Русская мафия — ФСБ - Владимир Мальсагов

Тас же рос сынком богатенького, как говорят, «упакованного», папеньки, не отличаясь ни смелостью, ни дерзостью в школьных драках и хулиганстве, что присущи всем нормальным парням. Было одно — и постоянное пристрастие — девочки, которых он любил ублажать за папины денежки шампанским и конфетами, при этом ему очень хотелось, чтобы называли его не иначе как «Лапушка» — кличкой, которую выдумал себе сам: видимо, очень хотелось таковым быть в их глазах. Девушки, конечно, любят сладости и шампанское, но почему-то, говоря при встрече об угощениях со стороны «Лапушки», наряду с восторженностью от вкусного этак с ехидцей цинично заканчивали: «Раскрутили, как богатенького Буратино».

Как и все мальчики в детстве, Тас так же, наверное, хотел стать смелым и сильным — может быть, моряком, космонавтом, даже и лихим гангстером. Каковым и почувствовал себя, наконец женившись на сестре Хана, и даже присвоил себе подходящую для этой роли кличку — «Дядя», позаимствовав ее у одного из героев популярного американского фильма «Однажды в Америке». До тех пор он в руках держал лишь бензиновый пистолет на автозаправке возле Трампарка, где и работал после того, как его за пьянку выгнали из «Заготскота» — денежного места, куда пристроил отец.

Как говорят окружающие Таса и те, кто в силу вмененных им полномочий вынуждены выполнять приказы, исходящие от Таса, «Вот жизнь пошла. Раньше умом, смелостью авторитет завоевывать приходилось, а теперь — при женитьбе, как в приданое, вводят!». И именно этот «авторитет», майор ФСБ, отдавал приказы на ликвидацию Адлана Натаева, Усмана Адаханова, и на многие другие акции. Под арестом находится «Маратка», а ведь он был водителем, телохранителем и особым порученцем, выполняя кровавые приказы, после Максима Лазовского «Хромого». Но аресты и преследования по расследованиям не могут коснуться Таса. Высота его — высота спецслужб — недосягаема, и не по зубам никаким следователям, да и кто рискнет, — уберут, если надо, а дело заберут себе, как касающееся «государственной безопасности» и уничтожат, как это было с начальником МУРа Владимиром Цхаем.

Дабы легче и лучше можно было представить всю схему этой организации, позволю себе вернуться мысленно хотя бы к концу 80-х — началу 90-х годов, к распаду советского режима, к началу свободного предпринимательства и резкому обогащению некоторой части на фоне обнищания, а то и упадка, другой части населения. Но то время для нас в данный момент интересней всего прежде тем, что много тайного из деятельности спецслужб в СССР вдруг стало явным даже для широких масс бывшей страны и всего мира. В то время, как многие помнят, появилось немало публикаций в прессе, от запрещенной ранее диссидентской литературы — до повествований агентов и сотрудников спецслужб о роде и характере их подлинной деятельности на «невидимом фронте»; от «Огонька» и других журналов — до книг в твердой обложке, типа «Белой стрелы», написанных самими сотрудниками, прежде всего — КГБ.

Кому в СССР или уже в России пришлось соприкоснуться с пенитенциарной системой — ГУЛАГом, а таковых в этой стране огромное количество, — те хорошо знают, что такое термины «управленческий», «всесоюзный», а ныне «всероссийский». Это — агенты центрального аппарата КГБ-ФСБ, внедренные в уголовную среду, которых само лагерное, и даже начальство ГУИН области или края, не знают в лицо и пофамильно, но страшно боятся. Эти люди имеют звания и определенные должности оперуполномоченных, с начала своей службы внедряются в уголовный мир. Они коммуникабельны, хорошо подготовлены по законам и «понятиям» преступного мира, а главное — имеют отличные «легенды», и по ним — проработанные запланированные преступления.

В уголовной среде эти агенты имеют широкий авторитет, а иначе они и не нужны для работы в том мире. С начала возникновения СССР засылались они для контроля и влияния на спецконтингент, т. е. заключенных, — а тогда более половины населения прошло через ГУЛАГ, и там была масса интересных, талантливых, можно сказать — лучших людей. К тому же необходимо было следить за деятельностью лагерной администрации, которая во все времена, оставаясь полновластной машиной над бесправной массой заключенных, отличалась самодурством, произволом, беспределом, облагая поборами «зэков». Сотрудники этого отдела КГБ, сейчас это кажется УРПО, отдел ФСБ по так называемой «Разработке оргпреступности», проводят большую часть жизни в преступном мире, продолжая в лагерях и на свободе расти в званиях и должностях. Но даже близкие не подозревают об истинном характере их деятельности. И что самое страшное, они, как бы по аналогии с легендарным Джеймсом Бондом Флеминга, наделены правом, лицензией на ликвидацию, то есть на убийство людей, на их взгляд подлежащих устранению.

Во время краха тоталитарного советского режима многие из этих агентов оказались не у дел и попросту ненужными. Зарплата за год офицера КГБ была намного меньше, чем мог себе позволить спустить за ужином в хорошем ресторане новоиспеченный кооператор, и это приводило кого в уныние, кого в ярость. Тут и начался их переход, то в привычную криминальную среду с крышеванием, разборками и стрельбой, то в частные охранные структуры, которые так же по существу оставались криминальными, так как занимались выколачиванием долгов, угрозами, шантажом и ликвидацией конкурентов. Но, как говорят в России, «КГБшник-ФСБшник уходит на покой только с опусканием его гроба в могилу»: они остаются до конца жизни связанными с Лубянкой, пользуются ее оперативной информацией, выполняют поручения, наделены ее властью и прикрытием, кто — оставаясь за штатом, а кто — и возвращаясь вновь.

Задумайтесь: с 1917 года имея практически неограниченную власть, объемную информацию, широчайшую агентурную сеть, владея опытом, методами и средствами воздействия на человеческую личность, общественное мнение, на процессы, происходящие в обществе от угроз, запугивания, фабрикации уголовных дел, шантажа — до массовых «персональных» расстрелов, устранения с помощью сверхсекретных современнейших ядов и новейшей спецтехники, созданных в тайных НИИ и лабораториях КГБ, — могла ли верхушка ЧК-ФСБ, генералитет, остаться в стороне? Отказаться от «лакомого куска» дележки богатств России, от доли в цветных, радиоактивных, благородных, черных металлах, лесе, газе и нефти, от так называемой приватизации и переделе собственности, глядя на это и довольствуясь, что называется, голым окладом? Да конечно же, нет!

Вот тут-то и заработала «машина» ВЧК-ФСБ по-новому, остервенело, а с введением во власть своего человека — офицера КГБ Путина — и откровенно внаглую, сметая все и вся на пути к деньгам и власти. Тут-то получили новую востребованность все бывшие и нынешние, заштатные и штатные заплечных дел мастера, агенты спецслужб, а особенно — с открывающимися перспективами в залежах нефти, так называемого «Каспийского шельфа» и в до сих пор еще не разодранных природных богатствах и нефти Чечни, с учетом важности стратегического положения республики и близости к нефти, того самого шельфа, — отсюда и война, и все, что творится на Кавказе.

Глава 3. Детство Хана. Партеец. Отцы и университеты

Одним из основных авторов развертывающегося сценария на Кавказе и даже по миру; одним из тех игроков, что наряду с Сосковцом, Коржаковым, Патрушевым, Хохольковым, Сусловым, с начальником ГРУ и, пожалуй, самим Путиным с этими близкими и преданными ему генералами ФСБ, сидящими за одним ломберным столом в раскладе кровавого пасьянса, — является Хан. Личность далеко не заурядная, наделенная тонким, гибким и очень коварным умом, смелостью и нужной отвагой, расчетливой жестокостью; не плохо образованная… В общем, неординарный человек с головой, полной расчета и тонких интриг, а главное — одаренный умением внушения того, что необходимо, подмятия под себя чужой личности и воли. — Всеми качествами лидера.

Все люди, упомянутые Литвиненко в главах его книге, буквально раболепствовали перед Ханом, были всецело ему преданы, беззаветно верили и всегда в точности выполняли только то, на что получали от него одобрение. Хотя и шла передача команд — через его зятя Таса, так как последний был поставлен присматривающим за делами в столице, и зачастую подло пользовался этим, отправляя Хану искаженную информацию о ситуации в Москве и отдавая приказы на устранение своих личных «оппонентов», — будто приказы исходят от самого Хана.

Макс, Погос, Марат и другие, упомянутые и не упомянутые А. Литвиненко, собирали и собирают наличную валюту из подконтрольных Хану точек по Москве, Новороссийску и других мест, доставляя затем их в нужный пункт за границу, обычно прихватывая для этой цели красивых «тусовочных» девиц из дорогих клубов, размещая валюту на их телах; сами же осуществляют страхование и контроль. Это — что касается наличности, а основные же суммы идут по отработанному сценарию, через подконтрольные ФСБ подставные фирмы на офшоры, а далее — адресату.