Измена. Бежать или остаться (СИ) - Ирина Романовская

и прочего персонала мероприятий, я не собираюсь делать того же перед родственником мужа. Это всё же как-то неправильно и странно.

— Какими судьбами ты тут, Илья? — надев футболку и штаны, я с ужасом смотрю на свое отражение. Не меньше часа придется смывать весь этот грим.

— Назар попросил отвезти тебя домой.

— А сам он куда умчался? — срываю с глаз накладные ресницы, растираю масло по губам, где намертво застыла белая помада.

— Сказал, его ждут срочные дела в офисе, — пожав плечами, делится Илья.

Младший брат мужа подмигивает проходящим моделям, в шутливой форме просит дать ему свои телефонные номера. Он не замечает, как я хватаюсь за столешницу руками от очередного приступа слабости.

В офис значит он уехал. Подлец.

Глава 4

Каролина.

— Что случилось, Каролин? — прикрутив радио, спрашивает Илья. — Ты слишком молчалива сегодня.

— Просто устала.

Открываю окно и выставляю руку на улицу. Разрезаю воздушные потоки, ставя ладонь перпендикулярно дороге. Грустно улыбаюсь. Кладу голову на локоть и закрываю глаза. Ветер приятно холодит раздраженную кожу головы, которую Гриша усердно отмывал больше получаса от укладочного геля.

— Ты что творишь, сумасшедшая? Завтра сляжешь с соплями, а мне потом брат голову оторвет. На улице давно не лето.

Илья хватает меня за левое предплечье и тянет на себя. Как только я отрываю голову от двери, он тут же жмёт кнопку стеклоподъемника.

— Эй! — одёргиваю руку, гневно зыркая на младшего брата Горского. — На улице плюс пятнадцать. Нормально всё будет.

— Лучше перестраховаться.

— Тоже мне мамочка-наседка, — бурчу я, оттягивая рукава кофты. Прячу раскрасневшуюся кожу под трикотажной серой тканью.

— Вы поругались?

— Нет.

— Тогда почему Наз не забрал тебя с показа?

— У него спроси, — раздраженно рычу я.

— Да что стряслось-то? Такое ощущение, что между вами будто черная кошка пробежала.

— Белая, — тихо поправляю удачную догадку Горского-младшего.

— Не понял. — Илья сводит брови вместе.

— Баженова объявилась. Вот твой братик и уехал.

Илья резко давит на тормоз, хотя на светофоре еще мигает жёлтый и мы спокойно могли проскочить перекресток.

— В смысле? Аннет в городе? Может ты что-то путаешь?

— Увы и ах, Илюха. Лично видела её.

— И? Что хотела Анетти?

Морщу нос, услышав ласкательную форму имени Баженовой. Илья всегда неровно дышал к этой женщине. Похоже, спустя два года ничего существенно не изменилось.

— Денег.

— И всё? Как-то мелковато для неё.

Жму плечами и отворачиваюсь к окну.

В салоне седана повисает напряженная пауза. Илья тарабанит пальцами по рулю, я — по дверной карте. Кусаю щеку, пытаясь понять, хочу ли рассказывать Илье остальное или же нет.

Уже на въезде в наш коттеджный поселок, я не выдерживаю и выпаливаю Илье последние новости.

— Баженова фотографию сына показала. — Илья отвлекается от дороги, поворачивает голову в мою сторону. — Их общего сына с Горским.

— Что-о-о?

— Что слышал. Ты дядя практически полуторагодовалого карапуза.

— Ты уверенна?

— С Баженовой ни в чем уверенной нельзя быть. Но брат твой ничего не отрицал, так что всё очень даже возможно.

— Тогда я точно тебя одну не оставлю, пока Назар не вернется. Мало ли как тебя замкнёт от таких новостей.

Показываю младшему Горскому средний палец и бегу быстро в дом. Мои цветы и презенты от спонсоров показа пусть Илья сам тащит, раз решил побыть моей нянькой.

Сбросив кроссовки, я тут же несусь на кухню. Желудок давно ноет от голода. Достаю банку шоколадной пасты из холодильника, щедро намазываю её на ломтик хлеба. Вгрызаюсь зубами в запретное лакомство.

Стону от удовольствия. Господи, я целый месяц ее не ела, стараясь держать себя в форме.

Уплетаю калорийный перекус за пару секунд, запиваю соком. О том, чтобы остановиться, не может быть и речи. Мне нужна эта капля радости сегодняшним вечером.

Лопаю второй кусок шоколадной комы с глютеном. Беру в руку третий сладкий бутерброд. С радостью уплела бы и третий ломтик хлеба, но тяжесть под ребрами призывает остановиться.

Увидев мой праздник живота, Илья неодобрительно качает головой.

— Знаешь ведь, что заедать стресс нехорошо.

Младший брат мужа падает на свободный стул, вытягивает ноги вдоль стола. Смотрит на меня прищурив взгляд. Откладываю лакомство обратно на дощечку, сглатываю противный ком, образовавшийся в горле от пристальной слежки родственничка.

— Брысь отсюда, мамочка-переросток. Весь аппетит испортил.

— Каролин, ты помнишь про свои сложные отношения с едой?

— На память никогда не жаловалась.

Демонстративно закрываю банку с пастой и прячу её в холодильник. Хлеб постигает та же участь.

— Доволен? — уперев руки в бока, с насмешкой интересуюсь я.

— Более чем.

Выхожу из кухни и иду к лестнице на второй этаж. Илья следует по пятам.

— В душ ты тоже со мной пойдёшь?

— Каро, не преувеличивай.

— Илья, — устало потираю переносицу, прежде чем поднять голову в сторону брата мужа, — понимаю твою тревогу. Но я ничего не буду делать. Я слишком устала. Просто хочу откиснуть в теплой ванной, смыть с себя остатки косметики и лечь спать. Мне плевать, если ли у твоего брата бастард или нет. Да пусть хоть их целый выводок будет. Мне всё равно.

Илья мне не верит. Да что там, я сама себе не верю. Конечно, меня волнует вопрос детей у Горского. Их много или он только один? Но еще больше всего меня ломает от того, что мама этого ребенка не я. Не его жена.

— Каролина, я думаю это всё не правда. Аннет врёт.

Отмахиваюсь от слов Ильи и сбегаю наверх. Нельзя в них поверить. Нельзя. Иначе потом будет ещё больнее.

Забегаю в спальню и запираю за собой дверь. Не хватало ещё, чтобы младший брат мужа приперся следить за мной сюда.

Бьюсь затылком о дверь, сцепляю крепко зубы. Смотрю в потолок, моргаю. Слёзы душат все слёзные каналы. Закладывает нос, першит в горле. Стучу пяткой по полу отсчитывая до десяти.

Я не буду плакать. Больше не буду плакать.

Захожу в ванную и тут же стаскиваю с себя измазанную в гриме майку. Остаюсь в одном бюстгальтере с мягкой чашкой. Подхожу к большому зеркалу и смотрю на свое отражение.

Под глазами опять проступили темные круги. В уголке рта застыло немного шоколадной пасты. Слизываю языком каплю сладкой массы.

Чувствую вины накатывает слово лавина. Я не должна заедать стресс. Это неправильно. Секундное удовольствие не решит проблем, а только подкинет других.

Лишние килограммы, нарастающие на бедрах, страшными картинками проносятся перед глазами. Падаю на колени перед фаянсовым другом и толкаю два пальца в рот.

Горечь желудочного сока обжигает язык и нёбо. Жму кнопку слива и отправляю доказательства своего вечернего жора