Друг мой Лёшка - Александр Мирошниченко

посмотрел на одного из спутников и дал команду: — Давай быстро ко мне и вези сюда компьютер.

Лешка только вздохнул и покачал головой, выказывая свое отношение относительно дремучести гостей.

— Никуда не нужно ехать, — перейдя на покровительственный тон, произнес компьютерный гений.

Лешкины пальцы забегали по клавиатуре так быстро, что несколько пар глаз не успевали следить за движениями. Потом он встал, пригласил старшего занять его место и попросил ввести пароль, а сам встал возле окна и демонстративно отвернулся, чтобы не видеть набираемые буквы и символы. Гость сел за стол, достал из внутреннего кармана пиджака толстенный кошелек, откуда выудил маленький клочок бумаги, на котором, похоже, был записан пароль. На введение данных ушло несколько долгих минут, в течение которых он постоянно задавал вопросы: «Где эс, как доллар?», «Где решетка?» и так далее, включая: «Да введи уже сам». Но Лешка был непреклонен и ответил категорическим отказом.

Когда почта, к величайшему удивлению Геннадия Анатольевича, была открыта, Лешка сел на свое место и попросил его не беспокоить.

Описывая мне эти события, друг пытался объяснить, что такое ip-адрес, какие бывают протоколы и почтовые серверы. Но для меня это было очень сложно. Меня интересовала только развязка этой драмы.

Лешке понадобилось совсем немного времени, чтобы вывести на монитор карту и нарисовать небольшой участок, где находился компьютер, с которого похитители отправили свое послание.

Гость подошел к одному из сопровождавших его и, глядя в упор, чеканя каждое слово, сказал:

— Если с Маринкой что-то, то ты, Костя, не жилец.

— Алексеич, я всё объя… — не закончил фразу тот, потому что короткий удар Геннадия заставил его замолчать и рухнуть на пол.

До указанного места было недалеко, гнал Геннадий, невзирая на сигналы и знаки. Остановился, только, чтобы захватить невестку. На участок, где находился гараж, в котором уже замерзал ребенок, он буквально влетел, прибавив газу и разбив в щепки шлагбаум. Чуть снизил скорость, когда начал таранить ворота гаража. Понадобилось несколько попыток, прежде чем они разлетелись. Окоченевшую Марину обнаружили в дальнем углу гаража, где она сидела на полу, прислонившись спиной к стене. Когда дядя Гена выносил племянницу наружу, уже подъезжала скорая.

Минут через пятнадцать после того, как необычные посетители покинули Лешкину квартиру, очухался тот, которого назвали Костей. Он попытался подняться, но с первого раза не получилось. Прислонившись к стене, Костя предпринял попытку что-то сказать хозяину квартиры, но тот не стал слушать, только бросил:

— Тебе пора, у меня не гостиница.

Еще через два часа, когда я уже выслушал рассказ друга о произошедших событиях, в дверь позвонили и в комнату вошел парень.

— Привет, Боря, — как со старым знакомым поздоровался Леша.

— Вот, — гость протянул конверт. — Это Геннадий Анатольевич тебя благодарит. Маринку отвезли в больницу. Всё нормально.

Лешка не шелохнулся.

— Это деньги, благодарность, значит. От…

— Я понял, понял, — перебил Лешка, взял конверт и положил его во внутренний карман Бори. — Благодарность — это искренне сказанное спасибо. А деньги — это купля-продажа. Передай своему шефу, что я здоровьем и жизнью детей не торгую.

Потом легонько подтолкнул сбитого с толку посыльного в сторону выхода.

Уже поздно вечером, когда я собирался домой, в дверь снова позвонили. На пороге стоял крупный мужчина, и я понял, что это и есть Геннадий Анатольевич. Он мельком взглянул на меня и обратился к моему другу:

— Я не понял, я что, мало дал?

— Мало, — спокойно ответил приятель.

— А сколько ты хочешь? — в голосе послышался напор.

— «Спасибо» будет достаточно.

— В смысле? — спросил уже без агрессии Геннадий Анатольевич.

— В том смысле, что за спасение ребенка я не могу брать деньги. Достаточно спасибо сказать. Или ты думаешь, что если бы у тебя не было ни копейки, я бы не помог?

Гость тяжело вздохнул, прошел в знакомую комнату и сел в то же кресло.

— Можешь дать воды? — попросил он.

Жадно выпив полный стакан, вытер сухое лицо ладонью, как будто стирал пот. Потом посмотрел на Лешку и сказал:

— Извини. Может, я того… Спасибо, в общем… — Потом посмотрел на меня и добавил: — У тебя хороший друг.

— Я знаю, — улыбнулся я.

файл.5

Всё, что я рассказываю про моего друга, я делаю исключительно для того, чтобы ты, уважаемый читатель, не сомневался в его существовании и принимал те странности Лешки Былина — компьютерного гения и замечательного человека, которые могут поставить под сомнение дальнейшее повествование, кажущееся на первый взгляд фантастическим даже мне, его участнику. Но я уверен, что и в фантастике достоверность не менее важна, чем в реальности.

Сами посудите, допустим, вам на глаза попалась такая заметка: «На планете, что расположена на удалении двести тридцать световых лет от Земли, мне в руки попалась двухрублевая купюра 1961 года. Странно было встретить в месте, до которого самым современным кораблем добираться минимум три недели, такой раритет».

И что скажет читатель, прочитав этот отрывок? Скорее всего, вспомнит, что в 1961 году не печатали двухрублевые купюры, а на двести тридцать световых лет за три недели внимание вряд ли обратит.

Поэтому и в моей памяти всплывают такие детали, которые смогут объяснить, как Лешка с такими уникальными способностями не махнул в сумасшедшие 90-е в те же Штаты, тогда вполне благополучные. Или, оставшись в стране, не связаться, по доброй воле или помимо собственного желания, с криминалом. В то время, когда еще не знали про различные системы защиты, а если знали, то полагались на них, как на сверхнадежные швейцарские банки, можно было здорово обогатиться с его-то талантами.

Как Лешку не завербовал преступный мир, объясняет та самая история с очень влиятельным и авторитетным человеком по имени Геннадий Анатольевич, которому мой друг помог спасти племянницу. Упоминания его имени было достаточно для того, чтобы всякая шантрапа, извиняясь, покидала логово друга и забывала про Лешку навеки. А сам Геннадий Анатольевич был еще той формации, когда мужики слово держали.

Лешка по своей инициативе путь преступлений выбрать не мог,