Если ты осмелишься - Хармони Уэст

не могу, через что ты проходишь, — говорит она мягким голосом. — Но… ты не можешь наказывать себя вечно. Это не принесет ни тебе, ни кому-либо другому никакой пользы. Это не вернет твою подругу.

Слезы наворачиваются мне на глаза, и я не могу заставить себя что-либо сказать, потому что, если я попытаюсь заговорить, я разрыдаюсь, а я не разрыдаюсь перед своей соседкой по комнате во время нашей первой встречи. Я сосредотачиваюсь на заправке своей постели, и Аниса позволяет тишине повиснуть между нами.

Когда я заканчиваю, она берется за кошелёк.

— Я как раз собиралась пойти пообедать. Хочешь пойти со мной?

Она знает обо мне самое худшее и все равно хочет, чтобы ее видели со мной на публике. Я даже не хочу, чтобы ее видели со мной.

— Конечно. Спасибо, — говорю я ей.

Она скоро придет в себя. Когда заметит взгляды, которыми все провожают меня по кампусу. Когда услышит все эти сплетни, и ей, наконец, надоест дружить с убийцей.

Но сейчас я дарю ей благодарную улыбку за доброту, которой я не заслуживаю.

Уэс

— Уэс, это твоя четвертая тарелка блинчиков за сегодняшнее утро.

— Я на тренировке, мам. — Я проглатываю еще кусочек, хотя не был голоден с тех пор, как умерла моя сестра.

Мама через стол качает головой. Она всегда видела мой обман насквозь. Она надевает куртку поверх блузки. Она не может больше оставаться здесь, разбираясь с моей унылой задницей — я сам с собой не могу справиться.

— Ты задерживаешься, чтобы не уезжать в кампус. Ты не можешь вечно избегать Вайолет.

Я напрягаюсь. Я чертовски ненавижу слышать ее имя.

Со своего места перед плитой папа переворачивает последний блин. На нем все еще пижамные штаны. Игрок НХЛ на пенсии, который тренируется после обеда.

— Ты знаешь, что она так же расстроена смертью Хлои, как и мы. Тебе нужно придумать способ простить ее, сынок.

Я не знаю, как, черт возьми, кто-то из них может так говорить. Прощение. Последнее, чего заслуживает Вайолет Харрис. Она убила мою сестру. Она разрушила наши жизни. Они знали Вайолет меньше года. Приняли ее в наш дом и нашу семью с распростертыми объятиями. Теперь их дочь мертва из-за нее, и они только что… простили ее.

Я единственный в этом доме, чьи кулаки сжимаются при упоминании ее имени. Она заслуживает смерти за то, что сделала. По крайней мере, она заслуживает тюремного заключения. Долгого. Но она даже этого не поняла.

Непредумышленное убийство. Это все, в чем ее обвинили. Это не гребаное убийство, хотя именно так оно и было. Ее следовало бы посадить.

Вместо этого её освободили.

Теперь у нее даже не хватает порядочности перевестись в другой университет. Мне абсолютно наплевать на то, что сделает со мной ежедневное присутствие убийцы моей сестры в кампусе.

— Она убила Хлою. — Я сжимаю вилку так сильно, что металл гнется. — Она убийца, и ей это сошло с рук. Я никогда не прощу ей того, что она забрала у нас Хлою.

Голубые глаза мамы, такие же, как у моей сестры, становятся мягкими. В них появляется жалость. Это только заставляет меня сильнее сжимать вилку.

— Твое непрощение не причинит Вайолет вреда, Уэс. Это только навредит тебе.

Не волнуйся, мама. Я позабочусь, чтобы Вайолет тоже было больно.

Лезвия рассекают лед, шайба ударяется о сетку. Крики едва прорываются сквозь шум в моих ушах. Пара парней врезаются мне в грудь. Победный гол, а я даже не праздную.

— Чувак, — кричит Трей, — я понимаю, что хоккей — жестокий вид спорта, но тебе действительно обязательно вымещать это на товарищах по команде? Это просто тренировка.

В этом году я снова застрял с Треем в качестве соседа по комнате. Жить с ним не так уж и плохо, но он недостаточно принимает душ и никогда в жизни не мыл посуду. Когда он не на льду и не в спортзале, он зажигает на студенческих вечеринках. Я поражен, что он дожил до выпускного класса. Он просто взбешен, потому что я швырнул его на лед через десять минут после того, как тренер дал свисток. Он неплохой защитник, но и недостаточно хорош. Нет, если мы хотим победить, а победа — это все, что у меня сейчас есть.

— Как ты думаешь, для чего нужны тренировки, Трей? — Спрашиваю я. — «Бостон» не собирается щадить твою задницу, так почему я должен?

Трей качает головой.

— Как скажешь, чувак. Тебе нужно потрахаться.

В этом он не ошибается.

Люк, мой вратарь, опирается на клюшку.

— Она сегодня вернулась, не так ли?

Все парни рядом с нами ждут, чтобы оценить мою реакцию. Они точно знают, что я чувствую к Вайолет Харрис.

— Да, — выдавливаю я. — Так и есть.

Но ненадолго. Я планирую сделать все возможное, чтобы убрать ее из этого кампуса.

Глава 5

ДО

Вайолет

— Сейчас ты познакомишься с хоккейной командой. — Хлоя берет меня под руку и ведет в "Виллидж", одну из самых популярных столовых Даймонда. — Во всяком случае, с некоторыми из них.

В кафетерии меня поражает аппетитный аромат тортеллини. Ярко освещенный зал заставлен стопками разноцветных тарелок. Хлоя ведет меня вдоль бара с пастой, и я хватаю все, что она предлагает, слишком измотанная и подавленная первой неделей занятий, чтобы думать о том, что я хочу съесть.

От вида столовой у меня перехватывает дыхание. Высокий потолок с массивными окнами, обрамленными каменными стенами. Величественные люстры свисают над десятками длинных столов из красного дерева, за которыми сидят студенты и преподаватели, все гудят. Всю эту неделю я была нервной и возбужденной. Это ощущение возможностей, которого у меня никогда раньше не было. Что, возможно, для меня это новый старт.

Хлоя ведет нас к столу в центре обеденного зала, и я мгновенно понимаю, куда она нас ведет. Трое неповоротливых хоккеистов, почти такого же роста, как Уэс, занимают свои места.

Хоккейная команда Университета Даймонд.

Дьяволы.

— Они все очень привлекательные, — шепчет она мне, как предупреждение. — Но не тешь себя надеждами, если хочешь отношений. У них слишком много заскоков, чтобы остепениться с одной девушкой. За исключением Люка, он милый. Но, чур, я уже заняла.

— Откуда ты их всех знаешь?

— Я была на играх Уэса. Под видом поддерживающей сестры, но на самом деле я там, чтобы проверить остальных игроков. — Она останавливается в конце стола, сияя. — Ребята, это моя соседка