Девушка с короткой стрижкой. «Отражение» - Даниил Сергеевич Гарбушев

переполняющего её недовольства, произнесла Соня, – да вы там все наверно, дуры набитые, и непонятно чем даже. Подумать только: «Может это любовь?». Сука, как же это глупо, даже тупо. Зачем мне этот Казанова, которому от меня сто пудов нужна не я, а моё тело. Нет, подруга, держите карман шире, чего-чего, а уж такого унижения в своей жизни мне не надо.

– Ну не знаю, не знаю, подумай до вечера, пока ещё время есть, вдруг надумаешь, – сказал Лиана Соне, подмигнув и легонько схватив её за руку, когда та уже заходила в автобус.

– Ага, вот я вас и подловила, вся эта вечеринка для того и организуется, чтобы меня опозорить, причинить боль и использовать! Так что оставь его себе, – ответила Соня за секунду до того, как дверь автобуса захлопнулась.

– Ну и дура ты, в самом деле, больно бывает лишь в первый раз, – сказала Лина в след, уже отъезжающему от остановки, автобусу.

Автобус нёсся по декабрьскому городу довольно быстро, пробуксовывая на остановках и поворотах по лишнему метру, чуть ли не создавая аварийную ситуацию.

– Тоже мне, нашли суку, – думала Соня, уже подъезжая к дому, – мало того что не по любви, так ещё и с кем, с ловеласом этим что ли, перед которым любая ноги раздвинет? Да потому что сучки, не цены, ни совести, ни стыда у них, ни чести!

– А может Соня и права, – думала в это время Лиана, уже сидя, всё на той же остановке, ожидая свой автобус, – что это мы все, с ума, что ли посходили? Ни чести, ни собственного достоинства, так все и лезем к этому Мишке. А он что, так и рад удружить. А по сути что он, кто он? Вообще никто и ни что! Денег у него куры не клюют, да и только. А Соня не такая, совсем не такая, как мы. Она думает, прежде чем, что-либо делать. Она себе цену знает, и не позволит пойти на поводу столь заманчивого и приятного, после чего «сожалей до смерти» называется.

До необходимой остановки оставалось буквально полминуты, и Соня, встав со своего места, подошла к выходу, легонько обхватив поручень своей худощавой рукой. Автобус полностью остановился, туго затормозив, зарыв тем самым свои массивные колёса в свежую слякоть. Соня уже отпустила поручень, собираясь выходить, как автобус вновь забуксовал, совершив резкий толчок вперёд, из-за чего она тут же полетела назад, шибанувшись затылком об ступеньку, упав на грязный пол.

Кондукторша тут же подбежала к ней, пытаясь помочь встать. Но Соня не поддавалась чужой помощи, оказавшись почти не в сознаний. Пришла она в себя более-менее, только уже сидя на остановке, ошарашенным и непонимающим взглядом осматривая всё вокруг.

– Что всё это значит? – подумала она, кое-как вспоминая, что происходило с ней совсем недавно.

Напомнилось, как кондуктор аккуратно подняла её с пола, и выведя на улицу, посадила на остановку, приложив к затылку комочек снега, после чего нырнула обратно в свой автобус, и безвозвратно уехала.

– Как со мой могли так поступить? – сказала она заплетающимся языком, оттирая снегом грязь с куртки и сумки.

Кое-как доковыляв до дома через, как некстати, разразившуюся снежную бурю, она упала на коврик в прихожей своей квартиры, и сев на пол рядом с обувной тумбочкой, задремала, облокотившись головой об столик.

Примерно через час домой из школы вернулся Глеб.

– Сонь, ты чего? – спросил он её, трясся за плечо.

– А, это ты, ничего-ничего.

– Тебя что побили? – спросил он, рассматривая пятна грязи на её одежде.

– Нет, упала в автобусе просто, – сказала она, встав с пола, медленным шагом направившись к себе в комнату.

– Ударилась? – спросил он её вслед.

– Немножко.

– Может скорую?

– Нет, не надо, сейчас чего-нибудь холодненького приложу.

Помывшись в душе, и сбросив грязную одежду в контейнер для белья, Соня снова пошла в свою комнату, и только лишь положив голову на подушку, опять задремала. А за окном всё сильней и сильней шел мокрый снег, подхватываемый сильным ветром, оставляющим на стёклах окон тающее месиво слякоти.

Проснувшись часа через два, Соня как ошпаренная вскочила с кровати, мигом рванув к учебникам. Состояние её было как никогда лучше, затылок больше не ныл, а ум ясно впитывал информацию, содержащуюся на страницах учебников.

– Так, нужно сделать перерыв, – подумала она, сходив на кухню за ананасовым соком. Вернувшись в комнату с полным стаканом сока, Соня взяла телефон, и усевшись на кровать, обнаружив новый чат в ВК. Писал Миша:

– Ну что придёшь сегодня?

– Знаешь что Миш, я всё знаю! – ответила она ему.

– Что именно, ты о чём?

– О твоих намерениях.

– Ну хорошо, это даже к лучшему, разве ты против?

– Против чего?

– Против того, что ты так хорошо знаешь!

– Да, именно, против. Я не хочу быть твоей очередной девочкой на ночь.

– Ну и дура, сама не знаешь, от чего ты отказываешься.

– Нет, знаю, – написала она, допив сок, и промахнувшись мимо стола, уронила свой пустой стеклянный стакан, что к удивлению не разбился, а лишь звонко стукнулся об пол, укатившись к окну.

– Да??? – написал он, со смайликом, изображающим удивление, – значит, ты уже была близка с подобным мне парнем? Ну как у вас там всё закончилось?

– Нет, не была, и скажу тебе прямо, видимо к счастью, потому что я знаю себе цену, в отличии от тех девах, которых ты так непрестанно чпокаешь, по живой очереди и по талонам. А я, как бы тебе не хотелось, не стану их жалким подобием. Всё, тема закрыта. Конец связи, – написала она, удалив чат, но оставив Мишу в друзьях, не кидая его в чёрный список.

«Всем привет, – начала Соня своё новое разговорное видео, – сегодня на улице метель, а у меня завтра пересдача по обществознанию, так что сниму для вас сегодня парочку тик токов, и учить, учить, и ещё раз учить, чтобы с чистой совестью закончить этот семестр. Мяу!», – завершила она своё видео, вновь очень близко поднеся к своему лицу камеру смартфона.

Недолго раздумывая, Софья принялась снимать второе разговорное видео:

– Знаете что, сегодня я задумалась о цене и вообще о чувстве собственного достоинства. Вот вы сами подумайте, если вам предлагает отношения весьма очень красивый и статный парень, но у него до вас девчонок просто море – жесть, да он ещё и меняет их как бахилы, согласились бы вы?.. Я нет! Знаете, потому что я смотрю на эти вещи трезво, и: «Вот, может он на тебе остановится, и это будет любовь на века», я думаю,