Измена. Бежать или остаться (СИ) - Ирина Романовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Походы к косметологу, занятия спортом, разумное потребление калорий — это неизменная составляющая модной индустрии, в которой я работаю. Я не могу себе позволить перед показом набрать три-четыре килограмма из-за поедания любимых сладостей, просто потому что банально потом не смогу влезть ни в один наряд, подготовленный для меня. Такая дисциплина — это прежде всего ответственность перед сотнями людей, которые готовят масштабное мероприятие. Если я не влезу, к примеру, в платье, то, следовательно, не выйду на подиум. Значит нарушу скоординированную программу, нарушу хронометраж, последовательность и так далее. А если на мне еще и закрытие показа, то это вообще крест на дальнейшей карьере. Кто захочет связываться с тем, кто нарушает общепринятые правила работы?
Стилисты помогают снять розовое, латексное платье, дают стакан воды. На очереди светло-бежевый жакет и какой-то ассиметричной юбкой.
— Нет, нет, нет, — кричит фотограф. — С ее цветом кожи она похожа на потрепанную жизнью худую моль. Немедленно снимите. И где кожа? Я ведь просил для её грубую кожу. Где она?
Девочки суетятся, бегают от стойки к стойке в поисках того самого наряда, который жаждет видеть привередливый фотограф.
Одним глазком поглядываю в телефон, ожидая весточки от Горского. Тишина. Прошло три часа с момента нашей короткой переписки. Переживаю немного. О том, что на сегодня у него еще запланирована встреча с Баженовой, стараюсь даже не думать. Иначе опять моя шаткая нервная система даст сбой.
— Кто вам помогает преодолевать трудности? Может быть родители или подруги?
— Муж. Однозначно муж. Без него я вряд ли была бы там, где нахожусь. Он порой верит в меня даже больше, чем я сама.
О личной жизни я говорю кратко. Пускай тело мое постоянно на виду, но вот душу предпочитаю прятать от взглядов посторонних.
Утреннее признание Назара вновь всплывает в голове. Горькая улыбка расплывается на губах. Горько от того, что жизнь преподнесла нам такой сюрприз в виде Баженовой и её отпрыска.
Журналистка задает несколько вопросов о моем распорядке дня, об отдыхе, о моих увлечениях. Перепроверяет записи диктофона и прощается. Интервью выйдет в октябрьском номере, после того как фотограф пришлет в редакцию фотографии для статьи.
Примерка образов и пробная съемка выжимает из меня все соки. К вечеру начинает ныть спина и немеют ноги. Стоять полураздетой в пустом бетонном помещении, пока время от времени перенастраивают свет или пока утверждают тот или иной предмет гардероба не самое приятное времяпровождение. Огромные софиты, направленные в мою сторону, практически не греют.
К счастью, тут работают девочки, которые время от времени подносят горячий чай и накрывают мои продрогшие плечи теплым пледом.
По домам расходимся где-то в начале пятого. Звоню Горскому из салона такси, но муж быстро сбрасывает мой вызов. Не перезванивает. Похоже ни о каком совместном походе в ресторан сегодня не может быть и речи.
Зайдя домой, прошу Марию заварить мне ромашкового чая с медом. Иду принимать горячую ванну, так как плечи до сих пор немного потряхивает от холода. Необходимо как можно скорее согреться, иначе к утру точно взлетит температура.
Когда возвращаюсь на кухню, Мария как раз замешивает тесто для яблочного пирога, который обожает Горский. Мне такое калорийное лакомство с полным стаканом сахара конечно противопоказано, но вот мой мужчина готов умять это простое блюдо целиком, не переживая о том, что испортит свою подтянутую фигуру.
— Мария, а вы можете меня научить печь этот пирог? — завороженно наблюдаю за тем, как седоволосая женщина в переднике интенсивно взбивает обычным венчиком яичную смесь. — Хочу приготовить его для Назара.
— Да, конечно. С удовольствием. Тут рецепт очень простой.
Мария помогает мне повязать передник и вручает один из ножей.
— Для начала необходимо нарезать яблоки на тонкие слайсы. Затем достаем форму для запекания и смазываем ее сливочным маслом. Обычно я беру вот эту керамическую форму, но можно и другую…
Внимательно слушаю нашу домашнюю фею кулинарии и стараюсь повторять все её действия точь-в-точь. Отвлекаюсь и едва не травмирую указательный палец наточенным ножом.
— Осторожнее. — Мария кладет руку на мое запястье. Заботливо сгибает мои пальцы, показывая правильное положение руки на нарезаемом предмете. — Если вы будете держать ногти перпендикулярно столешнице, то риск порезов сокращается.
— Но так ведь неудобно совсем.
— С пластырем на пальце еще неудобнее.
— И то верно.
С тестом для шарлотки, под руководством Марии, я справляюсь буквально за десять минут. Из которых пять минут потрачено на укрощение непослушного венчика.
Аккуратно выкладываю в стеклянную посуду нарезанные яблоки.
Поглядываю то на настенные часы, то в окно. Жду что вот-вот в дом войдет Горский и увидит, что я делаю для него. Фантазирую о том, как взлетят его брови, когда он поймет, что я делаю. Кулинария никогда не была моей сильной стороной. Даже несчастную глазунью я умудряюсь сжечь до черной корки. Что уж говорить о пирогах.
Выливаю тесто поверх начинки, распределяю равномерно с помощью лопатки. Посыпаю все кокосовой стружкой, миндальными орехами, кунжутом и сушеной малиной. Получив одобрение от Марии, я отправляю две полные формы в заранее разогретую духовку.
Отпускаю своего кулинарного коуча домой спустя пять минут, пообещав, что никаких проблем не случится.
— Нажать кнопку «выкл.» через двадцать минут — с этим даже ребенок справится.
Мария немного колеблется, но в итоге всё же соглашается уехать пораньше.
Еще раз звоню Горскому, но на том конце провода никто не отвечает.
Чтобы не начать фантазировать лишнего, я включаю телевизор и смотрю какое-то ток-шоу о семейных скандалах. В назначенный час выключаю духовку.
С тоской смотрю на румяную корочку пирога. Еще раз включаю экран мобильного телефона. От Горского ни слова. Неужто там все так плохо?
Глава 9
Каролина.
Назар появляется дома ближе к девяти вечера. Заходит в гостиную, развязывает галстук и вместе с пиджаком оставляет его на подлокотнике кресла. Вид у него достаточно измотанный: глаза красные, волосы взъерошены, на лбу и между бровями застыли глубокие морщины.
С приглушенным стоном Горский падает на диван. Подползает ближе и кладет свою голову мне на колени. Застываю на месте в противоречивых чувствах.
— Что смотришь? — мужской голос буквально пропитан усталостью.
Возвращаю взгляд к работающему телевизору, поджимаю губы. Новостной блок
