Совок 7 (СИ) - Агарев Вадим

— Об этом вся улица знает, — к полному моему изумлению, спокойно ответил опер. — Закона он не нарушает, а, что бабы дуры, ну так на то они и бабы! — свой философский вывод Гостев закусил очередной печенюшкой.

— Бывало, что соседки этих бедолаг предупреждали, но те верили больше Барсукову, чем этим благодетельницам. Тот легко объяснял наветы завистью и тем, что когда-то отверг любовь этих соседок. Потом, конечно, те курицы обижались и одна даже окна Виктору поколотила. Но в милицию никто из них не пошел. Да и с чем идти, если сами дуры⁈ Только позориться! — рассудительно пожал плечами опер. — Закона Барсуков не нарушает! — снова повторил он.

— А вот ту, которая ему окошки побила, он сам к уголовной ответственности привлечь хотел! Так в заявлении и написал, чтобы посадили её, — ухмыльнулся Гостев, — Но она охолонула и ущерб ему возместила. Он и сжалился, и встречное заявление написал.

Моя душа всколыхнулась. Вот теперь было на чем и чем играть. Обиженные соседи, это, безусловно, хорошо! Это даже отлично! Но такая обида женщины, про которую только что поведал наш визитёр, она способна на самые масштабные тектонические сдвиги! Нужна только точка опоры и рычаг к такой обиде.

— Давно та тётка прапору окна била? Если был материал, то и данные её в райотделе сохранились? — задал я, наверно самый главный за сегодня вопрос.

— Точно не помню, но полагаю, что в феврале или в марте, — задумался Саня, — Помню, что морозы тогда крепкие стояли. А данные той бабы обязательно есть! Надо по КИ в дежурке посмотреть. Помню, тот вызов через ноль два пришел. Я на следующие сутки утром заступал, вот и запомнил.

Мы еще поговорили полчаса, но больше ничего интересного вынуть из Сани Гостева мне не удалось. Распрощались мы с опером довольными друг другом. С собой я ему отдал банку с кофе. И пусть, неполную, но больно уж Саня на неё смотрел с нескрываемым интересом.

— Что делать думаешь? — Стас откинулся на спинку стула.

— Делать будешь ты! Бабу эту, что стёкла Витьку побила, установишь. Срок — завтра к вечеру! Понял?

Гриненко тяжко вздохнул, но спорить не стал.

— Хорошо, сделаю! — покорно пообещал он, — Если Тютюнник куда-нибудь запряжет, Боре поручу.

— А я сегодня его соседок поспрашиваю после работы. Если они живут вдвоём, то кошка в их семье не последним человеком была. Вряд ли у них после такого зверства на Барсукова обида прошла.

В очередной раз зазвенел телефон. Подняв трубку, я услышал знакомый голос.

— Здравствуй, Серёжа! — поприветствовала меня Шевцова, — Ты не забыл, что тебе должны мебель привезти? — не стала она тратить ни своё, ни моё время. — Завтра в первой половине дня привезут и в квартиру поднимут, а в выходные придет мастер и соберёт. Надо, чтобы завтра кто-то в квартире был и принял. Ты сможешь?

— Постараюсь отпроситься, — начал перебирать я доступные варианты, — Может, Лиза справится? Там же всё будет в упаковке, я правильно понимаю?

— Конечно, в упаковке, Серёжа, гарнитур же импортный! — воскликнула торговая фея, — Но всё же, будь любезен, сам поприсутствуй! Слишком дорогая покупка, чтобы на несовершеннолетнюю девочку такую ответственность нагружать!

— Хорошо, Светлана Сергеевна! Конечно же вы правы, как-нибудь договорюсь с начальством, чтобы отпустили! Спасибо вам!

— Пустое, Серёжа, тебе я всегда рада помочь и ты помни об этом! Скоро кухня со спальней придут, ты будь готов насчет денег! — голос Шевцовой немного изменился, когда она упомянула про деньги.

— Отлично, Светлана Сергеевна! — я искренне обрадовался, что наконец-то в пустующей квартире появится необходимая для жизни мебель, — Если нужно, я готов хоть завтра внести предоплату! Причем, в полном объёме.

На том конце провода повисла мхатовская пауза. Шевцова молчала, а я это молчание счел бестактным прерывать.

— Знаешь, Серёжа, наверное, ты прав! Будет лучше, если деньги будут у меня наготове, — после раздумий согласилась с моим предложением королева городского управления торговли. — Ты ведь готов доверить мне такую сумму?

— Какую? — улыбнувшись телефонной трубке, спросил я.

— Разве я не сказала? — смутилась женщина, — Нужно еще двенадцать тысяч, Сережа!

— Хорошо, Светлана Сергеевна, завтра я привезу вам всю сумму!

Попрощавшись с Шевцовой, повернулся к Стасу и подмигнул ему.

— Скоро на новоселье тебя приглашу! Если раньше тебя в свою квартиру заеду, — уже с

меньшей уверенностью добавил я.

— Так ты, что, тоже квартиру получил? — у Гриненко глаза полезли на лоб, — А я слушаю и понять не могу, какая на хрен мебель! — простодушно удивлялся друг.

— Ты бы поосторожнее изъяснялся! — одёрнул я опера, — Что значит, тоже? У тебя, что, ордер на вселение уже в кармане лежит? Не боишься сглазить?

Сбить с толку и отвлечь Стаса от своей мутной трёшки, оказалось делом несложным.

— Ладно, дружище, пойду Данилина тиранить, чтобы завтра меня отпустил до обеда, — без усилий состроил я унылую гримасу, — Не хочу Зуеву подставлять, и без того она со мной натерпелась!

Выпроводив Стаса и заперев в сейф бумаги, я направился на правёж. Который наверняка состоится, стоит мне только попросить Данилина легализовать моё отсутствия на полдня.

В приёмной шефа меня встретили все те же две особы. Капитальная женщина с повадками королевы и настырная охотница за моей свободой Тонечка.

— Здравствуйте, девушки! — приветливо поздоровался я, глядя в глаза античной женщины, — К шефу пустите? По сугубо личному вопросу?

— Да какие у тебя могут быть личные вопросы к Алексею Константиновичу? Презрительно фыркнула Антонина, видимо, затаившая кровную обиду. После того, как мы со Стасом не пристроились к ней в кильватер во время столовского бдения.

Не испытывая веселости перед посещением товарища майора, я решил поделиться острыми переживаниями с его клевреткой.

— Не хотел говорить раньше времени, но уж если тебе так не терпится, — я со значением замолк, взяв паузу, — Хочу просить твоей руки у товарища майора, Антонина! Ты не против?

— Н-н-не против! Я не против! — не совсем четко, но очень быстро ответила мне Тонечка.

— Ну я тогда зайду? — глядя в глаза эталону для воспроизводства и тиражирования античных богинь, я указал пальцем на дверь начальника.

— Иди, Корнеев! Иди! — кусая губы, позволила мне капитальная женщина.

В кабинет своего главного следственного руководителя я зашел, выражая почтение и соблюдая все ритуалы субординации, которые знал. Импортная мебель в эпоху развитого социализма, была намного дороже гордыни, офицерской чести и человеческого достоинства. По крайней мере, я пытался себе это внушить в данный момент.

— Разрешите, Алексей Константинович? — замер я, переступив порог.

— Ты не пугай меня, пожалуйста, Корнеев! — на удивление очень спокойно попросил меня майор, — Всякий раз, когда ты вот так заходишь и притворяешься хорошим человеком, мне потом приходится пить валидол и водку! Помногу, Корнеев! Ты скажи, что тебе надо и уходи, я тебя очень прошу!

— На завтра отпроситься у вас хотел, Алексей Константинович! — не веря в неожиданное счастье, выдал я своё пожелание, — С утра и до обеда. Бытовые проблемы у меня. Я потом отработаю, товарищ майор!

— Хорошо, Корнеев! — на лице Данилина выступил почти незаметный и, как мне показалось, нездоровый румянец, — Но при условии, что дело по «ликёрке» ты приостанавливать не будешь. И продлять тоже не будешь! Ты его, Корнеев, как и положено, раскроешь в предусмотренные законом два месяца! Всё! Свободен! Пошел вон отсюда! — вдруг резко привстал над столом товарищ майор и я не стал искушать судьбу.

— Ну, что?!! — я очнулся в приёмной от того, что меня сильно дёргала за руку Тонечка.

— Чего? — я вырвал из её цепких лапок свою руку.

— Как, чего⁈ — взъярилась Антонина, выкатив глаза и притиснув меня к шкафу с карточками учета. — Отдал? Алексей Константинович тебе мою руку отдал?

— Сказал, что подумает. До пятницы! — вспомнил я причину таких вопросов со стороны буйной девушки, — И еще сказал, через тебя мне ответ передаст!