Амьен. Дочь ювелира - Елена Верховская

В тот день она увлеклась игрой и не заметила резкого изменения погоды. Откуда-то налетел ураганный ветер, мгновенно нагнавший мрачные тучи, заставившие потемнеть лазурное небо. Свинцовые облака уже раскалывались от вспышек огненных молний, смерч завывал как взбесившийся в полнолуние оборотень. Но девочка ничего не замечала, скрытая от непогоды скалистыми берегами ущелья.

Вдруг высокая волна накрыла ее с головой. Если бы не больная нога, Амьен смогла бы отпрыгнуть подальше на берег. Но она неуклюже зацепилась, и упала. Последнее, что она увидела, была очередная налетевшая волна, еще больше прежней. Она смела замок и увлекла ее за собой в море. Амьен закричала и тут же захлебнулась соленой водой. Скалы бухты, служившие ей раньше укрытием, теперь представляли смертельную опасность – волны кидали ее к берегу, грозя ударить об острые камни. Высокая волна подняла ее на своем гребне, и девочка на минуту потеряла сознание. В последний момент до этого, она уцепилась за какую-то деревянную балку, случайно очутившуюся рядом с ней.

Амьен пришла в себя от холода, но берега уже не было видно. Волны отнесли ее далеко в море.

– Помогите, на помощь! – она продолжала кричать, особо не надеясь, что ее кто-то услышит. Какая-то светлая фигура мелькнула рядом с ней в воде. Это было последнее, что увидела Амьен прежде, чем опять потерять сознание.

Амьен очнулась, когда сильная волна опять ударила ее обо что-то твердое и от неожиданности закричала, рискуя снова захлебнуться. Но чьи-то сильные руки схватили ее и подняли в воздух. Волосы прилипли к лицу и мешали смотреть. Однако что-то могучее влекло ее вперед, поддерживая над морскими волнами, чтобы она не наглоталась воды. Впереди мелькнул силуэт лодки с едва читающимися в этой кромешной тьме буквами. Неужели сейчас какой-то безумец вышел в море? С трудом она разобрала надпись на барке Блестящая. Неведомая сила, вырвавшая ее из водяной воронки, толкнула Амьен к лодке. Зацепившись двумя руками за борт, она закричала с новой силой:

– Кто-нибудь, на помощь!

Темная фигура, которая безуспешно пыталась справиться с парусом обернулась и, вскрикнув, бросилась ей на помощь. Как оказалось, старый Франк был так же, как и она, захвачен внезапной бурей. Он уже который раз проклинал себя за то, что позарившись на богатую утреннюю добычу, вопреки своим правилам решил отправиться сегодня в море опять. И это несмотря на сгустившиеся на горизонте тучи! Однако, судя по неожиданной встрече с Амьен, никто иной, как ее небесный заступник направил его сегодня второй раз в море.

Франк помог ей забраться на свой баркас, отнес к рубке и накинул поношенную накидку, чтобы защитить девочку от пронизывающего ветра. Лодку кидало из стороны в сторону и старый рыбак, убедившись, что с Амьен все в относительном порядке, бросился обратно к парусу. Наконец он чудом распутал ткань, уложив ее на дно лодки. Штормило уже меньше и теперь он уверенно повел свою дряхлую посудину к берегу.

У Амьен от холода зуб не попадал на зуб. Девочка закуталась посильнее и вдруг нащупала какую-то помеху. Что-то укололо и защекотало ее в шею. Тихонько выпростав руку из своего укрытия, она вытащила из-под накидки большое белоснежное перо с нежными пушинками, развевающимися на ветру. Откуда оно взялось? Отчего-то эта находка казалось ей связанной очень даже крепко с тем самым чудом, которым она смогла спастись во время бури.

Через несколько минут они уже были у берега. Франк помог Амьен выбраться на сушу и донес ее до дома. Фила только руками взмахнула при виде девочки. Она с причитаниями бросилась кипятить чай и растирать продрогшего ребенка сухими полотенцами. Старая женщина с ног сбилась в поисках девочки, которая вышла погулять на несколько минут и пропадала уже как несколько часов. Да еще в такую страшную непогоду.

Через полчаса разомлевшая от тепла Амьен, завернутая в теплый плед, пила чай с малиновым вареньем. Она слушала сквозь дрему, как Фила плачет и выговаривает ей за ее безрассудство. Скоро глаза ее начали слипаться, веки отяжелели. И она крепко уснула, зажав в руке высохшее серебрящееся перышко. Ей снилось, что она плывет по волнам моря или по облакам в небе рядом с каким-то светлым созданием, охраняющим ее своими широкими крыльями.

Франк посидел еще какое-то время, когда Амьен уже спала. После холодной воды совсем не хотелось покидать эту теплую уютную кухню. Да и Фила заботливо хлопотала вокруг него, то подливая горячего чая, то подкладывая новые куски свежеиспеченного пирога.

– Нет, ну как я матери ее скажу, что ребенок в море оказался во время шторма? – не могла успокоиться соседка.

Франк, разморенный теплом и едой, вторил ей свою песню:

– Ну как же я, старый дурак, отправился в море? Ведь видел же эти тучи. И надо такому случиться? На лодке ни царапины! А те, что на берегу лежали – все в щепки разбило о берег.

Он почесал свою рыжую бороду и задумчиво добавил:

– А ведь гляди-ка, не выйди я сегодня второй раз в море – и девочке бы пропасть наверняка. Да и я бы свою кормилицу ни за что потерял бы. Видать, что-то направило нас с ней.

Фила с благодарностью взглянула на рыбака и подложила ему новый кусок:

– Что правда, то правда. Век благодарна тебе буду за малышку. Это ведь я не уследила! Ты не только ее, ты и меня спас.

Она нерешительно дотронулась до руки Франка и тут же отвернулась. По ее щеке текла слеза. Он похлопал Филу по руке:

– Да что ты, Фила. О чем ты говоришь. Ну как бы я мог не помочь! Не о чем и благодарить.

Перекинув через плечо свой сырой плащ, в который была закутана девочка, он направился к двери, подумав про себя:

– А эта Фила очень даже приятная женщина. Заботливая, да и готовит неплохо.

А в это время в Нордбридже происходил разговор между Эльзой и женой бургомистра Миррой. Она посоветовалась с мужем и решила предложить приходящей к ним каждый день кухарке постоянную работу с проживанием. В семье ожидали пополнение. Меньше, чем через месяц на свет должна была появиться девочка, третий ребенок в семье. Забот прибавлялось и помощь молодой смышленой женщины была бы очень кстати. Для Эльзы такое повышение по службе предполагало увеличение не только заработка, но объема работы, что требовало постоянного присутствия в доме. А это значит – желанное бегство из Айлендхауза. Города, который казалось притягивал ее как магнитом с самого рождения. К облегчению Мирры, чрезвычайно довольной своей новой служанкой, Эльза согласилась не торгуясь. Она сказала, что уже через неделю готова переехать вместе со своей маленькой дочерью к ним в дом.

Большой город Нордбридж, где работала Эльза, находится примерно в ста километрах от Айлендхауза. Это настоящий мегаполис – с шумными улицами, заполненными гудящими автомобилями. И вечно куда-то спешащими людьми, с хмурыми и деловыми лицами, которые двигаются как заведенные марионетки с утра и до самого вечера. А еще буквально в двадцати километрах на запад от Нордбриджа лежит небольшой, но известный на весь мир остров Вестхедж. Именно сюда со всего света приезжают самые талантливые дети, чтобы учиться в знаменитой Академии высоких искусств Астрополисе. Самые талантливые художники и знаменитые писатели, оперные певцы и театральные дивы, гениальные ученые и прирожденные медики, политики высшего класса и умнейшие бизнесмены выходили из стен Астрополиса на протяжении многих веков. Чтобы попасть сюда нужно быть не просто ребенком из богатой семьи, поскольку обучение здесь является самым дорогим в мире. Но и обладать уникальным даром, который под чутким руководством профессоров академии обязательно разовьется.

Амьен читала про Астрополис в детской Энциклопедии в библиотеке, куда она несколько раз заходила вместе с матерью за книгами. Ее поразили иллюстрации красивейших картин, скульптур и домов этого острова. И в душе зародилась детская мечта. Девочке даже иногда снилось, как она входит под своды знаменитой старинной библиотеки, перелистывает истонченные временем страницы древних рукописей.

Нордбридж. Первые друзья и первые враги

Сборы не заняли много времени, ведь своих вещей у Эльзы почти не было. Все их пожитки уместились в двух потрепанных дерматиновых чемоданах, скрепленных по швам железными скобами. Амьен прыгала от радости, предвкушая перемены в жизни. Матери с трудом удалось уложить ее спать в первый вечер, когда она объявила о грядущем переезде. Девочка постоянно подбегала к чемоданам, пыталась перекладывать вещи, запихивала туда свои камни и ракушки, составлявшие практически все ее игрушки за исключением старой куклы Мэри и забавного плюшевого медвежонка. Но Эльза тщательно следила, чтобы Амьен не хозяйничала и сердито отгоняла ее от собранных вещей. Особенно рьяно она охраняла свой саквояж, который даже стала запирать на замок, а ключ прятала на шкаф. Накануне отъезда мать ушла попрощаться с давними знакомыми, живущими на соседней улице. Амьен, впервые за долгое время оставшись одна, решила выяснить, что же так тщательно от нее прячут. Поставленный на стул табурет смог добавить ей достаточно росту, чтобы добраться до спрятанного на самой верхней полке ключа. Девочка открыла замок и увидела пожелтевшие страницы каких-то потертых тетрадок, несколько книг в бархатных обложках. И на самом дне – тяжелую чугунную шкатулку с готической узорной вязью. Амьен приподняла крышку и даже задохнулась от изумления. Внутри лежали удивительной красоты украшения, которые она никогда не видела на матери. Подвески с переливающимися зелеными камнями и прозрачными сверкающими каплями турмалинов. Опаловое колье с россыпью сверкающих бриллиантов, которое с радостью надела бы на бал даже сказочная принцесса. И кольцо с огромным прозрачным камнем в золоте кружевной оправы. Зачарованная игрой камней, она не услышала, как скрипнула дверь. Крышка шкатулки захлопнулась и больно ударила ее по кончикам пальцев. Амьен хотела было заплакать, но увидев разгневанное лицо матери, она прикусила язык. Мать молча закрыла замок на ключ и теперь уже повесила его на цепочку к себе на шею. Она не проронила ни слова, но ее покрасневшее лицо выдавало сильное расстройство.