Песня сердца - Сильвия Соммерфилд

– Коул умен, трудолюбив, но у него нет денег, чтобы выкупить ранчо, которое ему пришлось заложить, поэтому он и согласился на наше предложение, – окончил свой рассказ Джозеф.

– Как ты узнал о нем? – продолжала расспрашивать Энн.

– Это получилось как-то само собой. Узнав, что Уинтер купила билет в Сент-Луис, я позвонил Моргану Литтлу и попросил рекомендовать достойного человека. Он указал на Коула. Я послал телеграмму и просил переговорить с ним, а остальное ты знаешь.

– Надеюсь, на этот раз он будет так же удачлив, как в прошлом. Мне кажется, наша малышка Уинтер очертя голову кинулась в авантюру, гораздо более опасную, чем она себе представляла.

Джозеф нахмурился.

– Уинтер сильная и смышленая девочка. А что касается мистера Коула, мне кажется, он не позволит себе лишнего.

– Ты поощряешь ее упрямство. Надеюсь, она избавится от капризов, когда выйдет замуж за сильного и самостоятельного человека.

– Согласен, Энн. В первый раз за последнее время я говорю тебе, что ты права.

– Карл Джеймс, – продолжила свою мысль Энн, – как раз тот человек, который сможет положить конец ее затянувшемуся детству и сделать из нее женщину, знающую свое место.

– По-видимому, ты хорошо знаешь, каково это место, – заметил Джозеф.

Энн бросила на мужа вопросительный взгляд, но на его лице не увидела ничего, кроме восхищения.

Грэг Филлипс нетерпеливо расхаживал по платформе, посматривая в ту сторону, откуда должен был появиться поезд. Золотистые волосы и голубые глаза, цветом своим напоминавшие безоблачное небо над хрустальными фиордами, выдавали в нем потомка викингов. Легкого и веселого нрава, Грэг всегда был готов одарить окружающих широкой улыбкой. Однако переживания последних дней стерли улыбку с его лица, а в потемневших глазах притаилось отчаяние. Сейчас он хотел одного – знать, что Уинтер в безопасности.

Наконец поезд прибыл, и в дверях появились Джозеф и Энн Степлтоны.

– Нет, Грэг, – ответил Джозеф Степлтона на немой вопрос Грэга. – Но нужно сохранять спокойствие.

– Спокойствие! Как я могу быть спокоен, зная, что Уинтер, может быть, угрожает опасность!

Энн Степлтон, обдав молодого человека холодом своих красивых, но недобрых глаз, высокомерно заметила:

– Не понимаю, мистер Филлипс, на каком основании вы вмешиваетесь в дела нашей семьи?

– Единственное оправдание моего поведения – моя тревога за Уинтер. Мне кажется, в том, что с ней произошло, есть и моя вина.

– В этом вы правы, – усмехнулась Энн. – Но я советую вам ограничиться этим признанием. Дальнейшее ваше участие нежелательно.

– Энн! – тихо, так, чтобы не слышал Грэг, сказал Джозеф Степлтон. – Грэг не может приказать себе не беспокоиться о той, которая ему небезразлична, только потому, что она дала слово другому.

Энн решила не ссориться с мужем.

– Если нам что-нибудь станет известно, мы дадим вам знать, мистер Филлипс, – сухо улыбнулась она молодому человеку.

– Я не побеспокою вас больше. Я уезжаю к родителям в Саванну и буду признателен, если вы сообщите обо всем туда. Но, – твердо закончил Грэг Филлипс, – пока вы не пообещаете мне этого, я не сделаю отсюда ни шагу.

– Поверьте, мы ценим ваше участие, и то, что вы собираетесь уехать, служит для нас лучшим доказательством благородства ваших намерений. – Теперь, когда Энн поняла, что Грэг более не опасен, ее голос зазвучал почти дружески. – Будьте уверены, – она даже улыбнулась, – мы дадим вам знать, когда Уинтер вернется, а также в какой день состоится венчание.

– Я уезжаю, миссис Степлтон, – сказал пылко юноша, – но вы жестоки к Уинтер и ко мне. Несмотря ни на что, я люблю ее.

Энн начинал раздражать этот бесконечный разговор.

– Если вы любите Уинтер, вы не захотите испортить ей жизнь. Семья Джеймса богата, а что можете дать ей вы? Очень мало.

– Я знаю, – подавленно произнес Грэг. – И это главное, что заставляет меня уехать. Устраивайте ее жизнь по-своему, но я должен знать, что она в безопасности, только тогда я перестану о себе напоминать.

– Я вас поняла, – отвечала Энн. – Будьте уверены, мы вам сообщим, как обстоят дела.

– Благодарю вас, миссис Степлтон. – Юноша пожал протянутую руку. – Я жду известий.

– И вы получите их, мой мальчик, – ласково попрощался с Грэгом Джозеф Степлтон.

Глаза Грэга были влажны, и, боясь не сдержать слез, он резко повернулся и пошел прочь. Энн Степлтон с презрением посмотрела ему вслед.

– Он не виноват, что любит, мальчик не заслуживает презрения, – укоризненно сказал Джозеф.

– Ничего, утешится с кем-нибудь другим. С его стороны было просто нахальством рассчитывать на то, что мы позволим Уинтер выйти замуж за нищего.

– Оставь, Энн. Все это в прошлом. Грэг добровольно ушел из жизни Уинтер. А кстати, где же наш достойный жених?

На лице Энн отразилась досада.

– Он очень занят, поэтому не смог нас встретить. Я обещала ему дать знать, когда появятся новости.

Дома Степлтонам отдохнуть не дали. – Мистер Джеффри Бреннер с сестрой, доложил дворецкий.

– Хорошо, Роберте, проси, – вздохнула Энн.

В комнату вплыла Диана Бреннер в сопровождении своего брата. Джеффри Бреннер, дожив до сорока одного года, слыл отчаянным волокитой и имел весьма высокое мнение о собственной персоне. Темные волосы его были тронуты сединой, но загорелое лицо сохранило гладкость и упругость кожи. Джеффри уже давно договорился со своей совестью и в жизни ценил только собственное благополучие, а ради него он был готов на все. Его сестра Диана была слеплена из того же теста. На десять лет младше брата, она была столь же безнравственна, как и хороша.

– Энн, моя дорогая, – пропела Диана медоточивым голосом. – Джозеф! Как все ужасно! Удалось вам что-нибудь выяснить?

– Пока нет, – холодно ответил Джозеф. Он не любил Бреннеров.

Однако сухой тон Джозефа Степлтона не смутил гостей.

– Нам известно, что Уинтер купила билет до Сент-Луиса, – рассказала Энн, – но, само собой разумеется, в Сент-Луисе она не остановилась. Куда она могла отправиться – для меня загадка. Чтобы вернуть Уинтер домой, мы наняли человека. Джозеф уверяет, что этот парень как никто другой справится с этим делом. Так что, дорогие мои, через два месяца вы оба будете танцевать на свадьбе Уинтер и Карла.

– Прямо от сердца отлегло, – совершенно бесстрастно произнес Джеффри, глядя на Энн. Глаза их встретились. – Я бесконечно рад за вас.

– Благодарю, – пропела Энн.

– В таком случае, – быстро подхватила Диана, – может быть, вы порадуете нас своим присутствием на обеде на следующей неделе?

Энн приняла приглашение не раздумывая. Неожиданное сопротивление падчерицы грозило сорвать ее хорошо задуманную игру, сулившую крупный выигрыш, и эта неожиданная зависимость от Уинтер раздражала Энн. Она решила вести привычный образ жизни, запретив себе сосредоточиваться на ожидании известий.