Краешком глаза я увидел, как рухнула на пол Жас. Наверное, целительная магия отняла у нее все силы.

— Сейди! Помоги Жас! — крикнул я и погнался за грифоном.

Представляю, какой дурацкий вид у меня был. Мальчишка в нелепой черной одежде размахивает пылающим мечом, спотыкается об обломки экспонатов и выкрикивает приказы гигантскому колибри!

Только я подумал, что наше положение — хуже некуда, как в зал ввалились гости со свадебного торжества. Им, видите ли, стало любопытно, что тут за шум. Увидев почти полный разгром, они замерли с раскрытыми ртами. Правда, не все. Одна из подруг невесты истошно завопила.

А семь огненных фигур двигались прямо на гостей и сквозь гостей, отчего те моментально падали на усеянный осколками пол. Тем временем языки пламени понеслись к центральному залу. Грифон увязался за ними.

Сейди склонилась над Жас и Уолтом.

— Как они? — спросил я.

— Уолт приходит в себя. А у Жас что-то вроде… глубокого обморока.

— Надо выбираться отсюда. Идем со мной. Думаю, я справлюсь с грифоном.

— Картер, ты что, очумел? Ты видишь, в каком состоянии ребята? Они пострадали из-за нас. А мне никак не отлепиться от этого чертова свитка. Плевать я хотела на грифона. Окно открыто. Помоги вытащить Уолта и Жас наружу.

Сестра была права. Возможно, только так мы могли сохранить жизнь нашим ученикам. Но что делать с семеркой огненных фигур? Если дать им свободно разгуливать по музею, пострадают ни в чем не повинные люди.

Я бросился в центральный зал, на бегу бормоча древнеегипетскую фразу. Нет, не заклинание. Обыкновенное ругательство.

Центральный зал был охвачен паникой. Гости с воплями разбегались, опрокидывая столы. Один дядька в смокинге ухитрился влететь прямо в свадебный торт и теперь барахтался там. Вместе с ним барахталось прилипшее к его заду красное пластиковое сердце с именами жениха и невесты. Меня чуть не сшиб пробегавший музыкант, на ноге которого болтался и грохотал небольшой барабан.

Огненные фигуры стали еще плотнее. Сейчас они были похожи на «собаколюдей» с длинными руками и кривыми ногами. Они сверкали, как раскаленные газовые горелки. Преград для них не существовало. У меня на глазах один пронесся сквозь мраморную колонну, а другой — сквозь женщину в персиковом платье. Глаза женщины подернулись белесой пеленой, и она упала, кашляя и дрожа.