Амьен. Дочь ювелира - Елена Верховская

Амьен сползла со стула и прижалась к материнским коленям.

– Мамочка, прости меня. Мне просто было так одиноко, пока тебя не было. И так интересно.

Эльза молчала и Амьен продолжила:

– Я правда не хотела сделать ничего плохого. Я думала посмотреть только одним глазком и тут же все закрыть, как было. Но камушки оказались такими красивыми. Мама, откуда они у тебя?

Мать тяжело вздохнула, присела на корточки и взяла лицо Амьен обеими руками, так что их глаза оказались напротив друг друга:

– Это не мои вещи. Они у меня только хранятся. Я прошу тебя сохранить эту тайну и никому никогда о ней не рассказывать. Могу я на тебя рассчитывать?

Девочка думала, что мать сердится, но она говорила хоть и серьезно, но совершенно не зло. Скорее, устало. Амьен молча кивнула, и они обнялись.

В тот день они легли рано. Ночью сквозь сон Амьен слышала, как мать вставала, что-то перебирала в их пожитках. Ей даже показалось, что Эльза то ли плачет, то ли молится перед теплящейся в углу комнаты лампадой. А может быть, ей это только приснилось.

Ранним утром еще затемно они погрузили чемоданы в приехавшую за ними горбатую машину и покинули Айлендхауз навсегда, как тогда подумала Амьен. Дорога по суше заняла пару часов и уже в восемь утра они стояли на заднем крыльце дома бургомистра в Нордбридже. Им выделили светлую комнату на первом этаже в крыле прислуги на первое время. Эльза уже решила для себя, что они обязательно снимут свой собственный дом.

Мать тут же занялась делами по хозяйству и принялась готовить завтрак. А Амьен, вставшая непривычно рано и разволновавшаяся от таких необычных перемен, уснула прямо на полу, прислонившись к одному из чемоданов. Так ее и увидел впервые сын бургомистра Даниэль, или как его звали домашние, Дэн. Он пришел в полдень позвать девочку на обед, где собрались все домашние, чтобы познакомить ее с семьей.

Золотистые волосы Амьен рассыпались по плечам, разгоряченное от усталости и сна лицо светилось в лучах дневного солнца. Он замер, пораженный красотой девочки. Ему показалось, что это маленький ангел, спустившийся в их дом с неба. Он постоял еще некоторое время, затем тихо прикрыл дверь и ушел на цыпочках, чтобы не нарушить ее покой. В тот день то ли от переживаний, то ли от усталости, но Амьен проспала весь день до самого вечера. Проснулась, когда стемнело. Выпила стакан своего любимого молока и мгновенно уснула в постели матери, куда она забралась обняться на ночь.

На следующий день утром и днем она помогала заниматься матери по хозяйству, хотя сгорала от любопытства посмотреть на свой новый город. Вечером, воспользовавшись небольшой суматохой перед возвращением бургомистра, несмотря на приказ матери никуда не выходить, Амьен украдкой юркнула из дома, тихонько прикрыв за собой тяжелую дверь. Сперва ее оглушил шум машин, от спешащих людей закружилась голова. У себя в Айлендхаусе она знала каждого жителя города и чувствовала себя как дома. Сейчас же ей показалось, что она маленькая песчинка в большой пустыне. Она не заметила сама, как влилась в эту толпу, та закружила ее в водовороте и понесла за собой. Амьен с любопытством вглядывалась в лица людей, в вывески магазинов и ресторанов, пыталась понять логику дорожного движения. Но больше всего ее заворожила городская архитектура. Готические соборы с уходящими в небо шпилями, строгая геометрия торговых зданий, белые кружева французских кофеен, разноцветное драное полотно жилых домов в итальянском квартале. Она уже давно свернула от шумных перекрестков и центра вглубь тихих улиц. Когда Амьен очнулась от первого очарования большого города, то оказалось, что она ушла уже далеко. Первая большая неприятность заключалась в том, что обратной дороги она не помнила. А вторая неприятность была еще ужаснее. Потому что она ушла из дома, никому ничего не сказав. И мама уже наверняка ее хватилась.

В дополнение к этим бедам, вокруг не было ни души и не у кого было попросить помощи. Ни в одном из домов на этой улице не горели окна и только в соседнем переулке слышались голоса и виден был дымок, поднимающийся из каминной трубы. Она свернула с широкой улицы и попала в узкий грязный проход. Хотела было идти назад, но мелькнувший в грязном витраже свет привлек ее внимание. Поднявшись на цыпочки, Амьен попыталась заглянуть в окно.

Внезапно раздался разбойничий свист. Прямо перед ней стояла стая оборванных мальчишек, появившихся из темноты как зловещие призраки. Они выглядели ее ровесниками, но вид их был пугающим – хмурые лица, без обуви, в грязной одежде. Амьен почувствовала скрытую угрозу и резко развернулась с желанием быстро убежать. Но тут же столкнулась с надменным мальчиком. Его белесые волосы были аккуратно пострижены, светло-голубые глаза холодно смотрели на девочку в упор. Он отличался от остальных ребят не только горделивой осанкой, но и дорогой одеждой, выдававшей в нем выходца из обеспеченной семьи.

Амьен попыталась ускользнуть от него, дернувшись в сторону. Но он ловко выставил ногу вперед, так что девочка споткнулась, зацепившись больной ногой, и упала. Мальчик сквозь зубы выпалил:

– Неуклюжая хромая бегемотиха! Не умеешь держаться на ногах, нечего ходить, куда тебя не звали. Улица Мерлина не для чужаков – ты что, шпионить сюда явилась? Знаешь, что с такими как ты бывает?

Амьен сквозь слезы отрицательно покачала головой, а мальчишки загоготали грубой шутке:

– Рене, давай научим ее, как следует вести себя, если являешься незваным гостем.

Белобрысый усмехнулся и рывком поставил Амьен на ноги:

– Зачем же самим пачкать руки. Здесь есть те, кто смогут растолковать ей правила нашей улицы более доходчиво. Как я погляжу, ей было интересно посмотреть на черную мессу. Так давайте отведем ее к старине Сэму Ревуну. А нам еще и пара монет перепадет.

Предложение Рене понравилось его свите. Мальчишки едва ли не падали от смеха. Правда, на лице у одного малыша Амьен увидела следы страха – он задрожал и отступил назад, пытаясь спрятаться за остальных. Рене тоже заметил, что в рядах его стаи не все единодушно рады предстоящему развлечению:

– Эй, малыш, ты что-то побледнел. Может быть, тебе ее жалко? И ты хочешь составить ей компанию? А то я давно уже обещал организовать тебе посещение Сэма. Все равно пользы от тебя никакой, только мотаешься за нами как собачонка.

Мальчик испуганно затряс головой и сжал кулаки:

– Ничего мне ее не жалко.

Амьен понятия не имела ни про улицу Мерлина, ни про Сэма Ревуна. Но что-то подсказало ей, что вряд ли это знание ей придется по сердцу. Впервые в жизни девочку охватило отчаяние, но неожиданно совсем рядом раздался скрипучий голос:

– О, детка, а я тебя уже давно жду. Кто это тут обижает мою гостью?

Толпа мальчишек раздвинулась и Амьен увидела старого сгорбленного человека с седыми патлатыми волосами. Он был закутан в черный плащ до самых пят и опирался на тяжелую трость с чугунным набалдашником в виде хищной птицы, сверкнувшим в темноте кроваво-красным глазом. Белесый мальчик с ухмылкой двинулся к нему. В его руке сверкнуло серебристое лезвие. Но мужчина в черном, проявив неожиданную для своего возраста силу, ловко ударил палкой по ножу, и выбил его из рук нападающего. Рядом послышались шаги и голоса, мальчишки кинулись врассыпную.

Мужчина, прихрамывая, подошел к замершей от испуга девочке и взял ее за руку. Буквально через несколько шагов они оказались на широкой улице. В домах наконец начали зажигаться огоньки. Появились редкие прохожие, которые возвращались в свои дома после работы. Амьен не верилось, что всего в двух шагах от этой обыденной жизни находился такой страшный и недружелюбный мир. Старик выпустил ее руку:

– Улица Мерлина не так страшна, когда знаешь ее правила. Но чужаков она не терпит. Постарайся лучше обходить ее стороной. Но если вдруг еще раз тебя занесет сюда, скажи, что ты гостья Пьер-Симона, тебя никто не тронет. А от Рене Люмьера держись подальше. Он не простой уличный мальчишка, а сынок местного богача Паоло Люмьера. Поговаривают, что якшается с бандитами, торгующими запрещенными товарами. Но за руку его никто не хватал, так что он считается почетным гражданином Нордбриджа. А на мальчишку его нет никакой управы, совсем под стать своему папаше. Парень считает себя негласно коронованным королем Нордбриджа. И пока что не нашелся человек, который смог бы доказать ему обратное.

Он развернулся и пошел обратно по направлению к страшному переулку, мерно постукивая по каменной мостовой своей тяжелой палкой. Амьен даже не успела поблагодарить своего спасителя. Вдруг рядом раздался голос:

– Ты ведь Амьен, дочка Эльзы, нашей кухарки? Как ты здесь оказалась?

Амьен невольно вздрогнула – сколько неожиданных встреч всего за один день. Рядом с ней стоял мальчик в аккуратной гимназической куртке, с большой сумкой через плечо, из которой торчали учебники и тетради. Она попятилась назад, опасаясь нового нападения, но незнакомец широко улыбнулся, обнажив ровные белые зубы, и, протянув руку, сказал: